– Зачем я тебе? – спросила она, когда Рон отцепил её от стены.
– Для начала ты расскажешь мне всё, что меня интересует, – ответил Рон, заковывая её в наручники. – А я в ответ убью тебя быстро.
– То есть моя жизнь зависит от того, буду ли я говорить? – грустно усмехнулась наёмница.
– Нет, не зависит, – покачал головой Рон. – Но качество последнего отрезка твоей жизни зависит от этого, я бы сказал, очень сильно.
– Может, мы договоримся? – спросила наёмница.
– Я не знаю, как тебя зовут, – хмыкнул Рон.
– Орра Синг, – представилась наёмница. – Я охотница за головами.
– Кто тебя послал? – задал следующий вопрос Рон.
– Я не знаю, – ответила Орра.
– Это плохой ответ, – с сожалением вздохнул Рон.
Вчера ему пришла гениальная идея использовать один грязный приём – напоить жертву крепким алкоголем, чтобы существенно облегчить себе работу легилимента. Только вот, к сожалению, он сам был изрядно подпит, поэтому ничего не вышло.
Вытащив из кармана баночку магловских обезболивающих, Рон принял их и запил минеральной водой, на которую бросила заинтересованный взгляд Орра.
– Хочешь пить? – спросил её Рон. – Для тебя у меня есть только бутылка грога.
Наёмница посмотрела на него недовольным взглядом.
– Я считаю, что в своём праве, – пожал он плечами. – Женевская конвенция не подписана ни одной страной в этой галактике, а я руководствуюсь только ею.
– Я не знаю, что такое «Женевская конвенция», – ответила Орра Синг.
– Это такое соглашение между людьми моего мира, согласно которому все договаривающиеся стороны не будут делать определённые действия в отношении военнопленных и гражданских лиц противоборствующей стороны, – охотно ответил ей Рон. – Очень хорошее и разумное соглашение, скажу я тебе. Зримое проявление самых лучших человеческих качеств. Доказательство того, что с нами ещё не всё кончено и мы не ублюдочные твари, заслуживающие только тотального геноцида.
– Только людей? – уточнила Орра.
– А в моём родном мире основная масса людей даже не подозревала, что есть другие разумные виды и расы, – усмехнулся Рон. – Поэтому, искренне считая, что люди – единственные разумные на планете Земля, человечество в большинстве своём приняло Женевскую конвенцию. Её пришлось несколько раз дополнять и исправлять, так как всего диапазона зверств, на которые способен человек, предсказать попросту невозможно, но в целом она перекрывает и связывает руки таким подонкам как я…
Наёмница внимательно выслушала его и видно было по изменившемуся выражению лица, что она поддерживает утверждение про «подонка».
– В общем, я уважаю тех людей, кто разработал конвенцию, – заключил Рон, – и жаль, что твоё государство не подписывало её.
– Я никогда не слышала о Земле! – возмущённо ответила Орра. – Как, по-твоему, моё государство должно было подписать вашу конвенцию?!
– Видишь, как бывает, да? – снисходительно улыбнулся Рон. – Ты не знаешь о некоторых вещах, а они есть и очень важны.
Он отвинтил крышку с бутылки и позволил наёмнице напиться.
– Нет, на самом деле, я шучу, – сказал он. – Женевская конвенция действует на подписавшую сторону и обязательна к исполнению самим подписавшим, независимо от того, подписал её противник или нет. Поэтому, когда я буду пытать тебя, я буду нарушать Женевскую конвенцию, но кто меня осудит? Кто вообще узнает, где ты и что с тобой?
Примерно такими же мотивами руководствовался злобный альтер эго Дольфа, когда устраивал геноцид не нравящихся ему народов. Никто не должен был узнать о концлагерях. И не узнал бы. Причём после войны немцы старательно делали вид, что ничего не знали. Миллионы людей погибли, просто потому, что альтер эго Дольфа – форменный мудак.
Война повлияла на Дольфа, но он радикально отличался от своего альтер эго. Был честнее и порядочнее, как минимум. Торговал наркотой, конечно, но не открывал концлагеря.
