Настроения ведущих большевистских деятелей передавались их женам. В неловком положении оказалась сестра Троцкого Ольга. Ее супруг Каменев был умеренным большевиком, а брат стоял на противоположной позиции. Как-то Ольга Каменева и Наталья Седова встретились на ступенях Смольного. Ольга поинтересовалась, Наталья за восстание или против. Услышав ответ: «Конечно, за», Ольга, не сказав ни слова, удалилась, неодобрительно покачивая головой.[465]
В закулисных переговорах, ссылаясь на авторитет Ленина и его категорические требования, Троцкий смог убедить многих большевистских лидеров в правильности его настояний бойкотировать Предпарламент. 7 октября состоялось длительное и бурное заседание большевистской фракции Демократического совещания. За участие в Предпарламенте на начальном этапе работы вновь высказались Каменев и перешедший к этому времени в большевистскую партию Рязанов. Троцкий настаивал на немедленном разрыве. Незначительным большинством голосов его мнение было поддержано.
В этот же день Троцкий огласил на Демократическом совещании написанную им декларацию большевистской фракции.[466] В декларации содержалось утверждение, что в форме Предпарламента создается власть, в которой «явные и тайные корниловцы играют руководящую роль». Весь тон, все словесное оформление этого документа носило не просто алармистский, а открыто конфронтационный характер, означало силовой вызов правительству. Выдвигались требования передачи власти Советам, всей земли — народу, заключения «немедленного, честного и демократического мира», созыва Учредительного собрания. Вслед за этим большевики покинули Демократическое совещание.
Так позиция Ленина — Троцкого в конечном счете возобладала.
За две-три недели Троцкий совершил головокружительный взлет в высшей большевистской иерархии, став в ней вторым лицом. Следует учитывать, однако, что Ленин находился вне пределов Петрограда и не имел возможности непосредственно навязывать свою волю. Троцкий в этих условиях стал не только главным выразителем позиции первого лица, но, учитывая его статус в качестве председателя столичного Совета, его хватку, целеустремленность, напряженные непрерывные усилия, превратился примерно на месяц в реального «вождя» большевистской партии и следовавших за ней организаций.
Организатор Октябрьского переворота
Полностью соглашаясь с Лениным в том, что большевики должны приступить к захвату власти, Троцкий незначительно расходился с ним относительно формы, в которую целесообразно было бы облечь переворот. Если Ленин требовал, чтобы большевики взяли власть от собственного имени, то Троцкий предлагал поступить хитрее, представив дело так, будто речь идет о реализации лозунга «Вся власть Советам!».
ВЦИК еще на сентябрь назначал Второй Всероссийский съезд Советов, который затем был отложен на следующий месяц. Полагая, что на съезде большевики смогут получить поддержку, Троцкий предлагал приурочить взятие власти именно к созыву съезда. Иначе говоря, он пытался обеспечить псевдолегальность, ибо сами Советы и их съезд с юридической точки зрения государственной властью не обладали, а «двоевластие» было понятием политическим, но не правовым. Из предложения Троцкого приурочить захват власти к съезду Советов, который следовало поставить перед свершившимся фактом, вытекала его позиция о главном инструменте для реализации этой акции. Им должен был стать Петроградский совет, председателем которого он являлся.
Тотчас после разрыва с Демократическим совещанием Троцкий вместе со своими помощниками в Совете приступил к практическим действиям. При Совете началось формирование Военно-революционного комитета (ВРК). Формально вначале его возглавил представитель другой партии — левый эсер Павел Евгеньевич Лазимир. Со стороны большевиков и прежде всего Троцкого это был тактический ход, связанный с тем, что в партии социалистов-революционеров происходило глубокое размежевание. Со второй половины 1917 года левые эсеры действовали все более обособленно, приближаясь к большевикам. Назначение левого эсера председателем ВРК должно было символизировать единство их действий. Правда, Лазимир не проявил организаторских качеств, на которые рассчитывал Троцкий, и через несколько дней был заменен большевиком Н. И. Подвойским. Активную работу по созданию ВРК вел близкий к Троцкому по парижской эмиграции В. А. Антонов-Овсеенко, назначенный секретарем ВРК.
Политически всей деятельностью ВРК руководил Троцкий. На заседании 12 сентября он воспользовался обсуждением вопроса о ВРК для общих заявлений, в частности о том, что необходимо не «музейное», а практическое правительство.
В высшем руководстве большевистской партии в октябрьские дни возникли серьезные разногласия о том, что в его кругах именовалось «вооруженным восстанием». На заседаниях 10 и 16 октября возвратившийся в столицу Ленин настаивал на проведении восстания в ближайшее время, Зиновьев и Каменев возражали, ряд членов ЦК, включая Сталина, занимали колеблющиеся позиции. Большинством голосов ЦК пришел к выводу, что вооруженное восстание стоит на очереди дня, и предложил всем организациям партии «руководствоваться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы» (10 октября),[467] что необходима ускоренная подготовка восстания (16 октября).[468] Это, однако, были только слова. Тем временем под непосредственным руководством Троцкого ВРК принимал практические меры по захвату власти в столице, приурочивая эту акцию ко времени открытия II Всероссийского съезда Советов, который был наконец назначен ВЦИКом на 25 октября.
Наступательные, агрессивные меры Троцкий, однако, маскировал «нуждами обороны» города и упреждающими действиями против контрреволюции. На заседании Совета 18 октября он заявил, что вооруженное выступление «нами» не было назначено, что подписанный им ордер на получение пяти тысяч винтовок от Сестрорецкого завода (сообщение об этом было помещено в ряде газет) является реализацией решения, принятого еще в корниловские дни для вооружения рабочей милиции и что Совет будет и впредь вооружать «рабочую гвардию». Вслед за этой сравнительно миролюбивой риторикой Троцкий стал играть мускулами, заявив, что при первой попытке со стороны контрреволюции сорвать съезд Советов «мы ответим контрнаступлением, которое будет беспощадным и которое мы доведем до конца».
Накануне дня этого выступления Троцкий встретился с американским журналистом, членом Социалистической партии США Джоном Ридом, прибывшим в августе 1917 года в Россию в качестве военного корреспондента. Рид был настроен пробольшевистски, и их встреча сыграла огромную роль в закреплении этой позиции. Троцкий проповедовал Риду идеи перманентной революции, заявив, что после окончания войны Европа будет воссоздана пролетариатом путем уничтожения национальных границ в виде федеративной республики, Соединенных Штатов Европы.[469] Естественно, идеи «вождя» большевиков были немедленно переданы в американскую прессу и способствовали тому, что газеты западного мира стали твердить о предстоявшем приходе к власти большевиков во главе с Троцким. Сам Рид стал поклонником Троцкого-оратора и об одном из его выступлений в эти дни писал так: «На трибуну поднялся уверенный и владеющий собой Троцкий. На его губах блуждала саркастическая улыбка, почти насмешка. Он говорил звенящим голосом, и огромная толпа подалась вперед, прислушиваясь к его словам».[470]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
