Я вспомнила о невидимом снайпере. Сейчас мне было плевать на это, но красная точка больше не плясала на моей груди. Куин упустил свой шанс и, видимо, решил убраться с поля боя. Но мне было все равно. Если он хочет застрелить меня, пусть стреляет и будет проклят.
Мы вышли через исковерканную дверь наружу, и я заморгала, щурясь от яркого солнечного света, бьющего прямо в глаза.
Боже мой. Не знаю, что конкретно я ожидала увидеть, но только не это. Остальная часть Лас-Вегаса была не тронутой разыгравшейся стихией. В прямом смысле слова. Целые окна, здания, стоящие на своем месте. Эйфелева башня, устремленная ввысь, статуя Свободы вполовину величины, державшая свой факел.
Наше здание оказалось лишь слегка повреждено, пострадал только тот сектор, в котором находилось казино, И именно та часть, где находились мы.
Похоже, Маат нацелился именно на нас. Они вызвали землетрясение, только чтобы добраться до нас. Или еще хуже… может быть, учитывая то, в кого стрелял Куин, они решили достать меня.
Я ощутила приятный холодок легкого шока, заигравшего во мне и возвращающего меня обратно в реальность.
– Мэрион? – Я облизала губы, чувствуя вкус крови. – Сколько человек пострадало?
Под толстым слоем пыли она казалась изможденной до крайности. Ее волосы растрепались, а кожаный жакет был порван. Вытирая лоб, она оставляла за собой кровавые следы.
– Обошлось без летальных исходов. Нам удалось минимизировать людские потери, – ответила она. – Мне и парнишке. – Она скосила глаза на Кевина, в молчании сидевшего на обочине, укутавшегося в одеяло. Какой-то врач пытался узнать у него подробности случившегося. Изумительно. Теперь все каналы новостей будут пережевывать новость еще несколько месяцев. Ученые мужи будут выдвигать нелепые теории произошедшего, начиная от международных террористов и заканчивая супероружием в духе Джеймса Бонда. И никто не докопается до истинного смысла вещей.
Пожалуйста, Господи, пусть так и будет.
– Он мог быть великим Хранителем, понимаешь. Если бы кто-нибудь удосужился показать ему, как это делается.
Мэрион все еще наблюдала за Кевином. Я кивнула.
– Если кто-то не убьет его раньше.
– Я пригляжу за этим.
К нам пробирались врачи «скорой помощи».
– Нужно выбираться отсюда. Пока они не узнали наших имен.
Мэрион кивнула. Как и я, она понимала, насколько важно соблюдать конспирацию, особенно сейчас.
– Думаю, лучше воспользоваться твоим джинном, – закончила я. Она опустила взгляд на землю. – Мэрион?
– Его нет, – тихо ответила она. – Я потеряла его пять лет назад.
Неудивительно, что я никогда его не видела.
– Почему? Что случилось?
Она молча вздохнула.
– Его у меня украли.
– И ты никогда не говорила… – Ну, конечно, она не говорила. В высших слоях Ассоциации потеря джинна была равносильна самоубийству. Ты должен молчать об этом, пока не вернешь джинна обратно, а вместе с ним и свою жизнь. Предполагалось, что сначала Хранитель умирает, а потом лишается джинна, не наоборот. Конечно, случается так, что бутылки разбиваются, исчезают при стихийных бедствиях. Но за это полагалось строгое наказание, и весьма редки случаи, когда Хранитель получал нового джинна.
– Мне пригрозили, – продолжала Мэрион, – что если я сообщу о потере, то его будут пытать, и я купилась на это.
Я хотела задать еще массу вопросов, но сейчас было не время и не место. Слишком опасно. Моя кожа начала покрываться мурашками, ощущая несуществующее давление лазерного прицела.
Кто-то дотронулся до моей руки, и я повернулась.
Джонатан. Боже! Я совсем забыла про него.
На его лице было самое собранное и твердое выражение, какое я только видела.
– Мало времени, – произнес он. – Он нашел бутылку. Послушай, я задержу его, насколько смогу. Ты знаешь, где искать его…
– О чем, черт возьми, ты говоришь? Я ничего не понимаю! – Схватив его за плечо, я попыталась притянуть его ближе к себе. Но с таким же успехом можно было попытаться пододвинуть к себе кучу железа. Он был устойчив, как гора. – Скажи мне, что происходит, черт тебя дери, и без своих штучек!
Его темные глаза полыхнули, чтобы потом сузиться до еле заметных щелок.
– На меня уже затребовали права. Ты знаешь этого парня. Мы собираемся…
Он исчез, не закончив до конца. Я увидела в его глазах бессильную ярость и, может быть, крошечную вспышку страха. Я судорожно сглотнула. Покрутившись на месте, я направилась обратно в казино, где рабочие уже начали разгребать завалы. Мэрион обхватила меня, удерживая.
– Нет! – резко крикнула она. – Ты не можешь вернуться.
– Я оставила ее там! Бутылку Джонатана… нужно вернуть ее!
– Поздно. – Мэрион была довольно сильной, да и ее голос звучал довольно убедительно. – Кто-то уже отдал ему приказ. Ты не можешь вернуть ее.
– Сукин сын! – Я судорожно сглотнула. – Отпусти меня. Ну, отпусти же!
Я пыталась вырваться, но она меня убедила. Когда она, наконец, меня отпустила, я передумала возвращаться в казино. Я оставила его бутылку там, каким образом, непонятно… Какого черта…
Я начала вспоминать, как все произошло.
Сиобан, запихивающая упавшую бутылку в карман. Я, потребовавшая ее назад.
Она поменяла бутылки. И теперь кто-то – возможно, Куин – снял ее с трупа. Сукин сын. Я поверить не могла, что это ускользнуло от моего внимания.
Мэрион подняла голову. Ее лицо побледнело и стало мрачным, глаза вспыхнули.
– Не смотри в ту сторону, сказала она. Прибыла кавалерия.
Я повернула голову.
Группа приблизительно из двадцати человек пробиралась через толпу зевак. Впереди шел знакомый господин в безупречном синем костюме с серым галстуком.
Майрон Лэзло. Рядом с ним вышагивал со своей тростью Чарльз Эшворт Второй. В этой делегации, состоящей из мужчин и нескольких женщин, не было заметно Куина.
Маат собирался восстанавливать баланс.
Глава 10
Несколько человек взяли под руки упирающегося Кевина. Я и Мэрион не стали сопротивляться и последовали за ними. Мы пробирались через заграждения, направляясь к «Луксору». В связи с жаркой погодой у нас отпала необходимость в одеялах, и мы оставили их на ближайшей скамейке для бездомных. Одной рукой я сжимала сумку, перекинутую через голову, другую держала на животе, в котором теплилась жизнь еще не родившегося джинна. Я несла ответственность за эту жизнь.
По дороге в гостиницу никто из Маат не произносил ни слова. Навстречу нам спешили люди и ехали машины, всех привлекло облако дыма, висевшее над «Беладжио».
Мы вошли в пустынный вестибюль, охранники нервно оглядели нас, но Лэзло показал им какое-то удостоверение, и мы двинулись дальше в сторону комнат с ограниченным доступом. На этот раз комната была размером с зал для бальных танцев, выполненная в духе старого доброго английского клуба. На стенах панели из темного дерева, на полу мягкие ковры, бар с портвейном и шерри. И конечно, одетые в униформу лакеи по углам.
