— Держи. — Сначала из темноты показалась рука с сотней долларов, потом выступил и сам Брайен. В другой руке он держал раскрытый бумажник, так что в прозрачном кармашке было заметно черную пластиковую карту с золотыми буквами VIP, которую Крис раньше не видел.
— Мне не нужно так много.
— Мельче нет. Берешь? — Брайен нетерпеливо взмахнул купюрой, и Крис выхватил ее из руки соседа.
— Я сожалею о том, что случилось с твоей невестой, — донеслось ему вслед.
Значит, после похорон Нади они все-таки не встречались, равнодушно отметил Крис. Вернувшись к курьеру, он сунул ему сотню, сгреб в горсть все десятки и мелочь и хотел отдать их Брайену. Но дверь соседа уже оказалась запертой, и Крис решил вернуть долг позже и в полном объеме. А пока он дождался, пока курьер пересчитает купюры, расписался за доставку и забрал коробку, в которой лежала Надина мечта.
Вернувшись в квартиру, Крис, осторожно обходя валявшиеся повсюду пустые бутылки, направился в спальню. Это было единственное место в квартире, где сохранился порядок. Потому что он не переступал порога спальни с тех пор, как раздался тот последний звонок.
У закрытой двери спальни Крис помедлил, сделал резкий вдох и глотнул воздуха, как текилы из горлышка бутыли. Толкнул дверь. Переступил порог. И отчетливо услышал тот звонок, разделивший его жизнь на «до» и «после».
Воспоминания нахлынули на него с жадностью голодного зверя, окутали едва уловимым цветочным шлейфом Надиных духов, которые еще хранило покрывало на кровати, и он провалился в одиннадцатое сентября.
Крис проснулся по будильнику в семь тридцать утра. Сегодня прилетает Надя. Ее не было всего три дня, но казалось — целую вечность. Он бы поехал с ней, но ее командировка в Бостон была учебной, а дела отца требовали присутствия Криса в Лос-Анджелесе. Сегодня он взял выходной, чтобы встретить Надю. А пока надо узнать, как она там.
От родного голоса в трубке сердце забилось чаще, как после тренировки в бейсбол, а солнце за окном сделалось ярче, словно его включили на полную мощность.
— Сижу в аэропорту, скучаю, жду посадки, — с улыбкой поведала Надя.
— Считаю минуты до твоего приезда, — признался Крис.
— Я скоро! — рассмеялась Надя. — О, объявили посадку. Уже лечу, любимый!
— До встречи в аэропорту. Хочу скорей тебя обнять.
Положив телефон на кровать, Крис взволнованно взъерошил волосы и огляделся. Сначала — добежать до французской булочной, где продаются любимые Надины круассаны, а еще багет с тонкой хрустящей корочкой, ломтики которого превращаются во вкуснейшее лакомство на свете, если их намазать арахисовым маслом. Потом надо навести порядок в доме и ехать в аэропорт. На все про все — меньше шести часов.
Улицы были полны народу, утренний воздух еще не утратил прозрачности и свежести. Счастливейший день для Криса (он увидит Надю!) был обычным днем для миллионов горожан, спешивших на работу.
По пути Крис в очередной раз задумался над словами клятвы, которые скоро скажет Наде у алтаря. Он уже тайком от невесты начал учить русский, чтобы произнести клятву на родном для нее языке. И пусть его не поймет никто из присутствующих, кроме самой Нади и ее родни, главное, что его услышит она — единственная, для которой эти слова предназначены. Может, начать с их первой встречи?
«Моя любимая Надя, я точно могу назвать тот день, с которого начался мой отсчет счастья. Это седьмое июня. День, когда я встретил тебя. Ты стояла на остановке автобуса, вся в солнечном сиянии, и пылинки в воздухе вокруг тебя казались золотой пыльцой. Ты была такая красивая, такая воздушная, такая неземная, что у меня впервые в жизни перехватило дыхание. Я посмотрел на тебя и сразу понял: эта прекрасная девушка будет со мной, мы поженимся, и у нас будет большая семья — много детей, просторный дом, внуки… Тут подошел автобус, и ты собралась уехать. И тогда я понял, что ты — мой единственный во всем мире шанс прожить счастливую жизнь. Моя вторая половинка. Моя любовь. Моя мечта… И я шагнул следом за тобой».
Нет, Крис с улыбкой покачал головой, слишком долго, слишком пафосно… Откуда только взялись такие слова? Он раньше и не знал, что способен на романтику. А сам продолжал вспоминать, как запрыгнул следом в автобус, как сел рядом с Надей и как не решался начать разговор. Вместо того чтобы сказать: «Привет! Как тебя зовут?», на языке вертелось: «Выходи за меня замуж!» Но нельзя было так с ходу огорошить незнакомку. Крис выбрал для знакомства удачные слова — Надя улыбнулась, оставила свой телефон и позволила проводить себя до дома. Он ухаживал за ней очень осторожно, боясь испугать и оттолкнуть своим напором, сходя с ума от ее загадочных улыбок и не понимая, что на самом деле значит для нее. Надя призналась уже намного позже: влюбилась в него с первого взгляда, но боялась показаться слишком доступной. Какое счастье, что теперь между ними нет никаких недоговоренностей и можно целовать любимую, не боясь навлечь на себя ее гнев и зная, что она ответит с такой же страстью… Невозможно представить, что этот трепет губ, эта пылкость рук когда-то угаснут. Только не у них с Надей. Крис был твердо убежден, что с каждым годом их любовь будет становиться только сильнее…
«Сейчас я стою с тобой перед алтарем и завидую сам себе. Чем больше я узнаю тебя, тем больше люблю, — сами собой родились слова. — Чем дольше мы вместе, тем сильнее мое счастье. Никакие слова на свете не скажут, насколько ты дорога мне».
Хорошее начало для свадебной клятвы, удовлетворенно улыбнулся Крис, входя в двери французской булочной. А остальное он сочинит потом…
На обратном пути Крис заглянул в супермаркет за апельсинами. Подумал, что к круассанам нужно непременно приготовить свежевыжатый сок. Хотя лично он предпочитал кофе, но Надиным любимым напитком был апельсиновый фреш. Чего не сделаешь, чтобы ее порадовать! Но это уже потом, когда он привезет Надю из аэропорта… А пока с бумажным пакетом в руках он торопился по лестнице на свой этаж.
Звонок мобильного он услышал еще сквозь запертую дверь. Надо же, забыл телефон дома! Так спешил, что и не вспомнил о нем.
Крис торопливо открыл дверь, поставил на пол бумажный пакет, прислонив его к стене, но тот моментально опрокинулся, и оранжевые апельсины рассыпались по всей прихожей. Мобильный все звонил откуда-то из спальни. Настойчиво, нервно, тревожно. «Кто же это может быть?» — гадал Крис, торопясь ответить на вызов. Надя еще в пути, в офисе только начался рабочий день — кому он мог понадобиться в такую рань?
Мобильный высвечивал любимое имя: Надя, и сердце сразу затопило блаженством.
