– Док, а я смогу?!
Мео засмеялся и ответил:
– Да, Гук, сможешь! Сейчас твой индекс интеллекта составляет восемьдесят две единицы.
После этих слов боец Гук заверещал, как пацан, и, вскочив, стал выплясывать вокруг стола.
– Могу поставить! Могу поставить! – выкрикивал он, кружась.
«Как мальчишка! И это боец, бандит, в возрасте тридцать четыре года», – усмехнувшись, подумал Мео и громко рассмеялся. К нему присоединились все в кают-компании, и вокруг раздался громкий веселый смех. Когда смех затих, Нэе спросил:
– А мы?! Мы, док, сможем установить себе нейросети?
– Диагностика покажет, – невозмутимо ответил Мео.
За соседним столом происходил другой разговор.
– Шерси сказала, что эти парни тоже из банды, – произнес Федо, кивнув в сторону стола с парнями бригады, – и они сейчас работают на барона. А Зэо говорил, что он тоже раньше состоял в банде, и Анен. Как думаешь, Несо?! Барон нас оставит у себя, нейросети-то у нас есть!
– Да, я тоже говорил на эту тему и с Афрой, и с Шерси, – ответил Несо, крутя в руках стакан, – тебе, Федо, сохранили жизнь, так что светит тебе подданство – точно. А с нами тоже, как сказала Шерси, скорей всего вопрос решенный, работники барону нужны. Если, конечно, мы согласимся на подданство. Так мы только за. Будем работать хоть на станции, хоть на ферме на планете.
Лиффе толкнула брата в плечо и стала жестикулировать, показывая пальцами и мимикой, что хочет сказать. Несо кивнул.
– Лиффе говорит, что готова на все, лишь бы жить в нормальных условиях, – выдал за сестру брат.
– Да, я тоже хочу побывать на планете, – мечтательно протянул Федо, – покупаться в море, поваляться на горячем песочке, эх, на берегу!
Лиффе снова что-то показала пальцами и слегка улыбнулась, Несо перевел:
– Говорит, что тоже очень хочет на песчаный берег, так и побежала бы сейчас!
Парни барона вели беседу совсем о другом.
– Вог, а на челноке можно на планету спуститься? – поинтересовался Зэо.
– Да без проблем, это же армейский челнок серии «Жук» с функцией атмосферного полета, – ответил пилот.
– Вот здорово! – восхитился Зэо, – теперь можно и на планету сгонять! – Слово сгонять он произнес на русском и совсем без акцента. Он и Афра устроили себе курсы самообучения родному языку барона. Все его высказывания Афра по просьбе Зэо записывала на планшете, а потом они вместе их заучивали, повторяя по многу раз, а уже после Афра узнавала у Михи, что значит та или иная фраза или слово. Так что русские словечки Зэо применял со знанием дела.
– А вот тут, Зэо, ты не угадал, – усмехаясь, произнес Вог, – вся система атмосферного полета не работает. А может, ее вообще сняли с челнока. Искин отвечает лишь, что атмосферный полет невозможен по техническим причинам.
– Эх, жаль… – выдохнул Зэо. – А-а-а… Барон все равно его отремонтирует!
– А я там видел флаер. Живой? – сменил тему Вог.
– А что? – насторожился Зэо.
– Флаер как флаер, – добавил Анен.
– Да я в смысле полетать хотел, – неуверенно ответил Вог.
– Барон разрешит, полетаешь, – выдал Зэо.
– Да, а где же сам барон? – снова спросил Вог.
– Так спит он, – ответил Зэо. – Мео ему что-то вколол перед сном. Он же больше суток на ногах, все бегал то туда, то сюда. Ему надо хорошо отдохнуть.
– Правильно, пусть спит, – добавил Анен, – ему надо.
* * *
Миха проснулся уже минут пять назад, но все лежал, не шевелясь и не открывая глаза. Он просто лежал и ни о чем не думал. Он чувствовал, как просыпается отдохнувшее тело, слышал, как шуршит система жизнеобеспечения жилого блока, и разные мысли полезли в голову.
– Как же хорошо быть здоровым, когда вот так просыпаешься и… ты готов летать.
Миха наконец открыл глаза, глубоко вдохнул всей грудью. Вокруг было темно, и он сосредоточился на времени, перед глазами появился таймер: 16:24.
– О! Вот это я поспал! – произнес Миха и добавил: – Свет.
