– Почему через холмы? – не понял король. – Что я из тебя тяну слова! Быстро все рассказывай!
– Союз ввел в бухту пять громадных кораблей, вооруженных какими-то непонятными метателями, – начал докладывать полковник. – Размеры у них были совсем небольшие, но дальность стрельбы больше, чем у наших. Похоже, что их взводили с помощью лошадей. На палубе каждого было по четыре больших креста, которые вращали полсотни лошадей. И стрельба велась почти непрерывно. Снаряды начинены какой-то желтой гадостью вроде дыма. Кто в него попадал, почти сразу умирал. Они обстреляли сначала башни, потом порт и в последнюю очередь – город. Этот дым занимал все низины, поэтому уйти через ворота не получилось.
– И что, никто больше не спасся? – не поверил король.
– Я прождал на тракте свечу, после того, как они прекратили обстрел. Звуков боя слышно не было, но на дорогу так никто и не вышел. Я обошел город и вышел к морю. В сторону порта шло с полсотни кораблей. Это все, что я знаю.
– Двенадцать тысяч солдат! – прошептал Мехал и опять обратился к полковнику: – Вы нанесли неприятелю хоть какой-то ущерб?
– Кажется, ваше величество, кто-то попал из метателя на башнях. Они их поэтому в первую очередь всех и выбили.
– Пока ты был на холме, десант не высаживали?
– Не было такого, – помотал головой полковник. – Наверное, и для них эта дрянь смертельна. А рассеивается она не слишком быстро. Был бы еще сильный ветер, а так...
– Иди, подожди снаружи! – приказал король.
– Наша оборона на такое не рассчитана, – растерянно сказал сидевший тут же в штабной палатке генерал Даргус. – Если у них такие штуки есть не только на кораблях, но и переносные, они любую защищенную позицию расстреляют, разве что ветер будет дуть в их сторону и снесет все гадость к ним же.
– Переносные метатели всегда слабее обычных, – заметил граф, присутствующий на совещании на правах хозяина земель, на которых размещалась королевская ставка, – поэтому мы вполне сможем воспрепятствовать противнику обстрелом из арбалетов. Разве что ветер понесет в нашу сторону начинку их снарядов.
– Когда противника нельзя бить открыто, это надо делать исподтишка, – решил король. – Слушайте, что мы сделаем...
– Почему мы медлим? – негодовал консул Ортисий. – Полдня стоим возле берега и до сих пор не начали высадку десанта!
– Вы отвечаете за легионы, а я – за корабли, – пожал плечами командующий флотом Кармий Лагерт. – Если я пойду у вас на поводу и их погублю, Сенат спустит шкуру не с вас, а с меня. Не спешите, консул, никуда ваша слава от вас не уйдет. Мы здесь впервые и побережья не знаем.
– Для того мы и строили суда, предназначенные для мелководья!
– Я боюсь не столько мелей, сколько подводных камней. Осмотр дна ныряльщиками много времени не займет. Разведаем один подход к берегу и сразу же начнем высаживать ваших людей. Уже больше половины дела сделали, потерпите еще немного.
В двух сотнях шагов от берега, построившись в линию, медленно перемещались семь лодок. Сидевшие в них люди мерили глубину и ныряли, осматривая дно, после чего продвигались ближе к желтеющему неподалеку песчаному пляжу. Через пару часов они закончили свою работу, так и не обнаружив ничего опасного, и первый десантный корабль медленно двинулся к берегу. До вечера высадили все двадцать тысяч пехотинцев и три тысячи конных.
– Я поведу армию захватывать порт Дореи, – сказал Ортисий Лагерту. – А вы оставьте на всякий случай пару кораблей, а сами плывите за следующей партией десанта. Можете брать людей на все суда, поскольку разгружаться будете уже в порту.
Договорившись о связи и мерах предосторожности, отправились каждый своим путем: консул повел легионы маршем вдоль берега в направлении Дореи, ища хоть какую-нибудь реку или другой источник пресной воды, а командующий флотом отдал приказ возвращаться всем, кроме экипажей двух не очень больших парусников, которые должны были оказать содействие захвату порта. Вскоре легионеры наткнулись на небольшую речку, впадающую в море, и поставили лагерь для ночлега. Недалеко от берега бросили якоря и оба корабля. Ночь прошла без происшествий, и караулы не заметили ничего подозрительного. Следующий день тоже двигались, никого не встретив. Переночевали и к обеду третьего дня пути вышли на дорогу, которая привела прямо к городским воротам.
