я солгал, пребываю в печали. Тела и жизни своих мне не жаль, и если ты, царь, из милосердия ко мне подождешь семь дней, то, одарив того брахмана, я вернусь к тебе принять смерть.
Ракшас возразил на это:
– Если сейчас отпущу тебя, возвратишься ли ты?
– Если не вернусь, – отвечал Сутасома, – то ты обладаешь силой, чтобы [снова] схватить [меня]. – И Сутасома был отпущен.
Когда Сутасома вернулся домой, то брахман все еще ожидал его. Радостный, Сутасома одарил его, а брахман, зная, что Сутасома скоро возвратится [к ракшасу], чтобы лишиться жизни, и горюет из-за привязанности к своей стране, сказал ему такие шлоки:
Когда конец калпы наступит, небеса и реки пламенем вспыхнут; гора Меру и моря также полностью в прах обратятся. Боги, наги и асуры – все, силу утратив, повержены будут, а если не станет ни земли, ни неба, подумай, как может сохраниться правление царя? Рождения, старости, болезни и смерти круговращение конца не имеет, а несвершение бренных желаний влечет за собою муки страданий. Вред от желаний крайне велик, больше, чем от других грехов; когда три мира страданием исполнены, то нет смысла и думать о царстве. Исчезнет все изначально сущее, причинами и следствиями оно образуется; за расцветом сил старость приходит, а истина неизбежно ложью оборачивается. Все существа от начала до конца пребывают в иллюзорном мире, и подобно пустоте трех миров так же пусто управление страной. Бестелесна высшая мудрость, но рожденные из невежества, в четырех ядовитых змеях[103] обитая, всё почитают за благо. Тело не имеет вечного «я», сердце не имеет вечной души, а если расстаешься с телом и сердцем, то и о царстве нечего жалеть.
Когда Сутасома услышал эти шлоки и постиг их смысл, он очень обрадовался, поставил на царство наследника, привел к присяге советников и в соответствии со своим обещанием приготовился в обратный путь.
Тут советники обратились к нему со следующими словами:
– Не бойся царя Калмашапады. Наше мнение таково: если царь будет пребывать в железном доме, выстроенном для защиты царской особы, то, как бы могуч ни был Калмашапада, он ничего не сможет поделать.
– Кто бы ни родился человеком, – отвечал на это царь, – он должен обладать совестливостью, не позволяющей говорить ложь. Если я скажу неправду, то и в живых остаться будет мне не в радость. Поэтому исполню обещание, данное мною ранее, и пусть лучше умру, но не останусь в живых ценою лжи.
Сказав так, царь произнес многочисленные похвалы совестливости и рассказал о многих пагубных последствиях лжи, так что сановники почувствовали себя подавленными и не смогли произнести ни слова.
Все провожали царя, все рыдали и стенали, простирали к нему руки, лишались чувств.
Когда Сутасома двинулся в путь, то ракшас Калмашапада подумал: «Пора Сутасоме прибыть» – и, поднявшись на вершину горы, издалека увидал Сутасому, идущего на гибель. Когда тот приблизился, ракшас увидал, что лицо Сутасомы значительно веселее, чем было прежде. Тогда царь ракшасов опросил Сутасому:
– Почему радуешься мне, смерть видя? Или что-то хорошее ты нашел в своей стране, и это тебя так обрадовало?
Сутасома ответил на это:
– Великий царь! Ты, оказав безмерную милость, мою жизнь продлил, так что я, не нарушив прежнего обещания, большой дар сделал и, прослушав святое Учение, запечатлел его в памяти. И теперь, когда мой помысел осуществился, радостнее здесь жизнь отдать, чем остаться живым.
Тогда царь Калмашапада сказал:
– Что за Учение ты прослушал? Поведай мне о нем.
Сутасома пересказал Калмашападе услышанные шлоки, а кроме того, зная, сколь велик грех смертоубийства и сколь неотвратимо воздаяние, которое влекут за собой неблагие деяния, он подробно рассказал об этом царю ракшасов. А когда Сутасома широко показал ему благостность нелишения жизни [живых существ], величие благой заслуги и значимость доброты, то ракшас Калмашапада очень возрадовался, склонился перед ним и в соответствии с преподанным наставлением отказался в дальнейшем чинить смертоубийства и отпустил царей, посаженных в пещеру, в их страны.
После этого Сутасома, собрав войско, встретился с Калмашападой и снова возвел его на трон. К этому времени с момента заклятия риши прошло полных двенадцать лет, так что Калмашапада уже мог не есть больше человечье мясо и, как прежде, осуществлял благое правление.
– Великий царь! В той жизни, в то время, Сутасома – это я ныне. Царь Калмашапада – это ныне «Опоясанный пальцами». Люди, которых за двенадцать лет пожрал в то время Калмашапада, суть люди, убитые «Опоясанным пальцами». Эти люди, когда бы и где ни рождались, всегда бывали убиты им. Я же во всех рождениях приводил его к добродетели.
– Что сотворили эти люди в давнем рождении, если во всех последующих рождениях их убивал «Опоясанный пальцами»? – опросил царь Победоносного.
И сказал тогда Победоносный:
– О великий царь, слушай внимательно, и я поведаю тебе об этом.
В давно прошедшие времена, несчетное число калп назад, здесь, в Джамбудвипе, в стране Варанаси, был царь по имени Баладара. У царя было два сына столь прекрасной наружности, что глаз не оторвешь, и одаренные к тому же большими способностями.
Как-то раз младший сын подумал: «Если мой отец скончается, то царем станет старший брат, я же, как младший, никогда не обрету царского достоинства. Но разве стоит, родившись царевичем, не стать царем, а прозябать на задворках? Пойду-ка я в горы и стану на стезю отшельничества». С этими мыслями он пришел к царю-отцу и стал просить его:
– Я хотел бы уйти в горы и стать на стезю отшельничества. Если любишь меня, но не возражай против моего желания.
Царь согласился, и царевич ушел в пустыню.
С того времени прошло много лет. Царь-отец скончался, и на трон взошел старший брат. Но старший брат царствовал недолго. Он вскоре заболел и умер, и не осталось продолжателя царского рода.
Собрались сановники и стали совещаться, что делать. Один из них сказал:
– Младший сын великого царя с царского разрешения ведет сейчас в горах жизнь отшельника. Пригласим его на царство.
– Если это действительно так, – согласились другие сановники, – то не мешкая пригласим его на царство. – И отправились в горы на поиски царевича. Встретив его, они сказали:
– У нас нет царя, и мы пришли, чтобы ты стал царем.
– Ваши слова страшны,- сказал отшельник. – Здесь я пребываю во благе и не имею никаких забот. Мирские же люди необузданны, царей убивают. Я не могу [быть царем].
– Царский род прервался, и нет ему продолжателя, – возразили на это сановники. – Только один ты, отшельник, принадлежишь к царскому роду, и раз жители страны защитника[104] лишились, то просим тебя: во имя сострадания к многим живым существам приди царем!
Отшельник не смог отказаться и, выполняя просьбу сановников, вернулся в свою страну и стал царем.