Вообще, Рон почему-то считал, что это только война сделала его таким. Но нет, это не совсем так. Война – это ведь решения, которые ты принимаешь. Также война – это последствия, которые преследуют тебя до конца жизни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сержант Кнокс ведь был не таким. Он был крутым мужиком, который имел конкретные моральные ориентиры, заставляющие его уважать. Не сопливое нытьё либералов о единственной слезинке ребёнка, но предельно точная парадигма о том, что такое плохо, а что такое хорошо. И сержант Артур Кнокс сражался на двух мировых войнах, но не стал бездушной сволочью, в которую, как стало понятно уже давно, превратился некогда невинный мальчик Рональд Билиус Уизли…
Эти мысли резко отрезвили Рона.
Ведь он не хотел становиться таким как Адольф Гитлер? Он ведь, глубоко в душе, хотел быть таким как Дольф и Артур Кнокс…
Нужно ли ему убивать эту наёмницу?
– Слушай, – заговорил он, убирая бутылку от губ Орры. – Просто расскажи мне всё и, чисто теоретически, я дам тебе очень прибыльную, но опасную работу. Если пройдёшь парочку моих тестов.
– О каких тестах речь? – сразу зацепилась за шанс Орра.
– Я нацеплю на тебя один небольшой ошейник, – улыбнулся Рон. – Там будет пятьдесят грамм взрывчатки, чтобы тебе точно хватило для полного отрыва башки. Я дам тебе оружие, экипировку и задание. Подробности после того, как я узнаю, кто меня заказал. У тебя есть десять минут, чтобы принять решение. Последствия решения будут весьма вариативны.
Орра задумалась, села на пол и уставилась в деревянную стену.
Рон закурил.
– Я согласна, – ответила Орра через несколько минут раздумий.
– Отлично, – улыбнулся Рон. – Расскажи мне всё, а потом уже будет неважно, выполнила ли ты обязательства перед своим предыдущим работодателем или нет.
– Это ведь уловка, да? – спросила наёмница. – Сейчас я расскажу тебе всё, а потом ты скажешь, что пошутил и убьёшь меня?
– Не держи меня за мудака какого-нибудь, – попросил её Рон. – Я держу своё слово. Как сказал – так и будет.
– Хорошо, – кивнула Орра.
И она рассказала.
Заказчиком был исполнительный директор «Оружейных Цехов Бактоид» Уот Тамбор. Им очень не понравилось, что Рон, прекрасно помнивший генерального спонсора вторжения на Набу, грубо послал их торгового представителя, когда они пришли к нему с очень щедрым предложением выкупа прав на лазерную винтовку. В устранении Рона они видели возможность выкупить патенты у более сговорчивого последователя, который должен был принять знамя из охладевших и бледных рук Рона.
– Тогда слушай задание, – произнёс Рон, когда Орра Синг выложила всё. – Скоро я приду и надену на тебя особый ошейник. Кстати, сейчас схожу за ним.
И он исчез.
Орра не знала, как реагировать на такое.
Сначала она подумала, что он джедай, но он оказался кем-то ещё более худшим.
Сила его в чём-то другом. Орра никогда не видела, чтобы кто-то, не держа в руках световой меч, мог отразить бластерный выстрел. Лёжа на кровати, в трусах и майке, сразу после пробуждения.
А ещё он проснулся от очень тихого скрипа половицы. И после этого сразу понял, что не один в комнате. Невероятные навыки, более присущие наёмному убийце с большим послужным списком, чем инженеру, создавшему высокомощную лазерную винтовку…
– А вот и я, – вновь возник Рон в помещении.
Он вытащил из рюкзака особый ошейник, купленный только что в рабочем квартале.
– Знакома с такими штуками? – спросил он, поднеся ошейник поближе к наёмнице.
– Да, – ответила она.
– А вот хрен угадала… – снисходительно улыбнулся Рон. – Смотри, как творится магия…
Он легко вскрыл штык-ножом корпус обычного рабского ошейника, поместил внутрь пять капсул с негроном-14, а также некий электронный взрыватель. После этого он наложил на место прореза пласталевую заплатку.
– Ты, наверное, думаешь, что его можно разомкнуть простым фокусом, распилить и так далее, но это опасное заблуждение, – комментировал он свои действия. – Сейчас я нанесу кое-какие руны, которые превратят этот ошейник в нечто очень надёжное…