– Вам это надо видеть самому! – сказал консулу прискакавший командир разведчиков, которых направили оценить обстановку.
– Что это значит? – холодно спросил Ортисий. – Как вы могли оставить своих людей и прибыть сюда? Почему не отправили гонца?
– Город совершенно пуст, – ответил разведчик. – В порту тоже нет ни одного человека. Моим людям ничего не угрожает, а вот вам там есть на что посмотреть. Я такой наглости в жизни не видел!
– Действительно, наглость! – сказал Ортисий, прибывший к городским воротам в сопровождении своей охраны. – Это же надо было додуматься такое написать!
На прибитом к воротам большом куске белой ткани чернилами крупными буквами на чистом имперском было написано следующее:
«Консулу, который посмеет занять город. За все в этом мире положено платить. Жителям этого города за ваш приход пришлось заплатить свою цену. Заплатите и вы свою. Только плату за пользование городом и портом с вас возьмут вашими жизнями и боевыми кораблями. Герцог Аликсан»
– Угрозы, не подкрепленные силой, присущи детям, а не правителям! – сказал Ортисий. – Занять город и все здесь тщательно осмотреть! К вечеру мы должны быть абсолютно уверены в том, что здесь никого нет. И выставьте усиленные караулы в порту и на городских воротах. Кораблям нужно просигналить, чтобы заходили в гавань.
До самого вечера легионеры обыскивали город, но ни одного человека так и не нашли. Не удалось даже разжиться чем-то действительно ценным. Если жители не унесли все, они свое добро хорошо припрятали, и при беглом осмотре мало что удалось найти. Выставив караулы, они переночевали в брошенных домах, а наутро в бухту порта вошел флот империи, с кораблей которого на пристань высадились тридцать тысяч легионеров и три тысячи кавалеристов. Лошадей для них, правда, пока доставить не успели.
– Вас можно поздравить с первой победой? – спросил консула командующий флотом. – Большие были потери?
– Почитайте, – консул бросил перед ним на стол свернутую ткань. Адресовано мне, но касается и вас.
– Что за ерунда? – удивился Кармий Лагерт. – Где вы это взяли?
– Было прибито над городскими воротами. А в городе мы не нашли ни одного человека, даже собак и тех нет. Кошки, правда, бегают.
– Так вам все отдали, – дошло до командующего. – Это плохо! Мало того что этот Аликсан все знал заранее, он еще смог вывезти население пусть небольшого, но города. Возможно, подобное вы встретите и во втором порту. Мне давали читать то, что удалось узнать разведке. Это ведь этот Аликсан выиграл войну с Сотхемом? Будьте осторожны, консул, такие люди обычно попусту не грозят. Все, что я прочитал, свидетельствует о том, что стоит только найти и разбить армию Аликсана и пленить его самого, как о дальнейшем ходе войны можно не беспокоиться. И отсиживаться в стороне он со своей армией не будет.
– Нам это только на руку, – сказал Ортисий. – Стократ лучше разбить врага в генеральном сражении, чем гоняться за ним по всему королевству, теряя время и людей в мелких стычках! Я завтра оставлю здесь часть сил, а с остальными пойду захватывать второй порт. Но людей вы везите сюда, иначе им потом два дня возвращаться обратно.
– Я оставлю в порту несколько не очень крупных кораблей, – сказал Кармий Лагерт. – Они плохо приспособлены для перевозки десанта, но оснащены мощными метателями и могут в случае чего помочь защитить порт. Выделите их экипажам дома для постоя и поставьте охрану.
– В городе жили двадцати тысяч человек, – ответил консул, а нас уже больше пятидесяти. Хоть я и заберу с собой четыре легиона, свободного жилья все равно нет. В кубриках вашим матросам будет гораздо удобнее. А порт и так охраняется нарядом, хотя большой необходимости я в этом не вижу. Город мы разве что не перерыли и никого в нем не нашли. Поэтому основное внимание уделили охране входа в бухту, воротам и вообще подходам к городу, где круглосуточно дежурят кавалерийские разъезды. Так что за свои корабли можете не беспокоиться. Или вас напугали угрозы на том куске ткани?
