«Ты мертв, безволосый! Твои хозяева отблагодарили тебя за службу.»
Несостоявшийся наместник Мертвой Балки вздохнул, досадливо пнул бычий череп и побрел на север.
Глава 21
ПОСЛАНЦЫ БЕЗДНЫ
Тело Карка кувыркалось в сыром болотном воздухе на высоте десяти локтей, сотрясаемое конвульсиями. Его глаза были выпучены от боли, распахнутый в беззвучном вопле рот напоминал вход в преисподнюю, из него прямо на остывающие угли костра падали клочья пены. Эливенер, воздев руки, стоял неподвижно, словно статуя, а флоридяне, мутанты и северянин растерянно созерцали происходящее, не зная, что предпринять.
Прямо над стоянкой дрожало марево, из которого вылетали крылатые тени каких-то хвостатых и рогатых тварей, устремлявшиеся к несчастному колдуну. Подлетев к хаотично дергающемуся телу, призрачные посланцы Великой пустоты начинали рвать торс некроманта и проглатывать куски плоти. Кровь, льющаяся из рваных ран, не успевала долететь до земли, ибо в сгустившемся воздухе возникали еще более мелкие и не менее отвратительные существа, напоминающие летучих мышей, которые жадно глотали жизненные соки. Стая привидений издавала тонкий крысиный писк и сладострастные стоны, весьма похожие на искаженные человеческие голоса, отчего зрелище приобретало все более отвратительные черты.
Метс молился, встав на колени, а Вагр и Аграв пытались сбить атакующих с курса, но оружие проходило сквозь бесплотные тела монстров, словно сквозь клубы пыли. Ушан и Ирм, напротив, старались держаться подальше от посланцев мастера С'лорна, рыча и щеря клыки. Они лучше людей чувствовали исходящие от пернатой нечисти эманации холодной злобы и поистине адского голода.
В это самое время вокруг лагеря, под покровом наползающего от «сердца болот» тумана, происходили странные события. Мерно колыхавшаяся пленка мертвого планктона беззвучно лопнула, и на берег устремились громадные серые туши, цепляющиеся за коряги и тростники длинными щупальцами. Спруты безошибочно нашли стоянку отца Вельда и взяли ее в плотное кольцо. Из дымки появились несколько белесых существ с перепончатыми лапами и уродливыми мордами, являющими собой гнусную пародию на человеческие лица.
Эти причудливые порождения Лучей Смерти тащили за собой небольшие черные ящики, в которых отец Вельд, не будь он в те мгновения занят спасением Карка, безошибочно узнал бы колдовские приборы мастера С'муги.
Самым странным было то, что жалящий покров, состоящий из микроскопических гидр, совершенно не реагировал на появление пришельцев.
Пока в тумане происходили причудливые приготовления, в ближайшей роще раздался призывный вопль самки Ластоногого, на который из глубин топи откликнулись детеныши болотного гиганта. Уши Ирма, рычавшего на крылатых бестий, дернулись, и он встревоженно мотнул головой в сторону принесенного ветром вопля, но тут же вернулся к наблюдению за невидимой схваткой. Желтый Ушан, привыкший к звукам, издаваемым хищниками Внутренней Флориды, даже не шевельнулся, безотрывно глядя на конвульсии некроманта.
Эливенер опустил усталые руки и обратился к Кену:
— Похоже, мы теряем пленника. Я ничего не могу поделать с этой нежитью, она существует вне природы этого мира. Будь они животными, у меня бы что-нибудь вышло, а так…
Он устало сгорбился и отвел глаза от Карка, который выгнулся дугой и вздрагивал каждый раз, как призрачный летун прикасался к нему клыками или когтистыми лапами.
Кен собирался с пафосом вскричать, что сдаваться нельзя, когда вдруг старик встрепенулся и неуверенно произнес:
— Кажется, кто-то помогает мне… Да-да, я чувствую, как омерзительная мощь, вызванная из-за грани мироздания Темным Братством, колеблется!
Теперь флоридяне и северянин видели, что крылья призраков стали тяжело ворочаться в сгустившемся воздухе. Крысиный писк стал еще более оглушительным, но истерзанного некроманта оставили в покое.
— Смотрите, — воскликнул Аграв, указывая рукоятью топора на упавшего в грязь монстра. — Он стал плотным, словно насосался крови!
Вагр, не долго думая, подскочил к копошащейся в куче влажного мха твари и с хрустом раздавил ее череп. Вслед за чернобородым и Аграв смахнул из воздуха пищащий крылатый ком, и ударом обуха топора буквально вбил в грязь посланца С'лорна.
Ирм и Ушан одновременно взвились в воздух, и когти врезались в стаю, разрывая крылья и хрупкие тела. Карк стал опускаться вниз. Уже у самой земли словно лопнули невидимые нити, державшие его на весу. Аграв еле успел подставить плечо, иначе некромант рухнул бы в угли костра. Остальные призрачные тени, все еще кружившие с криками и писком над стоянкой отряда, стали медленно таять. Последний отчаянный прыжок Ушана достиг цели: его зубы удерживали тварь за крыло. Приземлившийся на четыре лапы мутант попытался свернуть летуну шею, но тот вдруг исчез, оставив на острых клыках лемута лишь полоску кожи.
Эливенер сел на корягу и вытер со лба бисеринки проступившего пота. Вагр и Аграв молча переглядывались, стоя над тем местом, где только что лежали убитые призраки. Там пузырились отвратительные зеленые лужи, от которых исходил тошнотворный запах.
Кен, подхватив некроманта подмышки, оттащил его от костра и уложил на кучу сухого тростника, который северянин приготовил себе для ночлега. Колдун выглядел мертвым, его раны не кровоточили. Бросив на них взгляд, метс отвел глаза и покачал головой: нормальный человек, изъеденный таким образом, не протянул бы и мгновения.
Подошедший Ушан пошевелил ушами над пленником, а потом принялся тереться об него боком, словно шакал о падаль.
— Мы спасли его? — спросил северянин, глядя себе под ноги.
— Не знаю, — честно ответил старик, — сущность нашего лысого друга столь же далека от моего понимания, как и сущность тварей из Пустоты. Меня больше занимает вопрос, кто же помог нам справиться с демонами, пытавшимися развоплотить Карка? Кому под силу такое деяние?
— Думаю, или величайшему святому, или еще более могущественному демону. — Кен выглядел удрученным. Зримая манифестация Зла заставила его думать, что он совершенно напрасно не интересовался богословием. Оказывается, есть силы, в борьбе с которыми не помогает крепость руки и острота оружейной стали!
Меж тем в тумане, окружившем стоянку плотной стеной, произошло новое движение. Из него выполз небольшой спрут, и прямиком направился к костру. Сторонний наблюдатель отметил бы, что он движется как бы помимо собственной воли, сонно и вяло перебирая грязь дряблыми щупальцами. На его морщинистом лбу сидела, нахохлившись, молодая Птица, почти птенец, и таращилась на костер огромными желтыми глазами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
