Однако Антон от моей выходки был не в восторге. Пока демоница пыталась обойти стул и приблизиться к магу, он сформировал вспышки и запустил ими в улыбающуюся угрозу. Не учел он одного. Созданный мною морок был не совсем плотным. Я специально сделал псевдо Сонари лишь с возможностью выборочного уплотнения определённых частей ее тела. Когда она, например, коснулась Антона, он это отчетливо почувствовал. Но как только демоница отняла руку, конечность должна была стать призрачной.
Именно поэтому два горящих файербола пролетели сквозь грудь Сонари и с громким хлопком врезались в стопку бумаг, громоздящихся на соседнем столе. Маг охнул, наблюдая, как в помещении начинает набирать силу пожар. А остальные сослуживцы бросились тушить разгорающееся пламя. Демоница, в свою очередь, даже не обратила внимания на необходительное поведение кавалера. Подошла к нему вплотную и, поглаживая по груди, поцеловала.
Сопротивляться Антон перестал практически сразу. Небольшая, вложенная мною, доза флера сломала его сопротивление. Он расслабленно обнял объект навеянного обожания и теперь уже сам перешел к активным действиям.
Смотрелась парочка феерично. Особенно, когда маг без стеснения завалил Сонари на стол.
Сослуживцы, ошеломленные происходящим, стояли столбами и не знали, что делать. А я уже начал думать, что моя шуточка медленно выходит из-под контроля. Если Антон не остановится, позорного разврата точно не избежать.
Но, как говорится, за что боролся, на то и напоролся.
На его беду, а может и счастье, в этот момент в отдел вошел начальник питерского филиала — здоровенный мужик с лысой, словно коленка, головой.
— Что здесь происходит?! — Весьма эмоционально рыкнул Наиль Евгеньевич.
Но ответом ему стал лишь стон демоницы, которая наслаждалась вниманием очарованного Антона, бесстыдно двигая обнаженными ногами.
Начальник в отличие от своих подчиненных удивляться и церемониться не стал, а в два шага подошел к бесстыдникам и рывком сбросил мага с изгибающейся Сонари. В заключение Антон получил оглушительный удар в челюсть огромным кулачищем начальника, отчего мгновенно пришел в себя. А демонице вновь перепали огненные вспышки. Она обиженно надула губки, посмотрела на обуглившийся позади себя стол и недовольно сказала:
— Злые вы.
— В последний раз спрашиваю! Что здесь происходит? — Уже не на шутку разозлился начальник.
Антон, тяжело дыша, молчал. А остальные вмешиваться не решались.
— Значит так! — Подытожил Наиль Евгеньевич. — Если я сейчас же не услышу внятного объяснения устроенному балагану, ты, Антон, будешь искать себе новую работу. Из Комитета вылетишь, как пробка. А остальных ждет продолжительная ссылка в наше Камчатское отделение. Там как раз нехватка кадров.
Однако маги продолжали упорно молчать.
Партизане хреновы!
Мои планы не предусматривали озвученные начальником драконовские меры. Мне не хотелось с самого начала настраивать магов против себя. Поэтому пришлось вмешаться.
Когда я вошел в помещение, все головы повернулись в мою сторону.
— Добрый вечер, коллеги, — поздоровался я. — Смотрю, у вас тут веселая вечеринка.
Махнув рукой, я распылил следящего фантома, а потом поманил пальцем Сонари. Демоница беспрекословно подошла ко мне, а я тихо шепнул ей на ухо:
— Режим сопровождения. Объекту докучать в меру.
И она тихо отошла в сторону.
Антон в этот момент тихо кипел от гнева. Однако в присутствии начальника сдерживался.
— Наиль Евгеньевич, — начал я, — не стоит наказывать ребят. Сонари — мой эксперимент. У меня личные счеты с Антоном и, думаю, мой подарок он оценил.
— Элир, такие действия, особенно на территории Комитета, не допустимы! — Стал отчитывать меня начальник. — Развейте, пожалуйста, морок. А потом вам придется дать подробные объяснения.
Я в своей любимой манере пожал плечами.
