— Как я вижу Майзер готов рискнуть. Это кажется ему более оправданным будущим чем жизнь под пятой Улья.
Рэм больше не вмешивался. Пусть пока взрослые поговорят. Он человек маленький. Хотелось, правда, стать ещё меньше. Потому что он всё мог испортить ночью, пока Пальчики спала. Но... Рэм такой какой есть. Меняться уже поздно. В работе дознавателя есть не только поиск. Иногда надо доверять предчувствиям, и это всегда было сильной стороной Консворта.
Особенно, когда мысли не затянуты поволокой вожделения.
— Когда-то Раммоны были первым союзником Халамеров, — произнёс Гатар. — Пока Стоик не пустил слухи об их предательстве. Ненависть ослепила его. Не слепит ли и нас она? Человечество в Альянсе... Не представляю. Так. Теперь мои ответы. Сначала тебе, Рэм. Я не настолько близок с Холлом, — сказал, наконец, Гатар. — Вряд ли сейчас с ним можно связаться напрямую, если ты не император. Ты император?
Старик шутил. Это было странно. Непривычно. Отставка сделала из него человека?
— У него есть личный коммуникатор, — осторожно произнёс Рэм. — Он вроде бы предназначен для общения. Написать прямо. Я видел его номер в базе.
«И уже написал» — добавил Консворт про себя.
Гатар пошевелился. Зашипел какой-то механизм. Что-то тренькнуло.
— Мальчик мой... Что ты предлагаешь ему написать? Допустим он открыт для общения и даже прочитает то, что ты ему напишешь. Я, как бывший глава Дома Раскаянья, тебя уверяю — всё, что ты ему напишешь — увидит Воннерут. Как видел Стоик. Личный коммуникатор он не слишком личный. Если Воннерут что-то заподозрит — нам придётся оставить Майзеру его план с Альянсом, потому что мы не сможем выйти на властные рода человеческих систем. Я доступно это изложил?
— Думаете, ему не хватает других проблем? — Рэм понимал, что переписка не будет конфиденциальной, и потому сообщение составил так, чтобы никого не встревожить именами, кроме, собственно, самого Шэпроса Холла. Откуда ушло сообщение отследить было невозможно, Рэм сам заблудился в паутине информационных узлов, которые он задействовал при настройке отправления с текстом «мне интересно, почему ты до сих пор не сказал ему о судьбе жены и ребёнка? Может, скажу я?». Указал разовый адрес, без каких-либо регистрационных привязок, и подписался «Оандис». Дальше рыба будет на крючке, а там... Там увидим. Как-нибудь разберёмся.
— Ты ему уже написал, верно? — проговорил Гатар Бонз. Вроде бы и без злобы. Голос механический, бесстрастный.
Рэм кашлянул, покосился на Эмму. Глаза у Пальчиков изумлённо округлились.
— Рэм...
— Что? — с вызовом ответил он. — Если беременности не было, как ты говоришь, то он и не поймёт, что это. У нас ведь, другая задача? Гатару надо с ним поговорить, верно? Так давай используем коммуникатор! Номер я знаю. Вряд ли он его сменил за последние несколько лет. У меня другой интерес, он тебе и Майзеру не помешает. Реддину давно списали. Тут новые заговоры! Которые, кстати, решат вообще всё, если я прав. Адова канитель, достаточно будет просто представить наследника, тогда шантаж Майзера отпадёт сам собой! И Ливень не поддержит его, если он решит уйти в Альянс при наличии нормального Халамера на Звёздном Троне. Придётся потерпеть.
Теперь глаза Пальчиков сузились. Губы дознавательницы поджались. Ох, как же это нехорошо...
— Предположим наследник есть. Предположим, он даже будет представлен Калькуляторам. Но посадить на трон юнца нужной крови не значит решить проблемы, Рэм. Что если он слабоумный? Или маньячка, хуже Стоика?
— Наследник или наследница — представитель династии. Каждый Халамер приносит такой риск, — возразил Рэм. — Да и вообще, простому человеку сложно будет объяснить, почему он должен поменять божественную кровь и привычную Калькуляцию на обширный мир псоглавцев и Альянса, потому что так решил какой-то Майзер. Думаю и Раммоны это понимают. Сейчас ещё можно людей качать заверениями, что Улей захватил власть на Калькуляторами, и то этому верят совсем немногие. Что будет потом, а?
— Наследников с детства готовят и учат. Что знает тот, кого, как ты решил, прячет Шэпрос Холл? Может он давно сжёг свои мозги под прокхатовской дурью, Рэм?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мы должны попробовать, — упёрся Консворт. — Простых вариантов всё равно нет. Всего не предусмотришь! Но это же всё равно лучше, чем шантаж Раммонов?!
— Он ответил? — прервал перепалку Гатар Бонз.
— Нет. Не знаю, — под такими взглядами ему хотелось забиться в какой-нибудь угол и закрыть голову руками. — Мы же здесь, а терминал там...
— Как ты думаешь, Рэм, почему Майзер прислал меня, а не использовал коммуникатор? — мягко поинтересовалась Пальчики.
— Не умеет им пользоваться? — фыркнул Рэм. — Систему Ливня жёстко глушат на ретрансляторах?
Он понимал к чему клонит Эмма. Сам слушал то, что записывали оперативники Братства Кнута. Но хотелось решить всё как можно быстрее. Узнать ответ. Последний ответ. Если он не ошибся... О, это же меняет всё!
— Ну, второе верно, — согласилась Пальчики. — Но ошибка тоже присутствует. Рэм, такие разговоры ведут с глазу на глаз. Лично. Понимаешь? Больше гарантий что ничто никуда не утечёт. Ты как дознаватель должен понимать. Да и в принципе, Рэм, как бы ты отреагировал на письменное сообщение? Не принял бы за розыгрыш?
— Стоика убили из-за короткого сообщения, которое, кстати, при должных умениях мог послать кто угодно и ради шутки. А в итоге у нас не Империя, а руины. Вот как бывает реагируют на письменное сообщение!
— Там был хорошо подогретый исполнитель, — возразила Эмма. — Такому больше нужен повод, а не приказ.
— Перестань, а? Даже если я ошибся — меня можно не отчитывать больше.
— Ладно. Ладно. — Она отлепилась от косяка, встала рядом с Рэмом. Устало потёрла переносицу. Консворт потянул носом её запах. — Хорошо. Ладно. Допустим. Что самое плохое теперь нас может ждать?
— Что угодно, — ответил Гатар Бонз. —Рэм.
— Да?
— Оставь нас.
Консворт поёжился. Уставился на безэмоциональное лицо бывшего главы Дома Раскаянья. Адова канитель... Его «отстранили».
— Я...
— Оставь нас, я сказал.
Рэм кивнул, развернулся и вышел из комнаты. Закрыл за собой дверь. Удары сердца болезненно отдавались в горле. Настолько, что пришлось потереть шею.
— Хорошо, — буркнул он себе под нос. — Хорошо...
Добравшись до своей каморки, он плюхнулся за терминал, прошёл несколько узлов инфополя, пряча следы, и добрался в тот закуток, который указал Шэпросу Холлу. Сердце забилось ещё сильнее. Сработало?! Он уставился на цифру 0 в счетчике полученных сообщений. Откинулся на спинку. Ничего нет. Либо сообщение не дошло, либо он ошибся. Одно из двух.
Что если он просто потерял нюх? Что если ему нужно просто сменить деятельность? Рэм прикрыл глаза, пытаясь сообразить, чем же ещё он может заняться кроме аналитики.
Он старался не думать о том, что снова облажался. Но когда гонишь мысли из головы — те чаще всего цепляются за сознания холодными колючими крючками и делают только хуже.
Рэм нащупал стакан с водой и вылил тёплую жидкость в пересохшее горло. Как же неприятно ошибаться. Столько сил, времени и пшик. Нулевой выхлоп. Обидно. Очень обидно. Так, Рэм, ты и останешься песчинкой в мире, не способной ни на что повлиять.
Он открыл глаза, залез в досье Оандиса. Мастер по прошивке мозгов. О, тут есть его жертвы. Он забрался в раздел подразделения Фанатиков Стоика, и принялся бездумно проматывать анкеты отправленных на службу Империи преступников. Каждый из них прошёл через руки покойного Клирика, обратившись в покорную бесчувственную машину для убийства. Мужчины, женщины, подростки. Оандис многих обработал. Очень многих.
В тишине щелкал сенсор, проматывая лица. Рэму казалось, что он всё ближе и ближе к чему-то важному, но не понимал с чем это связано. Словно дежавю. Дежавю с запахом жаренного мяса.
Он тяжело вздохнул. Когда это всё закончится, он пойдёт работать в какую-нибудь забегаловку поваром. Будет жарить мясо. И это будет хорошо.
