– Ему нужна помощь.
– Вряд ли кто-либо… – Берт на мгновение умолк и сказал: – Не волнуйся, к услугам сына господина Тамма будут лучшие врачи Германии.
В голосе его прозвучал сарказм, но Маша все же поверила ему. Она подошла к брату и обняла его:
– А теперь я хочу уехать отсюда!
Глава 19
– Как же здесь хорошо, – сказала Сима и с тоской огляделась по сторонам. Они с Машей пили кофе в кафетерии, ожидая, когда объявят посадку на рейс до Петербурга. – Не хочу домой, там так скучно без тебя.
– Но мы скоро увидимся, – ответила Маша. – Через месяц, когда я прилечу к родителям.
Сима шутливо взъерошила ей волосы и задумчиво посмотрела в Машины глаза.
– Влюбленные женщины всегда так хорошо выглядят? – спросила она.
– Наверное, – улыбнулась Маша и подумала о последних месяцах, проведенных ею в Германии.
Она приехала в гости к Берту лишь на неделю, но задержалась дольше, чем планировала. Вспомнила, как он упрашивал ее провести с ним несколько дней подряд, а она сопротивлялась, хотя в душе только этого и желала. Наконец, когда Максим посмеялся над ее строптивостью, она согласилась, чтобы уже больше не расставаться с ним. Родителям ее Берт тоже понравился, но больше всего Маша радовалась тому, что они приняли в свою семью ее брата. Все прежние мелкие обиды, недоразумения и страхи исчезли, испарились. Мама и папа, наконец, поняли, что дочь никогда их не оставит, что позволило им по-новому взглянуть на Максима, даже полюбить – за такой короткий срок – этого мягкого и одновременно уверенного в себе мужчину.
– Вы так похожи, – с горечью говорила Валентина Борисовна, разглядывая брата и сестру. – Мы виноваты перед вами.
– Бросьте, Валентина Борисовна. – Максим улыбался в ответ на ее извинения. – Все мы совершаем ошибки. Главное, чтобы они не повторялись.
– Правильно! – довольно восклицала Маша. – Это и мои слова.
Действительно, когда-то она говорила об этом Берту, но сейчас ей казалось, что с того момента прошли годы, так быстро бежали дни. Маша радовалась, видя, что брат и Берт нашли общий язык, хотя вначале их отношения были сдержанными. Порою ей казалось, что мужчины соревнуются между собой и цель – ее внимание. Каждый из них стремился провести с ней как можно больше времени, они сражались за каждую минуту, ссорились, как дети, не желавшие делиться с приятелем любимой игрушкой. В итоге Маша ругала обоих. Но они все же подружились. В любом случае, и Берту, и Максиму пришлось бы научиться терпеть друг друга, потому что Маша не желала терять ни одного из них. Она любила обоих, по-разному, конечно, но одинаково сильно. И это чувство было новым для нее, пугающим, но и сладостным.
– Калинина, – Сима похлопала Машу по руке, – ты о чем задумалась? О Берте?
– С чего ты взяла?
– У тебя вид такой… – Сима пощелкала пальцами и усмехнулась, найдя подходящее слово, – блаженный!
– Скажешь тоже, – покраснела Маша.
– Повезло этому фрицу. Такую девицу заполучил!
Маша рассмеялась и закрыла лицо руками.
– Как же я скучала без тебя и твоего колючего языка!
– Да и мне без тебя невесело было, – вздохнула Сима. – Значит, здесь останешься? Окончательно решила?
– Да, – кивнула Маша.
– Вот черт! Была у меня одна подруга, и та от меня избавилась!
Маша взглянула на часы и нахмурилась.
– Немец задерживается? – спросила Сима.
– Задерживается. И Максим тоже. Они сегодня сопровождали Пиа в клинику, где находится Кристина. Может, заехали к Эдуарду…
– Слушай, как представлю, во что превратилась жизнь Кристины, умереть хочется. – Сима нервно переплела пальцы. – Хорошо, что она ничего не понимает, хотя бы не страдает.
– Зато родители мучаются, глядя на нее.
– Вы часто видитесь?
– Берт – часто. Он же работает с Эдуардом. А я – нет. Только когда они с Пиа приглашают нас на обед.
– Наверное, вам неловко смотреть друг другу в глаза, – заметила Сима.
– Отчего? Я же не виновата в том, что случилось с их дочерью.
– Знаешь, Калинина, я до сих пор удивляюсь, почему Тамм отпустил своего сына? Я бы его точно убила!
– Уверена, что ты не смогла бы.
– Где он сейчас?
Маша пожала плечами:
– Когда Славу выписали из больницы, он уехал. Берт говорит, что они с отцом больше не встречались, словно Тамм навсегда вычеркнул его из своей жизни. Но, знаешь, в том, что случилось, Эдуард виноват не меньше сына. Детей нужно просто любить, не пытаясь их изменить, и не раздражаться, когда они не соответствуют твоим ожиданиям. Нельзя ранить их чувства, пытаясь найти им замену. Тамм был наказан за то, что пренебрегал своим ребенком, – Маша помолчала. – Это страшно, Арифулина, когда люди совершают ошибки, не заслуживающие прощения, обрекая себя на вечную душевную пустоту.
– А ты, я смотрю, еще сильнее ударилась в философию, – неожиданно рассмеялась Сима, и Маша улыбнулась – уж очень заразительным был смех подруги.
– Жизнь – хороший учитель, как и опасность. Они заставляют пересмотреть многие вещи, отделить зерна от плевел. Они меняют мир. И – в моем случае – в лучшую сторону!
– Согласна! – Сима повернула руку ладонью вверх, и Маша звонко по ней хлопнула. – А вот и твои мужчины! – воскликнула она, вытягивая шею.
Маша обернулась, увидела Максима и Берта, направлявшихся к кафе и оживленно беседовавших. Максим вдруг остановился, откинул голову, рассмеялся, хлопнул Берта по плечу. Берт тоже выглядел веселым, расслабившимся.
– Макс завтра уезжает в Милан, – сказала Маша с легкой грустью.
– Разве он не работает с Таммом?
– Не работает. Сказал, что во главе компании должен стоять только один человек, и Берт прекрасно с этим справляется. А еще добавил, что он привык к свободе и, наконец, нашел то, чем хотел бы заниматься.
– Фотография, – не удивилась Сима. – Я видела его работы, и, признаюсь, даже меня, человека, далекого от искусства, они очень впечатлили.
– Не хочу расставаться с ним. Уже сейчас скучаю, зная, что завтра он оставит меня.
– Несколько месяцев тому назад ты, как сумасшедшая, носилась по Европе в поисках брата. Тебя никто не мог остановить. Неужели сейчас, когда нет никаких преград, ты не сможешь навещать его, когда пожелаешь? Что тебя удержит?
– Ничего! – вдруг пылко воскликнула Маша и поднялась. – Абсолютно ничего!
Она побежала к мужчинам, которые, заметив ее приближение, остановились и перебросились быстрыми фразами. Сима была уверена, что они поспорили, кого Маша поцелует первым. Она сделала ставку на фрица, но ошиблась. Маша прижалась к Максиму, а уже затем повернулась к Берту.
– Что? Проиграл? – ехидно спросила Сима, когда они вчетвером устроились за столиком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
