Эди громко засмеялся и захлопал в ладоши.
– Эди храбрый – все в порядке.
– А что сделает Эди, если дверь будет закрыта?
Эди почесал подбородок.
– Ключи – в миске ищи! – наконец с восторгом воскликнул он.
– Прекрасно. Ты все знаешь! Значит, Эди посмотрит под большим терракотовым горшком с гортензией, которую Эди так любит летом, потому что она большая, круглая, розовая и цветет целыми неделями. Под этим горшком есть миска. Ты знаешь, какой горшок я имею в виду?
Эди кивнул и повторил:
– Ключи – в миске ищи.
– Хорошо. Потом Эди зайдет в дом. У Эди в руке нож. Эди не нужен свет. Эди тихо идет по узкой лестнице наверх, в гостиную. Луна светит через окна. Эди может хорошо видеть. А потом Эди зайдет в спальню. Медленно и тихо.
Эди громко засмеялся.
– Эди тихо идет – и вперед.
Эльза утвердительно кивнула.
– Совершенно правильно, Эди. Нехорошо, если мама проснется. Это так прекрасно – умереть во сне. Она всегда этого хотела. Когда Эди будет перед ней, то перережет ей ножом горло. Очень сильно. С размаху и так сильно, как только Эди может. Слышишь меня?
Эди сделал вид, будто сам себе перерезает горло.
– Сильно ножом – очень хорошо.
– У мамы не будет ни страха, ни боли. Она во сне прямо из своих сновидений попадет на небо. В рай для мам. И это сделает Эди! Эди – настоящее сокровище. Эди сделает маму счастливой.
– Tutti paletti, – прошептал Эди.
– Мама по пути на небо вначале полетит через темный туннель, в конце которого ее ждет яркий свет. Мама полетит к нему, полная радости от того, что ее ожидает. И когда она долетит до конца туннеля, за ним ее ждет рай. Рай, в котором нет ни слез, ни страха, ни кричащих сычей. Мама будет сидеть под яблоней и ждать, пока Эди прилетит к ней. Пока у Эди тоже наступит избавление и мама сможет сказать Эди спасибо.
Эди кивнул и блаженно засиял.
– Это понятно – теперь спать приятно.
– Belissimo [101], Эди! Когда мама больше не будет шевелиться и говорить, потому что ее душа будет лететь в туннеле к свету, Эди быстро выйдет из дома. Эди послушный мальчик, он все оставит как есть и пойдет через лес назад. Дома Эди вымоет руки и наденет свою самую любимую пижаму. Потом Эди уснет.
– Мамы нет – бегом в кровать, быстро спать, – серьезно сказал Эди.
Эльза засунула ему в рот еще одну карамельку.
– Эди не должен ни о чем беспокоиться. То, что он сделал, – это хорошо. Но Эди нельзя ни с кем об этом говорить. Ни с кем. Это тайна между Эди, Эльзой и мамой. Лестница на небо состоит из сплошных секретов.
– По лестнице – все дальше.
– Правильно. Если Эди выдаст тайну, мама шагнет мимо лестницы в пустоту и упадет вниз. Есть большие тайны и маленькие. Это большая тайна, Эди, и если лопнет хотя бы одна перекладина на лестнице, мама упадет вниз и никогда больше не сможет подняться наверх.
– Эди тихо – как хочет Эльза, – выдавил он из себя и согласно закивал.
Он мог это хорошо себе представить. Он ни в коем случае не хотел быть виноватым в том, что мама не попадет в рай.
– Заря взошла – мама умерла, – чаще всего добавлял он в конце этой истории и визжал от радости.
Эльза все больше и больше убеждалась, что он все понял и даже запомнил подробности.
Тоскана, 20 октября 2005 года – последний день жизни Сары
72
В начале октября Эди был уже настолько подготовлен, что даже не давал Эльзе высказаться и рассказывал ей всю историю своими короткими незатейливыми предложениями.
Час пробил.
Осторожная Эльза еще летом вместе с Анной разработала план короткого отпуска на осень. И хотя она ненавидела плавать в одном бассейне с другими людьми, в начале октября заказала для себя и для Анны двухместный номер в Семпрониано с двадцатого по двадцать шестое октября. Они собирались ежедневно купаться в горячих источниках в Сатурнии и баловать себя массажем.
Утром в четверг, двадцатого октября, Эльза в последний раз поехала в Монтефиеру.
– Пора, – сказала она Эди. – Небо ясное, почти полнолуние. Сегодня ночью ты пойдешь туда. Но подожди до четырех утра. Тогда мама будет спать очень крепко.
