Он протянул руку и коснулся её волос.
— Сейчас, — проговорил он, — лишённый всех воспоминаний о вас и о себе, я хочу знать только одно: люблю ли я вас? И вы — любите ли вы меня? Возможно ли это, любить друг друга, не зная и не помня друг о друге совершенно ничего? И возможно ли вспомнить — от одного взгляда, одной улыбки?
— Это вы про любовь с первого взгляда? — с подозрением поинтересовалась Кира.
Он засмеялся и поцеловал её.
Кира закрыла глаза и сама не заметила, как оказалась лежащей в мягкой летней траве, осыпаемая поцелуями. Её ресницы, щёки, на которых ещё не до конца высохли слёзы, мягкие нежные мочки её ушей, её губы, полные и зовущие… Осторожный кончик языка накрыл их, и Кира послушно приоткрыла рот, позволяя вести себя, будто в танце.
— Кира, — услышала она. — Где бы вы ни оказались, кем бы ни был я, я хочу быть рядом с вами. Неважно, что я помню и чего я не помню: я помню каждую линию вашего тела, словно засыпал и просыпался рядом с вами каждый день. Я не помню ничего, но помню, как вы улыбаетесь. Как закрываете глаза от наслаждения, вдыхая свежий кофе. Как задумываетесь над книгой, как сбрасываете туфли, как задорно улыбаетесь через плечо. Я помню вас, мисс Риаз. Помню совершенно, потому что вы — моя точка отсчёта.
Кира улыбнулась ему.
— Неважно, помните ли вы меня, — негромко сказала она. — Я люблю вас любого. Каждое ваше отражение, сколько бы раз вы ни теряли память. Я сделаю для вас всё. И доверяю вам навсегда.
Лёгкая усмешка.
— После такого я просто обязан проснуться со всеми моими воспоминаниями, не так ли?
— Поцелуйте меня ещё, — прошептала она. — Вспомните меня.
Его руки сжали её грудь, и Кира ощутила знакомый прилив возбуждения. Тепло, жар, сладостная истома между ног, и её рука сама скользнула туда.
Он отстранил её.
— Тише, мисс Риаз, — шепнул он. — Не торопитесь. Позвольте мне.
Её соски враз напряглись, когда он провёл по ним языком. Нежно, будто видел женскую грудь впервые в жизни. Но его рот накрыл её вершинки с прежним искусством, и Кира громко застонала, вцепляясь в его плечи, и чувствуя, что начинает сочиться влагой. Она каждый раз сходила с ума от этих его ласк, и всякий раз, когда он касался ртом её груди, мечтала лишь об одном.
Быть его. Принадлежать ему. Отдаваться ему долго и сладко.
— Хочу вас, — произнесла она. — А вы — меня хотите?
Негромкий смех.
— Хотите проверить?
Кира потянулась на ощупь, не открывая глаз — и проверила, пробежавшись тонкими пальчиками. Вернулась, повторяя манёвр, и обхватила, медленно двигаясь вверх и вниз.
Короткий стон, и у Киры отобрали её новую игрушку и перевернули на живот, вминая грудью в траву. Кира почувствовала, как мужские руки ложатся ей на бёдра, приподнимая, и разводят их в стороны.
— Вижу, — прошептала она, — вы забыли не так уж много, профессор.
Его ладонь скользнула ей между ног.
— Когда речь о ваших самых тайных точках, я не забыл ничего.
Кира выгнулась, чудом удерживаясь, чтобы не застонать в голос. Его пальцы играли на ней чудесные мелодии, и она падала в небо от каждой ноты, каждого мазка его пальцев, приближавшего её к цели. И когда она почувствовала, что взлетает, она задержала дыхание сама.
Он сжал её грудь, вынуждая выдохнуть и вздохнуть.
— Не пугайте меня, — предупредил он. — Иначе последует страшное наказание.
Кира улыбнулась, не открывая глаз. Сладкие волны всё ещё распространялись по телу.
— Вы бросите меня одну на этом страшном лугу?
— Хуже. — Он наклонился к её уху. — Я воспользуюсь вашим беспомощным положением и учиню над вами насилие. И ни Дуайт Деннет, ни Рональд Вейер, ни Тёмный Лорд, ни даже ваш будущий муж не сможет вам помочь.
— Учиняйте, — прошептала она.
Сильные мужские пальцы коснулись её влажной глубины, и он вошёл в неё. Кира тихо застонала: он взял правильный темп, его пальцы сжимали её бёдра, запрещая ей двигаться, и это одновременно сводило с ума и доводило её до безумия.
— Быстрее, — выдохнула она. — Сильнее.
Он наклонился, целуя её шею и плечи. Кира выгнулась, громко простонала — и чуть не упала на траву, обмякая в следующем мощном фейерверке.
Он вовремя подхватил её, прижал бёдрами к себе. И быстро, так, что она чуть не потеряла сознание от наслаждения, закончил их танец.
— Вы моя, Кира Риаз, — прошептал он. — И я…
— … Люблю вас, — произнесла Кира вслух.
И поняла, что вернулась.
Белая вспышка ослепила её. Невидимый взрыв прошёлся по залу, всплеск магии горячей волной коснулся тела, и сила, выпущенная из магического круга, на миг сотрясла сами камни.
Арчибальда фон Вюрнера отбросило к стене. Лишь они двое остались на ногах, защищённые линией круга, будто последней чертой. А потом начала гаснуть и она.
Ритуал был завершён.
Лорд-ректор Академии смотрел на неё ровно одну секунду, и в этой секунде был весь мир. Потом он рухнул наземь.
Кира бросилась к нему. Уловила слабый пульс и ровное дыхание, и перевела яростный взгляд на фон Вюрнера, поднимающегося с пола.
— Ему нужны кристаллы, — выдохнула она. — Или целитель.
— Всего лишь потерял сознание, — бросил её мучитель. — Вовсе не стоит драматизировать… Сердце Киры замерло: в коридоре послышались голоса.
— Быстрее, они завершили ритуал!
— Какой?
— Не знаю, Хили говорит — один из великих!
— Эй, парни, стойте!
— С дороги! Именем Протектората!
В следующую секунду двери распахнулись.
Райли Хили в алой мантии главы Протектората с вышитым на ней золотым грифоном ворвался в зал, и дюжина магов ворвались вслед за ним. Кто-то тут же набросил на плечи Кире плащ, и она с облегчением в него закуталась.
— Арчибальд фон Вюрнер, вы арестованы, — произнёс Райли. — Снимите все артефакты немедленно.
Отец Тёмного Лорда, так и не раскрывший никому своей главной тайны, усмехнулся.
— Нет.
Он выбросил руку вверх, алый огонь вспыхнул на его груди, и маги с криком попятились: в потолке появилась круглая дыра, в которую и влетел фон Вюрнер.
Левитация. Искусство, недоступное обычным магам.
И с силой амулета догнать Арчибальда фон Вюрнера было невозможно.
— Ушёл, — хрипло произнёс Райли. Быстро указал на спящую Веронику в платье, залитом кровью. — Целителя, немедленно. Не передвигайте никого. Опечатайте камеры наблюдения. И не толпитесь. Брик, Хоррен, остаётесь только вы и целители, остальные — за Ингрид. Ин, ответственность на тебе.
— Будь спокоен, — коротко ответила коротко стриженная женщина лет сорока в мантии Протектора.
Кира только сейчас поняла, что лишь половина магов с Райли были Протекторами. Остальные были пятикурсниками Академии. Адептами выпускного года, всецело преданными лорду-ректору. Теми, кому Арчибальд фон Вюрнер никогда не смог бы заморочить голову.
Маги один за другим покидали зал.
А Райли рухнул на колени возле тела своего отца.
— Он ударил кинжалом в живот Веронике, — тихо сказала Кира. — Его убила я.
Райли не шевельнулся.
— Камеры всё зафиксировали, — глухо сказал он. — Три минуты назад мои люди подключились к системе в доме моего отца и сообщили мне… кратко… что произошло. Тебя никто не будет обвинять.
— Мне очень жаль, — прошептала Кира.
Он не ответил.
Пожилая женщина в мантии целителя глянула на Веронику, проверила зрачки и коротко кивнула двум молодым магам с носилками.
— Не будите её. Отнесите в спальню наверху и оставьте кого-нибудь с ней.
Кира перевела взгляд на следящий глазок камеры, наполовину закрытый камнем. Если бы не маг с опечатывающей лентой, она бы и вовсе её не заметила.
Женщина-целитель склонилась над бесчувственным телом лорда-ректора Академии. Долго сидела, проводя пассы над его лицом.
— Что? — наконец не выдержала Кира.
— Плохо, — коротко сказала женщина. — Пытки. истощение магии. очень плохо. Он в коме. Я его не выведу. Скорее всего, никто не выведет.
