— Лучшая из судеб — удостоиться Прави, мира великих богов, — сказал Рыва, и все дети посмотрели на него. Лицо рыжебородого воина твердостью напоминало камень. Могучее тело, казалось, дышало силой дарованной Перуном.
«Неужели все это правда?» — подумал Амвросий.
Старец оживился. Добро улыбнулся приближенному князя.
— Слушайте дальше, — сказал он. — Девана возгордилась своей охотничьей силой и пожелала сама править тремя мирами: Правью, Навью и Явью. Страшно разгневался Перун. Он отыскал хвастливую дочь в лесу и зарычал на нее подобно дикому зверю. Лютые волки Деваны поджали хвосты, запищали и бросились прочь. Принялся Перун увещевать дочь отказаться от затеи. «Сам Сварог станет прислуживать мне», — надменно отвечала она. Разгневался Громовержец. Вызвал на поединок вероломную дочь. На копьях сошлись они посреди поля. Резвые кони несли их друг на друга. Копья рассыпались от ударов в щепки. Сломались мечи, так сильны были боги.
Юные волхвы появились из темноты. Бросили в огонь новые поленья. Вновь растворились во мраке. Старец медленно двигал правой кистью, покачивал в такт рассказу седой головой.
Девана соскочила с коня. Обернулась хищной львицей. Бросилась на отца. Он же обернулся львом. Ударом лапы Перун опрокинул львицу на спину. Испугалась Девана. Обернулась птицей. Метнулась в небо. Никогда не было ей прежде страшно. В облике орла Перун настиг свою дочь. Ударил клювам. Обрушил вниз. Рыбой бросилась она в воду. Неводом достал ее отец. Стало Деване еще страшней. Заплакала она, забила чешуйчатым хвостом. Поклялась она слушаться Перуна. Попросила прощения и получила его.
Однажды отец рассказал Амвросию о римских богах. Была среди них богини охоты. Диана — так звали ее. «Почему же мы, римляне, отреклись от тех далеких богов, таких похожих на тех, что правят здесь? И почему склавины не чтят Иисуса?» — подумал мальчик.
Старец сурово прошелся взглядом по лицам ребят.
— Много других подвигов совершил Перун. Сила его не знает равной. Многих ослушавшихся божественной воли покарал он сурово. Но многих почитающих его, защитил. Сила Перуна да пребудет с вами! — неожиданно закончил волхв. Встал. Взял посох. — Каждый из вас пусть предстанет перед Перуном и оставит ему свой дар. И всякому я сейчас скажу важное слово. Ступайте по одному.
12
Юноши открыли врата. Яркий свет хлынул из-за спины Яромира. Беловолосый старик на мгновение показался Амвросию сияющим и прозрачным. Один за другим, проходя мимо Рывы, мальчики медленно направились к волхву. Он оказался еще выше ростом, чем полагал маленький римлянин. На шее старца висел серебряный амулет, изображавший как лев с молниями на хвосте побеждает львицу.
Идарий шел впереди. Волхв наклонился к нему и что-то шепнул. Многих детей Яромир пропускал без слов, просто кладя руку на голову. То был знак одобрения. Но Амвросий услышал слова сурового старца. От него исходил неизвестный сладковатый запах. Взгляд волхва казался вблизи спокойным в какой-то необычной доброте.
В зале святилища горел большой костер посредине колесообразного каменного очага. За ним возвышался кумир. Землю усыпали дубовые листья. Прямо перед священным очагом находился невысокий деревянный алтарь. Здесь приносились жертвы.
— Что он тебе сказал? — тихо спросил Идарий.
— А тебе? Разве можно говорить?
— Другу можно, — решительно произнес сын кузнеца. — Яромир похвалил мои успехи. Перун желает видеть меня воином и одним из лучших. Такова священная воля!
Амвросий замялся.
— Говори!
— Он сказал так: «Боги не знают твоей судьбы, римлянин. Возможно, они не решат ее никогда. Избери богов сам. Помни: духи нашей земли начали твое посвящение».
— Помоги тебе Лад, — прошептал Идарий.[125]
Мальчик огляделся. Их никто не подслушивал. Вошел волхв, опираясь на длинный посох. За ним следовал Рыва. Руки его лежали на рукояти меча. Он улыбался.
Дети вновь встали полукругом. Идол смотрел на них, грозно подымаясь над священным огнем. Его голова была сделана из серебра, золотые усы свисали над приоткрытым ртом. Глаза сверкали голубыми камнями. Остроконечный шлем был выточен из черного камня. Тело бога вырублено было из огромного дерева. Как и Рыва, Перун держал могучие руки на мече с золотой рукоятью и лезвием из серебра. Синий плащ из плотной шерстяной ткани, весь усыпанный черными птицами, покрывал плечи кумира. Крепила его огромная золотая пряжка.
