– За моего мужа, – тихо сказала Кассандра, словно пробуя это слово на вкус.
Увидев, как темнеют его глаза, она ощутила ту же мгновенную жаркую вспышку, что и прошлой ночью в карете. Он наклонился и поцеловал ее, не касаясь руками. Она закрыла глаза и вздохнула, вся отдаваясь своему чувству. Но с полдюжины мужчин, сидевших за столом, начали аплодировать, топать ногами и громко непристойно поощрять их. Мучительно покраснев, она отпрянула назад.
Утренний пир тянулся бесконечно, а Кассандра все больше теряла силы и падала духом. Ей пришлось целоваться со столькими незнакомыми мужчинами, что у нее голова пошла кругом. Она выпила много шампанского, но оставалась холодной и беспощадно трезвой, словно сам Дионис [40] наложил на нее проклятье.
Риордан, похоже, снова опьянел и с каждой минутой становился все более любвеобилен. Похоть откровенно светилась в его ярко-синем взгляде, ей опять и опять приходилось отталкивать его руки; мысль о том, что он прикасается к ней столь нескромным образом на глазах у всех, была для нее непереносима. Она едва не падала от усталости, но решила, что скорее умрет медленной и мучительной смертью, чем поднимется из-за стола первой, чтобы отправиться в «дом молодоженов».
Прошло, по ее мнению, не меньше ста часов, в течение которых ей пришлось сидеть за столом, растягивая губы в притворной улыбке. Но вот Риордан вскочил на ноги. Еще один тост, с безмолвным стоном решила Кассандра. Только на этот раз он заставил ее подняться вместе с собой и обхватил рукой ее плечи, хотя трудно было сказать, чего в этом жесте больше – нежности или желания на что-то опереться, чтобы не упасть. В другой руке он держал бокал.
– Дамы и господа! Могу ли я рассчитывать на ваше внимание? Мы с женой хотим поблагодарить всех, кто здесь собрался, за добрые пожелания и напутствия в этот знаменательный день, когда мы стоим на пороге долгого путешествия в неизведанную страну семейной… гм… о, черт, у меня ничего не выходит.
Он осел, навалившись на стол в приступе безудержного хохота, который подхватили все, кроме Кассандры. Она не знала, смеяться ей или плакать. Риордан между тем вновь собрался с силами и с пьяной методичностью начал свою речь сначала:
– Я хочу сказать, что рад всех вас видеть, рад, что вы присоединились к нам с пожеланиями долгой и счастливой супружеской жизни. Да, пусть она будет такой же долгой и счастливой, как у моего незабвенного дяди Хэла, упокой Господь его душу. У дядюшки Хэла была любимая поговорка, и я надеюсь, что в один прекрасный день смогу повторить ее по праву: «Дни счастья проведены мною между ног моей жены».
Он опять рухнул, сгибаясь пополам, от смеха и колотя кулаками по столу. Кассандра гневно повернулась кругом, и он едва успел заметить, как вспыхнуло от возмущения ее лицо. Выбросив вперед руку, Риордан все-таки сумел ухватить ее за платье. Он бесцеремонно подтащил ее к себе и поднял на руки.
За столом началось настоящее светопреставление, когда он понес ее через весь обеденный зал к дверям. Кассандра спрятала лицо у него на плече и зажала уши, чтобы не слышать хохота, свиста и похабных напутствий, раздавшихся им вслед. У самого выхода Риордан покачнулся и налетел на дверной косяк.
– Мне бы хотелось остаться в живых, – злобно прошипела она.
Яркое солнце больно резануло их по глазам. Какой-то прохожий, явно из местных, подмигнул Риордану и сделал жест, значение которого Кассандра поняла сразу, хотя видела впервые. Она не сомневалась, что гости последуют за ними и проводят до самого «дома молодоженов», и ее вера в действенность молитвы укрепилась, когда этого не произошло. Потом к ней пришла уверенность, что Риордан споткнется на шатком мостике над прудом и свалится вместе с ней в неподвижно застывшую синюю воду, но Всевышний опять смилостивился над ней. Впрочем, она не сомневалась, что на этом ее везение закончится.
Не иначе как чудом им удалось добраться до домика без телесных повреждений. Дверь пришлось открывать Кассандре: у Риордана были заняты руки. Он, спотыкаясь, переступил через порог и захлопнул дверь ногой. Она окинула комнату взглядом, заметив лишь, что помещение светлое и чисто прибранное, потом уперлась обеими руками ему в грудь и оттолкнула.
– Отпусти меня.
Риордан повиновался, слегка задыхаясь. Кассандра отошла от него, а он, блаженно ухмыляясь, с глухим стуком привалился к двери. Они застыли в нескольких шагах друг от друга, не говоря ни слова. Постепенно улыбка сползла с лица Риордана, в его глазах зажегся какой-то новый огонек. Кассандра обернулась, чтобы проверить, сколько еще шагов отделяет ее от карикатурно широкой кровати под балдахином. Оказалось, что отступить можно всего на три шага. Но произошло то, чего она не ожидала. Риордан не стал ее преследовать. Вместо этого он протянул ей руку.
Она нерешительно сделала два шага ему навстречу и остановилась.
– Уже так…
А что «так»? Поздно? Но было еще рано, едва перевалило за полдень. Она попыталась еще раз.
– Я так…
Что? Устала? Это было правдой, но ей не хотелось начинать свой брак на такой ноте. Брак? Господи Боже, она замужем! За этим безумным человеком с бородой, подходившим к ней с такой ухмылкой, словно она была бараньей отбивной, а он не ел три дня.
– Подожди!
Казалось, он собирается снова ваять ее на руки, и она знала, что на этот раз он опустит ее на постель.
– Подожди!
Его радостная улыбка стала еще шире.
– Я ждал много недель, Касс. Больше я не обязан ждать ни минуты!
Одной рукой он притянул ее к себе за талию, а другой обхватил затылок и нетерпеливо поцеловал. Его усы кололись, ему не хватало обычной утонченности, но она все-таки невольно ответила – так сладко было его обнимать и чувствовать под руками его крепкое надежное тело. Его губы были горячими и жадными, руки торопливо сновали по ее спине, запутываясь в волосах. Эти беспорядочные ласки взволновали ее вопреки собственной воле. Она бездумно ответила на поцелуй, открывая рот навстречу яростному и нежному натиску его языка. Риордан и без того туго соображал, а ее отклик окончательно сбил его с толку. Он решил, что она готова, и принялся возиться с застежками на спине ее платья.
– Нет, не надо, – задыхаясь, прошептала Кассандра и оттолкнула его.
– Но почему? О, Касс, я так хочу тебя!
– Неужели ты не понимаешь? Если мы это сделаем, если… вступим в брачные отношения, у тебя не останется оснований аннулировать брак!
– Не вступать в брачные отношения?
Так восьмилетний мальчишка мог бы спросить: «Не праздновать Рождество?» Только теперь до него дошел смысл ее фразы.
– Я не собираюсь аннулировать наш брак!