Был риск, что Сары этой ночью может не оказаться дома. Но Эльза знала, что среду и четверг она чаще всего проводит в Casa della Strega, а по вторникам и пятницам бывает у Антонио в Сиене. Выходные дни она оставляла для Романо. Конечно, могло случиться и так, что Антонио заночует у нее, но такое происходило крайне редко. Антонио не любил ночевать в доме в лесу. Как людям необходим воздух, ему нужен был ужин в ресторане или выпивка в баре, чтобы лучше спалось а также вся его перегруженная плюшем помпезная обстановка.
– Сегодня ночью – будет сделано, – пропел Эди и запрыгал от удовольствия.
Эльза завела маленький будильник и положила ему под подушку.
– Когда зазвенит будильник, ты встанешь и пойдешь туда. Ты понял?
Эди кивнул.
– Часы зазвонят – пора начинать, – сказал он гордо.
Эльза поцеловала его в лоб.
– Правильно, мое сокровище. Ну, до свидания, всего хорошего. Я могу положиться на тебя?
– Заря взошла – мама умерла, – подтвердил он.
Эльза сунула ему в рот еще одну карамельку и вышла из комнаты.
73
– Я бы с удовольствием поехала с тобой, – сказала Сара Эльзе, когда та садилась в машину. – Можно только мечтать о том, чтобы пару дней побаловать себя. И у нас было бы достаточно времени, чтобы полежать в шезлонгах и поговорить обо всем спокойно.
– Может быть, в другой раз, мама, – сказала Эльза и улыбнулась.
Сердце Сары учащенно забилось. Уже много недель Эльза не разговаривала с ней, и вдруг столько любезности, о которой она не смела думать даже в самых смелых своих мечтах. Может быть, Эльза хотела простить ее.
Сара махала рукой вслед машине, пока та не исчезла за палаццо.
Около десяти часов Романо и Сара поехали на рынок в Монтеварки, чтобы запастись свежими овощами для траттории Они купили целый ящик белых грибов, два ящика помидоров пять головок салата, три килограмма огурцов, четыре пучка сельдерея, шесть пучков лука-шалота, три килограмма шпината, два мешка фасоли и три килограмма брокколи. У Романе была с собой маленькая тележка, и они без проблем отвезли все покупки к машине.
У киоска продавца обуви Сара купила еще пару кроссовок.
– По вечерам в Casa della Strega ужасно мерзнут ноги, – сказала она. – Мне нужна обувь на толстой подошве.
– А как ты отнесешься к тому, если мы проведем день во Флоренции? – спросил Романо по дороге к машине.
– Это было бы прекрасно!
Она крепко обняла его и прижалась лицом к его плечу.
– В следующий вторник? Как ты считаешь?
Во вторник в траттории был выходной, и можно было целый день провести без хлопот.
– Но пока я не могу сказать ничего определенного. Сначала надо поговорить с Антонио.
Романо вздрогнул, но потом кивнул и улыбнулся.
На обед он приготовил чудесную лазанью с грибами. Эди как всегда ел с большим аппетитом, и у него было необычно хорошее настроение. Он даже что-то мурлыкал себе под нос и строил матери гримасы, закрывая правый глаз и кривя правую половину лица. Сара смеялась, а Эди не переставал ей подмигивать.
– Как насчет послеобеденного сна? – спросил Романо.
– Прекрасно. Это именно то, что нужно.
Эди ушел в свое логово, а Романо и Сара, держась за руки, направились в спальню.
Сара в нижнем белье залезла под одеяло, но Романо откинул его и начал медленно ее раздевать. Сара закрыла глаза.
– Ты должен знать одно, Романо Симонетти, – сказала она тихо. – Я никогда тебя не обманывала. Когда я с Антонио, я думаю только о нем, а с тобой я думаю только о тебе. Так, как сейчас.
Романо стало горько от ее слов, но он подавил в себе желание встать и уйти. Он поцеловал ее в губы, лишь бы она ничего больше не говорила. В конце концов ему удалось забыть все, что тяжким грузом лежало на душе уже несколько недель, и он любил ее с такой страстью, как будто это было в последний раз. В половине четвертого они вместе выпили кофе, и Романо принялся готовить ужин.
Сара освежилась под душем и начала готовиться к отъезду в Casa della Strega.
– Ты сегодня ночью будешь одна? – спросил Романо на прощание.
– Конечно.
Она поцеловала его в губы и ушла.
Он увидел ее через окно кухни и помахал ей. И она махнула рукой в ответ.
Щебенка заскрежетала под колесами машины, когда она тронулась с места.
Романо вдруг почувствовал ужасную тоску по ней, желание остановить ее, вернуть обратно. По причине, которую он не мог себе объяснить, в этот вечер он готов был отдать все на свете, лишь бы она осталась с ним.
74
– Похоже, мы немножко перестарались, – сказала Анна, когда они в третий раз вышли из воды.
Полтора часа с небольшими перерывами они сидели в керамической ванне южнее Сатурнии, наслаждаясь минеральной водой, температура которой была тридцать семь градусов.
– Я просто никакая от усталости.