«Вот ты какой, Перун!» — подумал Амвросий.
Откуда-то появилось еще несколько длиннобородых мужчин в белых одеждах. Жрецы вновь пропели короткий гимн. На этот раз мальчику удалось разобрать его слова:
Пробуждающий сильных, грома и молний владыка. Перуне!Хвала тебе храброму, всех врагов побеждающему. Перуне!Слава тебе, освобождающему огонь и воды. Перуне!Чтим тебя вечный воитель, грозы господин. Перуне!
Каждому из мальчиков волхвы надели желтоватый амулет из белемнита, чертова камня, камня Перуна. Амвросию жутко хотелось рассмотреть свой талисман. Поглядывая на товарищей, мальчик заметил: украшения из желтоватого камня походили на наконечники стрел, но на каждом из них красовался образ головы усатого бога войны.
— Да охранит вас Перун! — оглушительно поднял голос седовласый жрец. Казалось, слова эти взлетели до самого неба.
Волхвы поклонились идолу. Рыва и мальчики последовали их примеру. Опуская голову Амвросий разглядел оружие висевшее слева и справа от бога. Там был огромный колчан с толстыми стрелами, большой лук с натянутой тетивой, копье и дротики с наконечниками из серебра.
Яромир, стоявший посередине, приблизился к огню. Развел руки, показав кумиру ладони. Заговорил заумь:
— С почтением входим мы к тебе. Позволь нам дышать и говорить с тобой, великий Перун. Возьми молнии в свои руки. Защити жилища наши, поддержи наших воинов, помоги одолеть врагов. Пусть огненные стрелы твои поразят недругов, но сохранят наши дома, луга, леса и посевы. Прими от нас в пищу и к радости светлые дары. Будь милостив, мы же почтим тебя как храбрейшего из богов. Пусть амулеты с ликом твоим на этих юношах сохранят их и приумножат им силы. От всякой победы будут тебе дары и новая слава!
Тянущие голоса вновь пропели гимн, в котором появились новые строки. Другие жрецы приблизились к Яромиру. В руках они держали кур с перевязанными клювами. Старец поднял длинный нож. Поднес его к огню и взял первую птицу. Одной за другой, волхв отсек на деревянном жертвеннике головы четырем курам. Кровь отдавалась огню. Он облизывался, глотал красные струи. Белые и коричневато-черные тела птиц складывались в корзину. Куриные головы убирались. Дальше двое юношей поставили корзину с подергивающимися телами перед священным идолом.
— Каждый из вас пусть теперь поднесет свой дар Перуну, — сказал узколицый волхв с длинной русой бородой.
Амвросий вздохнул. Тревога отошла. Накануне церемонии он опасался, что склавины принесут в жертву Перуну одного или нескольких пленных. Он знал, что к человеческим жертвоприношениям прибегают лишь в особых случаях, но все равно боялся смотреть на убийство людей. Смерть кур не трогала его совершенно.
В воздухе запахло ароматными смолами. Захрустели в очаге сухие поленья. Розовые всплески поднялись выше.
Двигаясь по цепочке, дети проходили мимо вечного огня и клали в него свои дары. Это были кусочки хлеба, горсти зерна или отрезки мяса. Маленький римлянин тоже опустил в пламя свой дар — ломать сала. Когда Идарий шумно поведал, что они пойдут в святилище бога войны, Валент посоветовал:
— Возьми кусочек свинины пожирней. Он лучше горит, это наверняка понравится любому богу. Поверь мне, я знаю толк в подобных вещах.
Ирина перекрестилась и отошла в сторону. Она не могла понять, как муж ее соглашается на участие ребенка в языческих обрядах, да еще дает советы. Разве это позволительно для тех, кто носит в сердце светлый лик Иисуса? Нет, она не желала этого понимать!
Пламя хорошо приняло дар юного христианина. Приемный отец оказался прав. Следующим Идарий бросил в огонь кусочек лепешки. Амвросий услышал, но не разобрал шепот друга. «О чем он просил сейчас Перуна?» — подумал мальчик. Спохватился: он позабыл сам попросить отважного бога. Но о чем он хотел его попросить?
Дети двигались не спеша. Отходя в сторону, маленький римлянин, вновь посмотрел на Перуна. У подножия кумира из земли вырастали два крупных камня, слева и справа. Меч бога выглядел тяжелым, не поднять. Глаза кумира по-прежнему смотрели сурово, а шестиконечное колесо на груди оставалось неподвижно.
— Славим тебя, Перуне! — запели волхвы.
Ребята вновь выстроились полукругом. Яромир встал перед ними, повернувшись спиной к божеству. В правой руке он держал нож. В левой — сжимал рыжеватого петуха с черным хвостом. Блеснуло лезвие над древесным алтарем. Птичья кровь окропила присутствующих. Жрец нарочно поливал ей мальчиков. Таков был обряд благословения.
