Оказалось, что Мастер Красной Арены — это не только умение драться, вести торговлю и оценивать бойцов. Чтобы удержать столь заманчивую должность, требовалась целая сеть связей в высших кругах, которую Моластар выстраивал столетиями. Его прежние партнёры в лучшем случае с подозрением косились на юную выскочку, а в худшем — вообще отказались вести любые дела. Популярность круга поединков существенно упала, доходы едва позволяли удержаться на плаву. Недовольство выразила сама Королева — ведь от престижа Арены напрямую зависела репутация столицы. Прежние друзья отвернулись от неудачницы. Со дня на день грозили нагрянуть жрицы-испытательницы, и хотя Назиль не сомневалась, что сумеет прирезать пару-тройку этих гадюк, против подготовленного отряда с магическим усилением ей не выстоять. На слуг и рабов надеяться было бессмысленно, они в ужасе забьются в угол, едва заслышав цоканье железных каблучков. Бросить всё и податься в бега? Это бы навсегда опустило её на самый низ общества — дроу не любили неудачников.
Но к счастью, родители наделили её светлой головкой не только в смысле цвета волос. Поразмыслив, Назиль наметила путь выхода из кризиса, тяжёлый, но вполне осуществимый. Она связалась с Лапартом — двоюродным братом отца, который держал Арену в Денарине и не менее двух раз в год присылал к родственнику наёмных убийц. Моластар, разумеется, в долгу не оставался, так что Лапарт был немного благодарен девушке за избавление от старого врага. По крайней мере, достаточно благодарен, чтобы выслушать её предложение, а не сразу выгнать гонца. А Назиль предложила весьма выгодную сделку. Аренда столичной Арены на сто лет, плюс сама девушка в качестве ланисты и вольнонаёмного бойца. Первые двести поединков по указу нового владельца, затем она получала право выходить на бой лишь тогда, когда сама захочет. Конечно, покупать кота в мешке Лапарт не пожелал, и вызвал родственницу на дуэль до первой крови. Увидев, с какой лёгкостью клинки «смешной малышки» преодолели его защиту и добрались до тела, денаринец пришёл в восторг и немедленно подмахнул контракт.
Так Красная Арена в Шадноре снова постепенно начала набирать обороты и прежнюю славу, Королева вернула заведению свою милость, лично поприсутствовав на нескольких боях, а Назиль зарабатывала немалые деньги, оставаясь в курсе всех дел предприятия. Правда, бои были тяжёлыми — Лапарт назначал ей самых сложных противников, надеясь превратить столетнюю аренду в бессрочное владение. Но это даже к лучшему — девушка с детства любила экстремальные ситуации, и через пару лет такой жизни стала настоящей адреналиновой наркоманкой. Неделя, когда не удавалось заглянуть смерти в глаза, становилась для неё пустой и серой. Она с тоской размышляла о том времени, когда статус уже не позволит сражаться лично, и останется только сидеть в почётной ложе и подсчитывать барыши. Конечно, жизнь тёмного эльфа не бывает полностью безопасной — останутся ещё такие виды риска, как гнев вышестоящих, зависть подчинённых, интриги равных, ревность любовников, мятежи рабов… Но такие проблемы решаются чаще умом, чем клинком. К счастью, до восхождения в высший свет у неё ещё было время поразвлечься на славу.
— Что у нас сегодня на разминку? — спросила она у служанок, входя в раздевалку и сбрасывая на ходу платье. — Старый бездельник всё ещё не потерял надежду меня угробить?
— Не шутили бы вы так, госпожа, — тихо прошептала Лейна, бледная и робкая массажистка из нечистокровных. — Не надо звать беду по имени, а тем более оскорблять.
— Я дроу, — фыркнула девушка, — знаешь, как говорят об этом жрицы-испытательницы? К таким, как мы, беда приходит на цыпочках, а убегает так, что пятки сверкают. Так что на сей раз любезный родственничек для меня припас? Очередного неугодного фаворита Королевы?
— Хуже, — пробурчала из своего угла Брунгильда, медведеподобная спарринг-партнёрша. Она была смертной, но вполне могла потягаться в скорости реакции с низкорождёнными дроу, а уж физической силы у неё хватало на троих человеческих мужчин. Эту женщину с детства растили на гормонах, эликсирах и стимулирующих заклинаниях. Предназначалась она исключительно для Арены, но около пяти лет назад Назиль вытащила подругу из круга поединков, поместив в свою личную свиту. Хотя драться великанше всё равно иногда приходилось, но теперь не чаще, чем её хозяйке.
Эльфийка облизнула тонкие губы и заинтересованно шевельнула острым ушком.
— Брун, ты меня интригуешь! Если у тебя такой хмурый вид, значит светит что-то очень впечатляющее. Ну давайте, девочки, колитесь, пока я не побежала за пыточными ножами.
— Доиграешься ты со своими интересами. Старый ублюдок притащил откуда-то из Среднего Кольца высшего вампира.
Девушка с большим трудом заставила себя оставаться невозмутимой. По мышцам пробежал приятный холодок, уши встали торчком, а внизу живота предательски потяжелело.
На Внутреннем Кольце были свои вампиры, некоторые высокородные лорды даже свиту из кровососов себе составляли. Но это всегда были слабые, недавно умершие твари. Их держали впроголодь, и редко позволяли прожить более ста лет. Больше человеческому отродью не положено, будь оно живым или неупокоенным. Изредка некоторые хитрые чернокнижники пытались сами стать вампирами, чтобы объединить врождённые таланты дроу и способности ходячего трупа. Но такие еретики беспощадно истреблялись отборными войсками Королевы.
Другое дело — материк. Там, по слухам, всё иначе. Чудовища созревают тысячелетиями, и их силы становятся достаточно велики, чтобы бросить вызов любому магу дроу. Да и телесное совершенство Перворождённых уже не кажется таким несомненным… Назиль изучала этот процесс в теории, даже мечтала об экспедиции на земли смертных, но никогда не думала, что придётся встретить высшего вампира прямо здесь, у себя дома.
— Сколько лет этой твари?
— Шестьсот, — раздался в помещении новый голос.
— Лапарт, мне тебя убить сразу, или медленно? — нежно спросила воительница, подступая к родственнику с обнажённым клинком. Правда, тренировочным, но безоружному противнику он мог снести голову не хуже настоящего. — Я конечно понимаю, что ты хочешь моей смерти, но выставлять меня с мечами против шестисотлетнего вампира — это несколько перебор, не считаешь? Я ожидала от тебя чего-то более изощрённого, дядюшка. Тебя же зрители убьют.
От возмущения она даже забыла о собственной наготе. Впрочем, вряд ли кто-то рискнул бы на неё сейчас глазеть более приличного минимума. Чтобы лапать взглядом тёмную леди в состоянии, близком к бешенству, надо быть или самоубийцей, или очень, очень крутым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
