– Почему США не решились на прямое военное вторжение в Иран?
– В конце 1979 года глава СССР Леонид Брежнев сделал заявление, в котором было достаточно ясно сказано, что на такую военную интервенцию соответствующим образом прореагирует Советский Союз. Видимо, это был очень веский аргумент в пользу того, чтобы не прибегать к интервенции. Кстати, в Иране это тоже оценили, но не афишировали. После этого американцы решили использовать сохраняющиеся связи среди военных, чтобы с их помощью совершить в Иране внутренний переворот. Тоже не получилось – иранская армия оказалась к этому не готова, поскольку духовенство поставило ее под жесткий контроль, а потом создало параллельные вооруженные силы – Корпус стражей исламской революции. И, наконец, самая решительная попытка повлиять каким-то образом на внутреннюю ситуацию в Иране была предпринята американцами уже в 1980 году, когда США подтолкнули Ирак к агрессии против Ирана. Саддам Хусейн оказался тем инструментом, с помощью которого американцы собирались как можно скорее отделаться от ненавистного им клерикального режима имама Хомейни. Но здесь ошиблись и иракцы, и американцы – их разведки питались информацией от иранских эмигрантов, которые не могли объективно оценить ситуацию в стране, из которой когда-то бежали. По логике эмигрантов, теократический режим был непопулярен среди населения Ирана, а в иранских вооруженных силах царили антагонистичные отношения между сторонниками и противниками Хомейни – надо было только посильнее ткнуть этот режим и он бы рухнул. Ткнули – режим устоял. Иракские вооруженные силы вторглись на территорию Ирана и ввязались в войну, которая продолжалась 8 лет. И Саддам ошибся с трагическими для себя последствиями, и американцы.
– Контрразведывательный режим в Иране был жесткий?
– Жесткий чрезвычайно. В ходе исламской революции иранцы расстреляли очень многих сотрудников шахской тайной полиции САВАК («Сазман-е Эттелаат-е ва Амният-е Кешвар») – Национальной организации сведений и безопасности. Публично казнили тех, кто работал при шахе по внутренним проблемам страны. Но некоторые подразделения, например «Департамент II», в котором были и специалисты по Советскому Союзу, оставляли в неприкосновенности. С приходом к власти Хомейни многие из этих людей пришли служить в САВАМА («Сазман-е Эттелаат-е ва Амният-е Мелли-е Иран») – Службу разведки и информации. В шахском Иране специалистов разведки и контрразведки готовили американцы и израильтяне, поэтому они очень квалифицированно работали против наших людей. Были моменты, когда кого-то из наших сотрудников объявляли персоной нон грата и выдворяли за пределы страны. Кто-то из наших помощников попал на фронт и сгинул там навсегда, кому-то пришлось бежать из Ирана, а кого-то арестовали – судьба того была печальной. Да и в целом общественная атмосфера в Иране по отношению к СССР поменялась в худшую сторону после ввода наших войск в Афганистан, но особенно когда началась война с Ираком. Когда иракские летчики прилетали на советских МиГах и сбрасывали советские бомбы на многомиллионный Тегеран, это была наглядная «агитация» не в нашу пользу. Вообще-то иранцы очень вежливый народ, но в эти годы появление советского человека на улице не просто привлекало внимание – любой молодой человек или девушка считали своим долгом подойти и сказать об СССР что-нибудь нехорошее, язвительное. А на заборе напротив нашего посольства и вовсе появилась надпись: «Марг бар джасусане шоурави!» – «Смерть советским шпионам!».
– Из резидентуры КГБ в Тегеране сбежал в 1982 году к англичанам предатель Кузичкин. Он нанес серьезный ущерб советско-иранским отношениям?
– Нанесенный им ущерб был только психологический. Знал он очень немного, но, как в таких случаях обычно бывает, англичане его представляли в качестве человека, который чуть ли не руководил разведывательной сетью по всему Ирану. Но, слава богу, он спился – в последние годы мыл посуду в каком-то английском ресторане. А сейчас, надеюсь, он уже помер.
– На каком языке вы общались с иранцами?
– На английском, русском, иногда на фарси. К сожалению, я не смог самоучкой хорошо выучить фарси, это было нелегко, но примерно полгода я им усиленно занимался. Немного мне помогало то, что графика урду и фарси одна и та же, поэтому я все же научился читать газеты, политические тексты и с некоторым трудом стал понимать речь, звучавшую по радио и телевизору. Понимал и то, что говорили мои собеседники, но при условии, если они говорили отчетливо, делая скидку на мое недостаточное знание фарси.
– Вы лично встречались с аятоллой Хомейни?
– К сожалению, нет. Единственный случай, который я не использовал из-за своей слабой языковой подготовки, представился в конце декабря 1979 года, когда посол Виноградов – царствие ему небесное – ездил в Кум, город в 150 км к югу от Тегерана, где была резиденция Хомейни, объяснять резоны, по которым Советский Союз ввел свои войска в Афганистан. Имам внимательно его выслушал и сказал: «Вы делаете большую ошибку!». И, в общем-то, он оказался прав. Имам Хомейни был русофилом, как это ни странно. Противником безбожного социализма, но человеком, который с большим уважением относился к северному соседу и принадлежал к русофильской семье. Было время, в конце XIX – начале XX века, когда иранское общество примерно в равных долях делилось на англофилов и русофилов. И, видимо, еще детское и юношеское его воспитание привело к тому, что к России Рухолла Аль-Мусави Аль-Хомейни относился с уважением.
– Каково, на ваш взгляд, историческое значение иранской исламской революции для региона Среднего Востока и мира в целом?
– Историческое значение этой революции состоит в том, что американцы лишились своего основного плацдарма в таком стратегически важном регионе, как Персидский залив. США утратили контроль над самыми крупными нефтяными месторождениями, контроль за маршрутами транспортировки энергоресурсов из района Персидского залива. И, конечно же, США понесли колоссальный моральный урон, поскольку иранская революция наглядно показала всему миру, что можно успешно избавляться от американской гегемонии. Это был яркий пример того, как страна смогла обрести реальную независимость. Кстати, у исламской революции был лозунг «Ни Запад, ни Восток – только исламская революция!», официально провозглашенный аятоллой Хомейни. Смысл его сводился к тому, что иранское духовное руководство старательно ограждало себя и от влияния Советского Союза, и от влияния США, выбрало самостоятельный путь развития страны, хотя он и сопровождался некоторыми эксцессами. Но именно благодаря исламской революции Иран впервые за долгий период своей истории стал реально независимым, мощным и влиятельным государством. А имам Хомейни вошел в число самых примечательных мировых лидеров. Не Картер, не Рейган, а имам Хомейни! Оказывается, даже в наше время могли появляться народные вожди – люди, которые знали свой народ, пользовались его доверием и уважением. 30 лет существования Исламской Республики Иран говорят сами за себя!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