Мягкий приятный матовый свет охватил комнату.
– Боцман?
– Слушаю, Михалыч.
– Как у нас дела?
– Пока все тихо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ну, просто прелестно! – улыбаясь, выдал Миха, встал рядом с кроватью, потянувшись всем телом. За то время, что он провел на станции, он избавился от вида узника Бухенвальда. Набрал мышечную массу, но жирком пока не обзавелся. На нем не было ни футболки, ни трусов, и каждую мышцу на груди и животе можно было увидеть, даже не напрягая их. Он опустил голову.
– А я почти как Арнольд, – произнес весело парень. – Нет, все же скорее, как Ван Дам… – и произвел удар ногой в голову воображаемому сопернику. И сам себя похвалил: – Хо-ро-о-ш! Ай хорош!
– Боцман, где все?
– В кают-компании, – доложил Боцман, – медик Мео порекомендовал для психологической разгрузки употребить алкоголь, если говорить по-вашему, устроить «дружескую пьянку». Вот они его и употребляют.
– А мне?! – воскликнул Миха. – Они, понимаешь ли, там расслабляются, а я тут, понимаешь ли… – Миха запнулся. – Так и я тут особо-то не напрягаюсь! Ну а алкоголь мы всегда могем усугубить… э-э-э… или усугубить, а вот не знаю, как правильно в этом слове ставить ударение! Ладно… – Миха стал одеваться.
– Да, Боцман, а ты мою просьбу выполнил? – поинтересовался он.
– Да, – коротко ответил искин.
– И ты молчишь! – воскликнул Миха. – А ну рассказывай!
Еще четыре дня назад он положил на рабочий стол верстака свою флешку на сто двадцать гигабайт, в которой хранил песни, книги и любимые фильмы. Тогда он сказал:
– Боцман, это носитель информации с моей родной планеты. На нем нет военных тайн или научных секретных открытий, та информация, что на ней есть, очень, я повторяю, Боцман, очень для меня важна. Поэтому, пожалуста, попробуй ее скопировать и при этом не повредить!
– А что рассказывать… – начал искин. Если бы у него было лицо, то Миха бы сказал, что он, гад, ехидно лыбится, так звучал его голос. – Носитель электронный на монокристаллах. Ничего особенного, конец первого поколения. Вся информации скопирована на внешнее хранилище данных… Да без проблем, – закончил Боцман, произнеся последнюю фразу на русском.
Миха так и сел на кровать, лишь пробурчав:
– Твою мать! Боцман, а ты-то что на русском языке заговорил?
Но ответ искина шокировал еще больше:
– Все подданные вашего баронства, а я управляющий искин, значит, тоже являюсь вашим подданным, так вот, они все учат ваш, виконт Степнов, язык, который вы называете русским. Так я чем хуже?! Тем более что весь процесс происходит под моим контролем. Те фразы, которые вы даже произносите непроизвольно и очень тихо, я тоже фиксирую и по просьбе Афры предоставляю для изучения и освоения!
– Охренеть! – выпалил Миха. – Ну ты и выдал, Боцман!
– Вы сами сказали мне помогать вашей женщине. А запрета на изучение вашего языка не было. Да и вы сами объясняете и помогаете ей, а она уже объясняет всем остальным, – добавил искин.
– И кто у нас учит?
– Все, кроме Олоса, – ответил искин.
– Нор-ма-а-а-льно, – протянул Миха, – а я-то думаю, что она меня все расспрашивает. Тогда у меня сегодня выходной. Боцман, давай закажи мне бутыль «планетарки», лучше две, и пусть доставят поскорей. Вот я пойду, пообщаюсь с народом.
* * *
Бодрым шагом Миха вошел в кают-компанию и встал у окна, спрятав руки за спину.
– Приветствую вас, господа. Я тут неплохо отдохнул и готов к беспристрастному общению. Но сначала я, а потом вы… – Он сделал небольшую паузу, рассматривая всех, кто собрался в кают-компании. – Работа сделана и сделана совсем неплохо. Вы, парни, – Миха повернулся к бойцам Хипа, – можете вернуться к себе, э-э-э… назовем вашу группу «отряд Ха». А нормально так звучит, коротко и емко, и, самое главное, хрен кто поймет, что значит…
Миха задумался.
– Зэо, прими у парней стволы и выдай им пару станнеров из наших запасов.
Зэо вскочил, кивнул и рыкнул:
