Кошкин дом отечественного шоубиза могучий Александр Новиков время от времени сотрясал воспитательными скандалами: Новиков бил там кому-то морду – за подставы и кидалово, за базар, за прекрасных дам и за неистребимую педерастию. Он стал главным гомофобом российской «попсярни», ужасающим Зевсом-громовержцем тонконогой столичной «голубятни» и даже писал послание президенту, требуя запретить и навек проклясть. Он жёг глаголом жёлтую прессу, получал музыкальные премии, «гонял мухобойкой» бездарных коллег и никогда не платил за эфиры и за ротацию, потому что популярность его была ураганной.
Александр Новиков: концерт 1990 года
А ещё он уверовал в Бога и искренне воцерковился. Он отливал колокола для храмов города и получил орден РПЦ. Ко всему в придачу он вломился в политику, распихал «политвонючек» и бесстрашно осудил авторитарного Путина. Наличную политическую ситуацию он обозвал болотом и грозно пообещал провести его «декикиморизацию». О себе лично как о политике Новиков скромно сообщил: «В этой области вряд ли кто имеет влияние больше меня. Потому что я ничего плохого своему народу не сделал и ни разу никого не обманул». Всё так.
И творчество его, и сам он могут показаться фарсовыми, однако Новиков – реально отличный мелодист и народный любимец. Он говорит: «Я занимаюсь искусством». К окружающему миру он беспощаден: «Кругом полное духовное обнищанье и бескультурье». Современную музыку он называет фекалиями, а лидеров русского шоу-бизнеса – быдлом, которое надо тыкать головой в унитаз.
В 2010 году Александра Новикова назначат художественным руководителем Уральского государственного театра эстрады. Этот театр, созданный в 1996 году при поддержке Эдуарда Росселя, к середине нулевых захиреет, потеряет и себя, и зрителя. Новиков явится, топая, как Каменный гость. Кучу артистов он уволит и ещё устроит скандал на весь белый свет, запретив детский спектакль «Голубой щенок» (публика будет ошарашена откровением, что сей невинный бестиарий – «вувузела гомосексуализма»). И тем не менее скоро Театр эстрады оживёт и превратится в одну из самых популярных театральных площадок города.
И вот он шагает по жизни огромными шагами, Александр Новиков, огромный мущщина в белом-белом костюме и в чёрной рубахе, а посреди широченной груди у него висит на цепи огромный изумруд, впору Гудвину, великому и ужасному. И этот роскошный Александр Новиков, опускаясь на одно колено, дарит огромные букеты мадемуазелям, если они, конечно, не шалавы, а с другими настоящими мущщинами он крепко дружит, а разной там «педоте» бьёт, бьёт морды кулаком.
«Жертва утопического сознания»
Эрнст Неизвестный и «Маска скорби»
В 2005 году великий скульптор Эрнст Неизвестный, уроженец Свердловска и любимец Екатеринбурга, подал в суд, в общем, на мэрию. Неизвестный требовал вернуть ему огромную гипсовую отливку его монумента «Маска скорби. Европа-Азия». Распиленная на шесть полутонных блоков, эта отливка 14 лет маялась в подвале Художественного фонда. Теперь автор счёл её своей, однако город тоже считал её своей. Сам Чернецкий из Стокгольма по телефону приказал: не отдавать!
Неизвестный – не претенциозный псевдоним, а настоящая фамилия. В 1925 году в семье врача Иосифа Неизвестного в Свердловске родился сын Эрик. Можно сказать, что таланты сына развивались вместе с талантами матери – эксперта в милицейской лаборатории. Эрик рисовал, а его мама писала детские стихи. В 1940 году знаменитый Павел Бажов принял в Союз писателей поэтессу Беллу Дижур, мать будущего скульптора Эрнста Неизвестного. А сам Эрнст поступил в школу для одарённых юношей и в 1942 году ушёл на фронт добровольцем. Ему было 17 лет.
Он стал обычным пехотным лейтенантом, пушечным мясом войны, но уцелел во всех бойнях, однако за две недели до Победы был ранен так, что в Свердловск родителям улетела похоронка. За ту неслучившуюся гибель Неизвестный получил «посмертно» орден Красной Звезды. А после смерти солдату бояться нечего.
Образование он завершил уже в Москве – в Художественном институте имени Сурикова и на философском факультете МГУ. Перебрался в столицу и в 1960-е годы стал одним из лидеров своего поколения. Эрнст Неизвестный обрёл себя в монументальном искусстве. Его работы, даже небольшие станковые, выглядят так, будто слеплены из огромных каменных глыб. Скульптуры Неизвестного насыщены бурной и дикой глубинной энергией, которая распирает изваяния изнутри и словно модифицирует объёмы в каких-то неевклидовых системах координат.
