стену, когда его губы опускаются на шею, и я слышу:
– Мулька, я кочу пить.
Воуч! Как будто в ледовитый океан окунули, и я замираю. Мы оба замираем, когда за спиной Рысева, в детской, слышится торопливый топот маленьких ножек, и косимся друг на друга с легкой растерянностью двух безумцев, которым напрочь снесло крышу. Но в чувства быстро приводит счастливый:
– Лысь!!! – Лясин визг на том конце коридора, на который мы моментально и оборачиваемся, наконец-то выдыхая и ловя связь с реальностью.
– Пуф-ф-ф... – шумно выдыхает Леша и смеется, утыкаясь лбом мне в плечо. – Я взорвусь, – шепчет тихонько, чтобы услышала только я. А эта бандитка, которой следовало бы сладко спать, уже летит к нам через весь коридор с явным намерением отхватить порцию “поцелуев” и себе.
– Лысь плишел!!! Мулька, Лысь!!! – вопит Ляся, вешаясь на шею мужчины маленькой обезьянкой.
– Зайчик, ты почему не спишь? – щелкает малышку по носу Рысев, а я, все еще сидя пятой точкой на комоде, путаюсь пальцами в волосах Леши, чуть ероша и так достаточно растрепанную моими руками шевелюру, и не сразу понимаю, что по щекам бегут слезы. Это от нервного потрясения... точно. От счастья. Огромного и безграничного, что захлестывает в этот момент со всей силы. И, кажется, Ляся говорит что-то вроде:
– Мулька, а ты говолила, сто низя сидеть попой на столе. Это некласиво!
И сразу смешно так становится! И слезы текут еще активный, а я все их стираю, прижимаюсь к Рысеву и успокаиваю себя тем, что это я так растрогалась, поэтому реву. Точно! А не от колоссально... огромного... жирного.... обломинго, что нам устроила наша мелкая кареглазая бандитка!
Глава 50. Лана
Утро.
Нет-нет-нет.
Так не хочется просыпаться и выплывать из этой сладкой неги. Еще бы совсем чуть-чуть понежиться в собственной мягкой постели рядом с Рысевым под мерное сопение Ляськи, что спит между нами с Лешей.
И даже шевелиться нет ни сил, ни желания. Так уютно, и на душе так тепло и легко, что кажется, будто я парю, окрыленная вчерашним вечером и сегодняшним сказочно-милым семейным утром.
Но открыть один глаз я все-таки себя заставляю. Исключительно из желания насладиться этой приятной для глаз картинкой спящих в обнимку отца с дочуркой. Просто одно лицо. Совершенно. И даже спят одинаково: на боку, подложив руку под щеку. И оба сопят так сладко-сладко и крепко, что становится завидно. Но все-таки, раз проснулась, приходится поднять себя с кровати и уговорить свое ленивое “я” идти готовить завтрак. Венские вафли. Думаю, оба будут в восторге.
Приняв прохладный душ, стараясь сильно не шуметь и ступая буквально на носочках, топаю на кухню, где и пропадаю на добрый час в окружении ложек, вилок, поварешек.
С губ не сходит мечтательная улыбка, а мысли то и дело возвращаются ко вчерашнему вечеру, когда я услышала такое драгоценное: “я тебя люблю”. Да и еще это задевающее до самой глубины души: котенок. И нет, нельзя сказать, что я окончательно растаяла и победила все свои страхи касательно Леши и нашего возможного с ним будущего. Как ни крути, в голове все еще слишком много мыслей и переживаний. Но, по крайней мере, я попытаюсь. Попробую забыть все обиды и недопонимания. Начать с начала нашу историю. С чистого листа. Потому что, а почему бы и нет? Сейчас я свободна, огромная ложь раскрыта, чувство у меня к Рысеву есть да такое, что накрывает и внутри буквально все искрит от желания и не только физической близости. Но самое главное, за эту неделю я увидела его желание быть со мной и с Лясей. Рядом. Желание помогать, брать на себя ответственность и желание строить настоящую семью.
Мои сонные зайчики выползают на кухню только в начале одиннадцатого. С громким заливистым хохотом и довольным Ляськиным:
– Мулька, доблое утло! – едет на руках у отца дочурка, сжимая в своих ручонках недовольного вынужденной лаской Тигрулю.
– Доброе, засони! – целую в щечку свое чудо. – Ну, вы и спать, – перевожу взгляд на Лешу, а его глаза буквально сияют, что приятно отдается в груди. – Давайте завтракать! – целую и мужчину, едва касаясь желанных губ, и слышу его тихий и тяжелый вздох.
– Доброе. Рядом с вами просто отключило меня. И, кажется, я проспал тренировку.
– Это плохо? – беззаботно интересуется Ляся.
– Очень.
– Тебя будут лугать?
– О да, мой тренер будет в ярости.
– А сто такое ялось? – продолжает сыпать вопросами Ляся, такая милая и растрепанная.
– Это когда Ляся вредничает, а мама ругается, – подмигиваю непоседе, приглаживая буйные темные кудри. – Давайте к столу.
Ляся спрыгивает с мужских рук и несется в свою комнату, понимая, что с мамой шутки плохи. А я провожаю ее взглядом и попадаю в плен крепких объятий Леши, который уже торопливо срывает с моих губ нежный, жадный поцелуй.
– Какие планы на день? – спрашивает, чуть отстраняясь и прижимаясь лбом к моему лбу.
– У тебя есть идеи? - улыбаюсь и с наслаждением запускаю пальчики в его спутанные волосы. – Я вся во внимании.
– Есть, – подмигивает Рысев. – Ляся умеет кататься на коньках?
– Нет. Ты же знаешь, я та еще трусиха, и кто бы ее научил?
– Тогда как насчет съездить на каток?
– Это, конечно, прекрасно, – смеюсь, выдергивая поползшие под футболку мужские руки. – Но на улице конец августа, откроются катки еще о-о-очень нескоро у нас в городке.
– У меня есть собственный, – подмигивает Рысев, хватая пальцами за подбородок, чмокнув в нос.
– О чем ты?
– После завтрака узнаешь, – обещает мне с улыбкой мужчина и отпускает из своих рук, – и, кстати, – оборачивается уже на пороге с хитрым прищуром своих кофейных глаз, – наконец-то меня покормят завтраком, а не наоборот!
– Ах, ты! – смеюсь и запускаю в наглую кошачью мордаху кухонное полотенце, от которого ловкий хоккеист уворачивается.
Негодяй. У-у-ух!
Глава 51. Рысь
На арену везу девчонок, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида на Ляську, и не могу найти в себе сил выпустить из захвата пальцев ладошку Ланы.
Это кайф! Настоящий кайф – вот так, с ними. Втроем. Одной, большой, настоящей семьей. И знала бы
