Он не вынесет чувства вины, сознавая, что эгоистично держал ее при себе, вместо того чтобы отправить туда, где ей ничто не будет угрожать. Он совершил роковую ошибку, недооценив брата Халида. Но это больше не повторится. При мысли, что на этот раз Нассар чуть не добрался до Аллегры, его пробрал холод до костей. Вряд ли этот ублюдок оставит свои попытки.
Да, единственное, что можно сделать, — это поскорее отослать ее отсюда. Ему придется смириться с этим, если он хочет обеспечить ее защиту. Но у него не хватит духу сказать ей об этом. Особенно теперь, когда они стали так близки.
Он перевел взгляд на ее лицо, стараясь запомнить, как она выглядит во сне. После прошлой ночи он сомневался, что Аллегра охотно вернется в Англию. Она будет бороться за право остаться здесь. Единственный способ заставить ее уехать — это убедить ее, что она ничего для него не значит. Шахин закрыл глаза, его охватила жгучая тоска. Ему придется снова унизить ее. От этой мысли стало тошно. Хватит ли у него сил, чтобы быть таким жестоким по отношению к ней?
Аллегра пошевелилась во сне, теснее прижавшись к нему и положив ему на грудь руку с татуировкой. Он задержал взгляд на бледнеющем рисунке. Огненная женщина должна была связать его прошлое с будущим. А вышло наоборот.
Прошлое лишает его будущего. Он чуть не рассмеялся от иронии происходящего. Не будь он так упрям, избежал бы этого сценария. Он мог вернуть ее в Марракеш, последовав совету Джамала.
Надо было только поверить, что Аллегра сохранит его имя в и секрете. Он бы легко затерялся в безлюдных просторах Марокко, и Шафтсбери не смог бы найти его — если вообще стал бы искать. Он мог без особого труда осуществить этот план. Однако ничего не сделал. И теперь ему придется заплатить цену, такую же высокую, как та, что он заплатил в ночь, унесшую жизнь Джеймса.
Стараясь не разбудить Аллегру, он осторожно высвободился из ее объятий и быстро оделся. Шагнув к выходу, поднял полог и помедлил, обернувшись через плечо. Помоги ему Боже! Она была самой красивой из всех женщин, что он встречал, а он вел себя по отношению к ней как последний ублюдок. Испустив раздраженный вздох, Шахин вышел из шатра.
Люди его племени готовились к худшему, и по дороге, ведущей к шатру Халида, озабоченно сновали бедуины. Он издалека заметил Хакима, находившегося возле шатра. Рядом с ним стоял англичанин, и Шахйн собрался с духом, готовясь к предстоящему разговору.
— Ньюкасл, — приветствовал его Шафтсбери, протянув руку, когда он остановился перед ними. — Давно не виделись.
— Да, ты прав, — коротко отозвался Шахин и после короткого рукопожатии нетерпеливым жестом предложил войти в шатер.
Ему было не до светских любезностей. Время поджимало, и ему меньше всего хотелось общаться с мужчиной, который увезет от него Аллегру.
— Полагаю, Хаким объяснил, зачем я послал за вами?
Шахин надменно выгнул бровь в ожидании ответа виконта.
— Он сообщил, что все это время Аллегра была здесь с вами, а не в Англии, как мне сказали. Он также сказал, что она находится в опасности и мне нужно сегодня же отправить ее в Англию. Чего я не понимаю, так это того, почему вы не доставили ее в Марракеш сразу же после того, как спасли.
Шахин пропустил мимо ушей вопрос англичанина, спросив его о другом:
— Вы в курсе марокканской политики, виконт?
— Насколько я знаю, Франция и Испания совместно осуществляют юрисдикцию над этой территорией, а британское министерство иностранных дел занимает позицию наблюдателя. — Шафтсбери пожал плечами, сетуя на ограниченность своих знаний.
— Верно, но эту страну населяют берберы, и в последние пять лет я приложил много сил, чтобы сплотить их в единую нацию. Если бы французам стала известна моя национальность, они восприняли бы в штыки тот факт, что переговоры ведет англичанин. Они могли бы даже предположить, что за моими усилиями стоит правительство ее величества, что также могло бы создать проблемы.
В темных глазах Шафтсбери отразилось понимание.
— И мое прибытие в Марракеш скомпрометировало бы вас.
— Именно.
Он коротко кивнул.
— Но это не объясняет, почему вы удерживали Аллегру здесь.
— Если бы я вернул ее в Марракеш, вы бы начали задавать вопросы там, где не следует, — отозвался Шахин со сдержанным раздражением. В прошлый раз, когда они встречались, его кузен не был таким занудой. — Я не мог подвергнуть риску достигнутые соглашения.
— А теперь можете? — осведомился Шафтсбери не без иронии в голосе.
Шахин осадил его жестким взглядом.
— Теперь они находятся под угрозой по другой причине. Нассар готовится к войне и готов убить каждого, кто встанет на его пути. — Он сложил руки на груди. — Один из моих людей проводит вас до Отмана, где вы сможете сесть на поезд до Сафи. Я также отошлю с вами дочь шейха Махмуда и горничную Аллегры.
— Это далеко отсюда?
— Чуть более двух часов езды. Вы не должны останавливаться ни под каким предлогом. Если лошадь захромает, бросьте ее. Что бы ни случилось в пути, вы не должны задерживаться. Понятно?
— Вас послушать, так это вопрос жизни и смерти.
— Так и есть, — процедил Шахин сквозь зубы. — Если люди Нассара обнаружат вас, ваши шансы выжить окажутся минимальными.
— А как насчет вас?
Виконт покачал головой, озадаченно хмурясь.
— Меня? — Шахин пожал плечами. — Я остаюсь здесь.
— Не может быть, чтобы вы говорили серьезно. — Шафтсбери потрясенно уставился на него. — Эти люди вам никто, даже не родственники.
— Родство определяется не только кровью, — яростно отозвался Шахин. — Берберы приняли меня в свое племя, когда меня отвергли все остальные. И проявили больше любви и доброты, чем мой собственный отец. Теперь они моя семья.
— Возможно, но это не отменяет того факта, что у вас есть определенные обязанности в Англии. Ваш отец серьезно болен и призывает вас.
Шахин отвернулся и подошел к шатру.
— В последний раз, когда я видел его, он ясно дал понять, что больше не хочет меня знать. Мне остается лишь выполнить его желание.
— Ради Бога, он умирает. Я даже не знаю, жив ли он сейчас, но он не стал бы призывать вас, если бы не хотел видеть единственного сына, который у него остался.
В бешенстве от настойчивости кузена, Шахин круто развернулся и в несколько шагов пересек ковер, остановившись перед Шафтсбери.
— Я скажу это только один раз и больше повторять не буду. Для меня мой отец давно мертв.
— Как и ваш брат. — Виконт сверкнул глазами. — Но будь он жив… если бы он попросил вас хотя бы выслушать вашего отца, вы бы отказали ему? Неужели вы хотите пренебречь обязанностями, которые ваш брат не может исполнить?