— Демоницу распылить я не могу. Она автономна, и ее заряда хватит месяца на два-три. Но могу заверить, что Сонари совершенно безобидна. Это ведь всего лишь призрак с возможностью незначительного физического уплотнения. Максимум, что она может сделать, дать пощечину, если ее сильно обидеть. А Антону, на мой взгляд, повезло с таким прекрасным сопровождением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Чего?! — Все же не выдержал маг. — Она что за мной теперь ходить будет? Три месяца?!
— Она весьма неплохой собеседник, — улыбнулся я.
— Да как я на улицу выйду! — Заорал Антон. — Она же голая!
— А я-то думал, тебя больше будут волновать ее рожки, — не удержался я от издевки. — Но, если тебя так смущает общество красивой обнаженной женщины, могу дать подсказку. Тебе просто нужно хорошенько ее попросить.
Возможно, кому-то может показаться, что работа в питерском отделении особо ничем не должна отличаться от костромского филиала. Консультации по различным вопросам, связанным с прорывами, перемежаются с периодическими стычками с магами. Их недоверие и предвзятость, как и раньше, провоцируют конфликты. К этому я уже привык.
Однако разница была! Злая, воинственная, голубоглазая и необходимая мне, как воздух. Она выбивала из-под меня землю, когда я видел в ее взгляде лед и отвращение. Руки опускались. И все остальные, ненавидящие меня, становились мне абсолютно безразличны.
С Кьярой я сталкивался в Комитете не так часто. Несмотря на то, что ее рабочее место находилось в кабинете неподалеку от моего, она там зачастую отсутствовала. С одной стороны, минимум наших встреч был в моих интересах. Выносить ее презрение было очень тяжело. Но, с другой, мне было жизненно необходимо хотя бы изредка видеть ее. В такие момент в груди начинало что-то тянуть. И мне хотелось оказаться как можно ближе к ней.
Однако подобные желания в реальности оказывались чересчур болезненными и неприятными. Потому что апостол в лице моей ведьмы не чувствовал жалости и бил без промедления и наотмашь.
Уже на второй день работы в Комитете я на своей шкуре почувствовал тяжелый характер Кьяры. А я все удивлялся брошенной Антоном фразе: «Нам апостола мало! Теперь выкрутасы демона терпеть!»
После небольшого совещания у Наиля Евгеньевича, я вышел в холл и тут же был атакован его пышногрудой секретаршей. Будучи не в курсе, кто я, она обратилась ко мне за небольшой помощью.
Люблю я, когда народ пребывает в неведении. Жить становится легче. И им, и мне.
Над входной дверью в приемную висели настенные часы. Безвкусные, вычурные и немалых габаритов.
— Подарок американских коллег, — недовольно пояснила женщина. — Батарейки сели. И как их теперь менять? Может кого-то еще позвать? В одиночку справитесь?
Я махнул рукой.
— Справлюсь.
И вот, казалось бы, что может быть безобиднее, чем поменять батарейки в настенных часах? Залезть на стул, снять деревянную безвкусицу, сделать простейшие манипуляции и повесить обратно…
Однако, как только я закончил прилаживать часы на стену, дверь распахнулась. Стул, на котором я балансировал, оказался как раз на ее пути. А удар с такой силой врезался в мою шаткую опору, что деревянные ножки не выдержали, с громким хрустом подломились, и я совсем не изящно оказался на полу.
Боль в груди яркой вспышкой полыхнула в глазах, и я еле сдержал стон. Рядом закудахтала секретарша. Но вдруг умолкла и медленно попятилась.
Поначалу я не понял, почему не смог заранее почуять угрозу. Да произошедшее и угрозой-то назвать было нельзя! Но когда в приемную вошла Кьяра, все встало на свои места.
Энергетику апостола на расстоянии я не чувствовал. Подобный камуфляж был очень опасен для мне подобных. А звуки и запах моей ведьмы я не успел распознать из-за закрытой двери и непрекращающегося до инцидента словесного поноса секретарши.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Держась за пульсирующую грудь, я поднялся с пола. А Кьяра в этот момент безразлично окинула меня взглядом и ядовито произнесла:
— Будешь путаться под ногами, тварь, раздавлю.
Я не ответил. Обида застряла комом в горле.
А секретарша после ухода ведьмы недовольно произнесла:
