Миранде и, по-хозяйски обняв ее, поцеловал. Она сперва уперлась ладонями ему в грудь, а потом обняла за шею и ответила на поцелуй.
***
Мы возвращались в академию, воодушевленные победой. Эрт с Ником в красках расписывали сражение Фирьену, который только что локти себе не кусал от отчаяния, что пропустил все самое интересное.
– Хотя если ты не смог справиться с Марлизой, – безжалостно произнес Хруш, – то рано тебе к тварям.
– Она тоже та еще… – выплюнул Эммет. – Пусть только заикнется про свои педагогические таланты и прочее. Она нас бросила!
– Ну и что? – взъелся на него Хруш. – Что с того? Она хрупкая женщина. Она создана для красоты, любви, всякого такого нежного… Ей не место на войне.
– Эти вон две тоже не самые мощные воины, – бросил в нашу сторону Эммет, который все еще злился, но хоть больше не плакал. – Однако прибежали на помощь. Нет, я однозначно расскажу ректору, – он осекся. – Или лучше Изергасту о том, что произошло.
– Рассказать, конечно, надо, – согласился Эрт. – Кстати, Эммет, откуда ты взял заклинание с ледяными зубами из-под земли?
– Не поверишь, – усмехнулся он и тронул свой шрам над ухом. – У королевы хаоса подсмотрел. Оно простое на самом деле. Берешь знак копья, множишь его другой рукой и направляешь снизу-вверх. А потом держишь в воображении знак роста.
– Ты точно дорос до мастера, – простодушно похвалил его Ник. – И проверять не надо.
Джаф молчал и не встревал в разговор, лишь только хмурился и принюхивался к чему-то, да крепко держал в руке ладонь Миранды. Она снова выглядела растеряной и виноватой, и я ее понимала. Джаф спас наши жизни, во второй раз. И сказать после такого – все кончено – очень сложно.
В академии нас встретило напряженное молчание, изредка прерываемое всхлипами, и парни тоже умолкли, не спеша хвастаться победой. Все собравшиеся в холле смотрели на происходящее на ледяной линзе, которая успела подтаять по краям, но усилиями Тины еще держала форму. Марлиза тоже была здесь. Грызла ногти, зависнув под самым потолком. Завидев нас, растерянно улыбнулась, а потом, покраснев, спряталась за колонну.
Дружный вздох, и я скорей забежала вперед, чтобы тоже увидеть… как медведь падает под натиском тварей. Полетели клочья шерсти, брызнула кровь. Я невольно отшатнулась, как будто капли могли попасть мне на лицо. Патрульные пытались прорваться к Рурку, но тварей было так много…
– Я же говорил, надо идти на помощь! – голос Ника сорвался.
– Нас бы смели сразу же, – угрюмо сказал Джаф.
Он был прав. У Стены бой шел по-настоящему. Хаос точно злобный прибой захлестывал патрульные башни, и вот еще одна покосилась и беззвучно упала, подняв тучу пыли. А за Стеной реяло знамя, под которым стоял неправдоподобно высокий человек, и на его голове была корона с длинными острыми зубцами.
Вспышка была такой яркой, что я зажмурилась и прикрыла глаза рукой. А когда выглянула сквозь расставленные пальцы, то увидела Рурка. Он вернул себе человеческий облик и теперь стоял посреди клочьев хаоса, израненный, шатающийся, а потом медленно пошел вперед, подволакивая ногу.
Влажный след стелился за ним по земле, а воронье закружилось над головой. Так странно, птицы раньше не подлетали к Стене. Одна из них, хлопая крыльями, спустилась на тело, скрюченное так, как живой человек лежать не будет. Я отвела взгляд, но потом всмотрелась в погибшего снова. Светлые волосы больше не вились, и глаза казались безжизненно серыми. Я всхлипнула и закрыла рот руками, глуша рвущийся плач.
Миранда обняла меня, и я уткнулась ей в плечо. Кевин Тиберлон, мой несостоявшийся жених. Он остался в патруле и погиб, как и его отец, сражаясь с хаосом. А теперь его тело, в которое боги когда-то плеснули так много воздуха, лежит втоптанным в грязь. Зачем все это? Зачем?
Рурк, спотыкаясь, все шел вперед, и человек за Стеной тоже шагнул ему навстречу. Знамя плавно колыхнулось, хотя в хаосе не было ветра, я знала.
– Рурк! – жалобно вскрикнула Дебра. – Назад! Что же ты…
Человек в короне, черты которого в хаосе менялись и плыли, повернул ладонь книзу, и твари послушно пригнулись, присев у его ног.
– Что он говорит? – спросил кто-то. – Эммет, можешь добавить звук?
– Не могу, – ответил он. – Воздушник, наверное, мог бы попробовать. Есть тут кто с первым уровнем?
Рурк остановился в прорехе в Стене, оперся новенькой рукой на серый ствол.
– О, это очень плохо, – заволновался Джаф. – Мастер о’Хас, не надо!
– Он не слышит тебя, – буркнул Эммет. – Что, никого с первым уровнем воздуха нет? Иди сюда, – он вытащил из толпы парня. – Второй тоже пойдет. Давай знак зеркала, поисковик направляй на Рурка, охлаждение не пойдет, нужна другая стабилизация…
– Может, равновесие добавить? – предложил Эрт.
Воздушник соединил пальцы в знаки, и воздух перед ним дрогнул и закрутился в вихрь, подхватывая песок, принесенный с улицы, и смятые фантики от конфет. А потом холл академии вдруг наполнился до самой крыши стонами раненых, криками о помощи и плачем. Дохнуло пеплом, гарью и еще чем-то таким, от чего к горлу подкатила тошнота. Воздушник вздрогнул и разжал пальцы, и все стихло.
Рурк по-прежнему стоял между деревьями в Стене, заслоняя тварям проход. Неправдоподобно могучий мужчина, сейчас он казался маленьким и беззащитным.
– Так и знал, – обреченно произнес Джаф.
Второй вспышки не было. Но все изображение замерцало, пошло рябью, как круги на воде, а когда оно прояснилось, Рурк исчез. Зато Стена стояла целехонькая, без единой прорехи. Деревья шевелились, сплетая ветви туже, стволы сдвигались, становясь еще шире, будто получив неожиданный прилив сил.
Тварь, оставшаяся по нашу сторону, заметалась, кинулась назад в хаос, напоролась на сук и сдулась, как рваный мяч.
– Передышка, – глухо сказал Джаф. – Он дал нам время.
Остатки патруля выбирались из уцелевших башен, кто-то уже помогал раненым. В линзе стремительно промелькнули братья Тиберлоны, и вороны, недовольно каркая, взмыли в небо.
– Сколько? – спросила я.
Никто не сомневался, что хаос нападет снова, вопрос только – когда.
Глава 23. Пауза
До этого дня Родерик лишь раз чувствовал себя таким потерянным: когда королева забрала его огонь, и он плутал по бесконечному туману, уже не надеясь увидеть небо. Он не любил вспоминать об этом.
– Рурк жив, – упрямо сказал Родерик, глядя на серые стволы. – Стена – это не конец. Анимаги не умирают. Они есть сама жизнь.
– Я бы с тобой поспорил… – начал Моррен.
– А ты не спорь! – рассердился Родерик, поворачиваясь к нему. – Хоть раз в жизни. Знаешь, как я вышел из