Эрнст Неизвестный: 1990 год
Неизвестный мыслил титаническими метаморфозами титанических форм, и ему душно было в Союзе, где искусством руководили на уровне коммунально-кухонных склок. Фронтовик, он не боялся Колымы, но изнывал от необходимости доказывать Никите Хрущёву, что не «пидирас», как в гневе обозвал его генсек. Его охватывала тоска при общении с министром культуры Екатериной Фурцевой: «Она хотела, чтобы я был Эринькой, а она была бы просто Катей, но ведь разговор шёл о всей моей жизни». И в 1976 году Эрнст Неизвестный уехал из СССР туда, где понимали серьёзность человеческого, а не чиновничьего.
В Европе и США Неизвестный сделал блистательную карьеру. Его работы покупали лучшие галереи и даже Ватикан. Мастерская Неизвестного разместилась в Нью-Йорке, а сам мастер читал лекции в Колумбийском университете.
Отец Неизвестного умер в 1979 году, а мать к тому времени была успешной и любимой читателями детской писательницей. Власти долго мурыжили старенькую Беллу Дижур, но в 1986 году выпустили за границу. На собственные похороны, как они считали. А Белла Дижур, сохраняя ясность рассудка и бодрость духа, прожила ещё 20 лет, писала стихи, издавала книги, радовалась успехам сына, принимала гостей в своей квартире в Бруклине и с миром упокоилась на 104-м году.
А история с екатеринбургской «Маской скорби» началась ещё в Свердловске.
В перестройку, когда открылись границы, у Эрнста Неизвестного сложились хорошие отношения с Борисом Ельциным. Ельцин поддержал проект Неизвестного «Треугольник скорби»: поставить три однотипных монумента «Маска скорби» в трёх городах – в Воркуте, Магадане и Свердловске. Памятники жертвам ГУЛага – или, как потом переформулировал автор, «жертвам утопического сознания».
В феврале 1990 года председатель свердловского горисполкома Юрий Новиков отправил скульптору письмо: пригласил сотрудничать. И вскоре Эрнст Неизвестный приехал в родной Свердловск. Встреча с горисполкомом прошла сердечно, чиновники выглядели единомышленниками. Неизвестный договорился, что его «Маску скорби» установят на 12-м километре Московского шоссе, на месте массовых расстрелов в годы террора. «Маска» была двуликой: маскарон-горельеф в Европу, контррельеф в Азию. Высота монумента – 15 метров, то есть с пятиэтажный дом. Материал – уральский гранит. Памятник стоил дорого, и Неизвестный распорядился перечислить свой немалый гонорар – 700 тысяч долларов – в фонд, который профинансирует возведение мемориала.
Работа над моделью «Маски скорби»: 1991 год
Вскоре была готова четырехметровая гипсовая отливка монумента, но вдруг грянул скандал: далеко не все приняли замысел мастера. В январе 1993 года архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Мелхиседек возопил: «Культурные традиции какого народа представляет “дар” художника Неизвестного? Мы не знаем такого народа! Если не считать отдельным народом отдельных художников в сговоре с отдельными чиновниками!» Деятели культуры возражали владыке, но вопрос с памятником был как-то замотан. Под шумок исчезли и деньги Неизвестного. А отливку распилили на шесть частей и убрали в подвал Художественного фонда.
Всё получилось очень некрасиво. Оскорбительно для таланта и бескорыстия мастера. Неизвестный молчал 12 лет. А в 2005 году в Челябинске по гипсовой отливке «Маски» вдруг задумали сделать бронзовый монумент, чтобы водрузить его над расстрельными рвами Золотой горы, и Неизвестный потребовал от Худфонда отдать отливку, ведь денег за неё никому не начислили – ни автору, ни фонду, а памятника нет. Вот тут-то чиновники и упёрлись.
Дело не в чести города. Дело в том, что отдать отливку – значит признать крах проекта. Признать крах проекта – значит выплатить Неизвестному 700 тысяч баксов. И мэрия Екатеринбурга села на отливку, как собака на сено. Неизвестный подал в суд. В 2006 году суд признал правоту мастера. Отливку автору вернули.
Правда, в Челябинске «Маску скорби» всё равно не поставят. И в Воркуте не поставят. «Маска скорби» окажется лишь одна – в Магадане. Её возвели ещё в 1996 году. А Ёбург, получается, плюнул в душу старому художнику. Так нельзя.
Эрнст Неизвестный простит свой город. В 2012 году в галерее современного искусства состоится первая за долгую жизнь мастера его персональная выставка на родине. Неизвестный напишет обращение к землякам: «Ждал я эту выставку последние 25 лет. В моём сердце оставался пробел – болезненное пустое место – там отсутствовал Мой Родной Город». Теперь сердце художника успокоилось.
