— Ну да, примерно, — кивнул «пришелец». — Девки ведь не то что парни, всё выбирают себе хахаля получше, всё присматриваются, всё кобенятся. Нашему брату что надо для счастья?
— Минет и сиськи пощупать, — фыркнула Клава.
— Вот-вот! — закивал коротышка. — А этим фифам надо кафешки, цветуёчки и обнимашки! А даст ли хоть разок вообще в конце концов, хрен разберешься! Тьфу!
С одной стороны суккубе было неприятно смотреть на эти лица, которые прежде были для нее лишь теоретическими соперницами, а теперь приобрели реальные черты немалого гарема. С другой стороны, она ощутила явное облегчение от того, что Флаф с большинством из этих девиц лишь играет в хоста, эдакого кавалера для приятного времяпрепровождения и болтовни по душам. А с третьей стороны — обидно! Ей-то приходится с каждым желающим заниматься сексом, зачастую без всякой романтики, без предварительных свиданий, флирта и долгих разговоров. Грусть-печаль — доля суккубья!
— И зачем ты мне это показываешь? — уточнила Клава. Теперь голова работала ясно, выгода от сотрудничества с коротышкой представлялась очевидной. И суккуба демонстративно расстегнула верхние пуговки на воротнике блузки.
— Ну, я подумал, вдруг тебе интересно будет, — сглотнул голодную слюну «пришелец», пожирая черными глазищами-фарами шею в воротнике.
— Хм… — протянула Клава.
Провокационно развела колени пошире, а так как сидела она на продавленном кресле низко, то под натянувшимся подолом юбки можно было бы увидеть трусики, если, конечно, сесть на пол и посветить фонариком. Коротышка не догадался, как надо правильно подсматривать. Он, не слезая со стула, стал просто шею выворачивать, что при огромных размерах и значительной тяжести его яйцеобразной головы было опасно минимум вывихом, максимум сломанным позвоночником.
— А что еще ты можешь мне показать? — вкрадчиво спросила Клава. Не выдержав такого зрелища, схватила его за подбородок и заставила выпрямить шею.
— Ой! — недовольно сказал он, хрустнув вставшими на место позвонками.
Оказалось, рассказать ей и показать доморощенный хакер мог многое благодаря безнаказанному лазанью по закрытым секторам сети Академии.
Для начала они проверили личное дело Флавиана. И пусть коротышка глумливо хихикал, Клава вычитывала досье с напряженным интересом вовсе не из-за тайных симпатий, приписанных ей русалкой. Инкуб оказался совсем не так прост, как хотел казаться! Собственно, согласно анкете, на роль инкуба он подходил на натянутые шестьдесят три процента, тогда как Клава идеально вписывалась в образ на все девяносто пять. Учился он отлично, в срок получал зачеты и успешно сдавал экзамены, при этом появлялся на лекциях и практических занятиях крайне редко. Так что его присутствие на той самой лекции по чернокнижию, где всем классом умудрились призвать Клаву — это было исключение из его правил, большая редкость.
Графы анкеты о его родном мире, о семье и родителях, о хобби, предпочтениях и планах на будущее сияли пустотой.
— Когда он только появился в Академии посреди учебного года, — принялся взахлеб рассказывать коротышка, — он был отщепенцем похуже меня! Откуда он, с каким даром магии — ни слова из него нельзя было вытащить. Никогда бы не подумал, что это серый заурядный тип станет инкубом!
Клава фыркнула в кулачок: уж кто бы говорил о серости.
А потом Флафа приветила Сирена, и парня как подменили. По словам возмущенного коротышки, за невзрачным инкубом принялись увиваться все девчонки в Академии и даже некоторые преподавательницы и парни.
— Почему? Почему он? Он же никакой! Да таких на твоей Земле пачки! Вагоны! Цистерны! — раздухорился «пришелец» от праведной зависти.
Пришлось Клаве, чтобы не отвлекался, расстегнуть еще пару пуговок.
Коротышка заткнулся, посверлил ее бюст чернющими немигающими глазами и вернулся к делу.
Со временем Флавиан освоился в Академии, завел постоянных клиенток, клуб поклонниц, научился правильно себя подавать и корректно реагировать на внимание окружающих. Спустя полгода его было не узнать даже на фотографиях — превратился из провинциала в принца! Он обзавелся друзьями, такими же одиночками, как он: Вильгельм — слишком светлый для детей ночи, Эдди — слишком тихий для табуна кентавров, Василий — сладкоежка, на самом деле не переносящий алкоголь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не имея терпения усидеть на месте, Клава поднялась с кресла, подошла к столу и встала рядом с его стулом. Руки так и чесались отобрать клавиатуру и самой пуститься в серфинг по ссылкам, однако, к сожалению, она понимала, что ничего в этом не понимает, без специалиста ей никак не обойтись.
— А что за тайна с прошлогодними исчезновениями девушек? — спросила она. — Есть в сети об этом информация? Можешь поискать?
— Да что искать!
Он раздосадовано махнул рукой и словно ненароком задел ее бюст. Клава усмехнулась, поймала его длиннопалую ладонь и положила себе на грудь, для воодушевления.
«Пришелец» сглотнул. И впрямь воодушевился — затараторил еще быстрее, так что иногда понять было сложно из-за проглоченных слов.
Действительно, в прошлом году произошел странный случай. Эдди ей не наврал, рассказав о пропавших на неделю студентках и преподавательницах. И если прогул студенток можно было бы объяснить дружным побегом на самовольные каникулы, то учительницам такое легкомысленное поведение было, мягко говоря, несвойственно, ведь грозило бы не просто плохой оценкой, а выговором от директора или даже увольнением. Взрослые люди вообще редко без предупреждения срываются с места и бросают работу, не подписав отгул или больничный и тем более не купив проездной билет хотя бы в одну сторону.
И тем не менее ни единого документа в сети по вышеозначенным «пропаданкам» не было. Кроме одной: у мисс Пумы на этот период значилась командировка на тему «Практика новых способов поднятия големов и вселения души». Рядом пометка: «Эксперимент успехом не увенчался, технология требует доработки и замены энергетического источника».
— Погоди! — поморщилась Клава от пришедшей на ум мысли. — Если все пропавшие были клиентками Флафа, то неужели и Пума?..
— Нет-нет! — захихикал коротышка. — Ничего у них не было, кроме приятельских отношений. Я сам об этом подумал и какое-то время следил за ними по камерам безопасности. Знаешь, сколько таких скрытых камер по всему городу? Никто ничего не утаит от ока администрации! Ну, и моего заодно.
— Да, — недоверчиво хмыкнула Клава, — никто и ничего. Кроме того, кто устроил «новую волну» исчезновений.
— А, это да, это есть такое, — вынужденно согласился хакер. — А можно я тебя за попу потрогаю?
— Одной рукой! Одна рука на клаве, вторая на Клаве!
— Чего? — не понял каламбура «пришелец», ибо на его родном языке клавиатура называлась иначе. Клава не стала терять время на объяснения шутки.
Пока коротышка жамкал ее одной рукой то за попу через юбку, то стеснительно лапал за грудь через блузку и лифчик, свободной рукой он продолжал тарабанить по клавишам, ничуть не потеряв в скорости. По просьбе Клавы он снова залез в засекреченный сектор сети Академии и проверил личные дела всех ее знакомых и любовников.
Как она и предполагала, в анкете на крылатого Михаэля значилось, что парень погиб при несчастном случае, а тело «передано специалисту для восстановления жизненных функций». И рядом пометка: «Восстановление проведено успешно, память объекта и личностные качества сохранены в полной мере». Подписано мисс Пумой.
Клава вздохнула с облегчением: хотя бы в этом Сирена ее не обманула. Однако больше пометок не было — ни о том, куда отправили парня, ни о том, где он проходит реабилитацию после восстановления. Словно умер, воскрес и испарился без следа.
Не лучше обстояло дело с остальными: Вильгельм прошел контроль личного транспорта на въезде-выезде с территории Академии задним числом. То есть сперва уехал, а потом как бы вернулся и махнул коммуникатором перед считывающим устройством магического шлагбаума.
Василий удрал на внезапные каникулы, схлопотал двойку на пропущенном экзамене — и лишь после этого подал заявление на академический отпуск по семейным обстоятельствам. Заверено заявление было самой директрисой и подано, кстати, с ее персонального адреса.
