Выдумка! Деда Мороза нет!» Она так кричала и спорила, что воспитательница потащила ее за шиворот прочь из комнаты с детьми. Но девочка ехала туфельками по паркету и продолжала кричать: «Деда Мороза нет!» Вот такое упорство в отстаивании своих материалистических взглядов ребенок проявил…
А дома девочка рассказала маме эту историю. И спросила: «Ведь правда же, Деда Мороза нет?» «Конечно! – ответила мама. – Деда Мороза нет. И Бога тоже нет. Надо в жизни рассчитывать только на себя!» Какой веский и прямой ответ, да? Только вот что печально: мемуары свои танцовщица писала, чтобы не умереть с голода. Она к тому времени потеряла и деньги, и славу, и любовь. Секретарь, которую наняли друзья, чтобы записывать воспоминания стареющей Айседоры, отказалась от работы. Она не могла смотреть, как танцовщица «хлебает джин, как воду», а потом в этом состоянии предается воспоминаниям. Наверное, это было и впрямь тяжелое зрелище, если во времена безработицы и обнищания секретарь отказалась от места…
Сколько тяжких утрат выпало на долю Айседоры – страшно представить. Дети ее погибли в результате несчастного случая, горячо любимые дети. Это трагедия. Любимые мужчины ушли. Ушло здоровье и радостная энергия танца исчезла. Исчезло богатство, не стало денег, репутация была испорчена, алкоголь затмевал рассудок… Было все, и не стало ничего. И подступала старость – тогда старость быстро наступала. Безнадежность – вот слово, которым можно описать жизнь танцовщицы. Полная безнадежность.
Безнадежность – она в душе, вот в чем дело. Еще можно было перестать пить, начать работать, обучать танцам, читать лекции, если сам уже не можешь плясать, можно было писать книги о своей интересной и насыщенной жизни, заниматься философией и психологией танца… Еще оставались друзья, как видите. Еще Парис Зингер, бывший муж и богач, предлагал свою помощь. Еще пятидесяти лет не было Айседоре. На самом деле до старости еще было далеко! И слава ее еще гремела. Но безнадежность поглотила все. Все убила. Все было бессмысленно и бесполезно. И неоткуда ждать спасения – ведь Деда Мороза нет. И Бога нет – так мама в детстве сказала.
Никого нет, никто не придет и не поможет. Не к кому обращаться с молитвой или просьбой, нет места в душе для робкой надежды, потому что никого нет. Ты один. И рассчитывать можешь только на себя. Это вроде бы правильно, но во время тяжких испытаний не всегда человек может найти опору в самом себе. Ресурс ограничен. Иногда мы просим о помощи свыше и надеемся на нее – и она приходит. Откуда-то берутся силы, возвращается энергия, мрак сменяется светом.
Мы знаем, с Кем говорим и Кто нас спасает. Есть нечто, находящееся за пределами видимого мира. И мы это чувствуем, понимаем душой. Кроме тех, у кого еще в детстве убили веру и надежду. И твердо сказали, что ничего чудесного не бывает. Все это сказки. Ну да, ну да. Сказки. Мифы. Легенды. Апокрифы. Древние книги. Молитвы. Сны. Душа. Любовь. И к кому обратится тот, кто заливает горьким питьем свое невыносимое горе, которое не с кем разделить? Надо рассчитывать на себя. Но откуда берутся в нас жизнь, дыхание и силы, на которые мы рассчитываем?
Не надо убивать веру в чудесное. Ребенок вырастет и сам разберется, во что ему верить и на что надеяться. Деда Мороза нет. Но архетип Деда Мороза есть. Символ в нашем Бессознательном. Но все это так сложно. А отравить радость просто. Так просто сказать: «Бога нет!» А что будет дальше – кто знает? И к кому обратится человек темной ночью, исчерпав свои силы и до дна осушив свою чашу?..
Санта-Клаус маленький и пузатенький, в короткой курточке.
А наш Дед Мороз худой и высокий, в длинном синем тулупе. Вот доктор Веня как раз такой и был – худой и высокий. В синем тулупе, с криво приклеенной ватной бородой. И со страшного похмелья. Он тогда сильно пил; так пил, что его с работы выгнали, хотя он был прекрасный специалист и очень добрый. Но увлекся спиртным не на шутку. У него жена уехала в другую страну, там было море и солнце. И жить полегче. А он не смог бросить маму, она тяжело болела. И вот умерла… А Веня остался здесь. Там море и солнце, но он там не нужен уже…
А у нас мороз минус тридцать и темно. И денег нет. Их тогда почти ни у кого не было. А Новый год приближался, девяносто второй. И доктор Веня уже не знал, что делать. Вот и устроился на праздники к бизнесмену, который посылал по заявкам Дедов Морозов. Этот крупный бизнесмен расклеивал объявления, написанные от руки, на столбах. А люди звонили и делали заявки. Бизнесмен сшил из портьер несколько тулупов, шапки смастерил, купил вату в аптеке для бород. И для своего бизнеса нанял людей, тоже по объявлениям на столбах. Вот Веню и взяли на праздники. Хоть что-то заработать. Снегурочек не было, это невыгодно, двоим платить.
Бывший доктор переоделся и поехал в кузове «чебурашки» на вызов, прямо как раньше. Зашел в квартиру, стуча палкой об пол и потрясая картофельным мешком. Ему очень было нехорошо после вчерашнего… А в квартире его встретили женщина и маленький мальчик, который сильно кашлял. Ему мама повязала шарфик на горло для согревания. И вот, потратилась, вызвала Деда Мороза с подарком; подарок она тихонько отдала в прихожей, когда мальчик не видел. Машинку и шоколадку.
Доктор присел, стоять тяжело было. И стал мальчика просить рассказать стишок. Мальчик рассказал: «Вот на елочке игрушка, всем знакомый нам Петрушка!» – и еще что-то. А потом страстно обнял Деда Мороза. И говорит: «Мой милый дедушка, ты настоящий! От тебя так хорошо пахнет, как от моего дедушки! Милый! Хороший Дедушка Мороз! Ты замерз? У тебя ручки дрожат, бедненький!» Ласковый такой белобрысенький мальчуган, с небольшой температурой и бронхитом. Кашель специфический. Это доктор отметил профессионально. А мальчик побежал в другую комнату и не унес туда подарки, нет.
Он, наоборот, принес свои машинки и стал их дарить Деду Морозу. Мол, бери, милый дедушка, мне не жалко! Играй. Иди полежи, мама даст тебе одеялко, ты устал и замерз. Ты можешь на моем диване полежать. А мы тебе дадим кушать, ты хочешь кушать? Давай кушать шоколадку, дедушка, на!
Вот такой исключительно добрый мальчуган пожалел Дедушку Мороза. И Дедушка расплакался с похмелья, пряча дрожащие руки в рукава. Слезы текли по ватной бороде, такой
