Я спустился, и минут тридцать сидел в машине.
— Размышлял о своей нелегкой судьбе? — подсказала Кики сдавленно.
— Ты там плачешь, что ли? — подозрительно уточнил Стас.
— Нет, смеюсь.
— Дура!
— Я знаю. Умная раскусила бы тебя в три минуты, ловелас ты мой! И куда ты потом поехал? Дома тебя не было, я названивала полночи.
— В клуб поехал. А что ты думала, я так и буду сидеть в машине и переживать по поводу наших отношений? Очень нужно!
— Надо думать, что не нужно, — согласилась Кики. — Ладно, я, в общем-то получила ответы на все свои вопросы. Счастливо оставаться!
Повесив трубку, она несколько минут тряслась от смеха — никак не могла успокоиться. Боже, и на это ничтожество было потрачено три года жизни! Да она просто дура, что не видела всего это раньше.
Хотя, какой смысл обманывать себя саму? Она все прекрасно видела, только умела не замечать промахов Стаса, его равнодушия, постоянно искала оправдания его поступкам. Конечно, она дура.
Надо взрослеть и учиться самой контролировать свою жизнь.
На этом запас благих намерений иссяк и она вылила в раковину остывший кофе. Потянулась за сигаретами: как всегда, в пачке одиноко болталась одна-единственная сигарета.
Была половина седьмого, когда Кики натягивала джинсы и свитер, чтобы сходить за сигаретами. Она открыла кошелек и обнаружила, что в нем одиноко болтается тридцать рублей и еще немного мелочи. Весело, значит, придется топать до ближайшего банкомата.
Она натянула пальто, повесила на плечо сумку и шагнула в стылый подъезд. Спускаясь по лестнице, Кики услышала внизу оживленные голоса. Возле почтовых ящиков Жанна и мадам Уварова что-то бурно обсуждали. Речь шла о какой-то распродаже.
— Привет, — неуверенно сказала Кики, поравнявшись с ними.
— О, привет! — обрадовалась Жанна и чмокнула ее в щеку. — Как дела? Что-то ты бледная, не заболела?
— Здрасьте, — процедила мадам Уварова.
— Ничего страшного, я всегда такая, — Кики попыталась улыбнуться.
— Слушай, тут вот распродажа началась, сумки и обувь, все страшно дешево, — Жанна схватила ее за рукав. — Анечка за триста рублей купила классную сумку. Ань, покажи.
Анечка? Кики недоуменно воззрилась на мадам Уварову, больше похожую на пожилую, побитую жизнью моль. Какая из нее Анечка?
— Да, да, Кира, если хотите, я могу дать адрес.
— Наверное не стоит, я не планировала покупать сумку. Но все равно спасибо.
— Ну что ж, Жанночка, я пойду, — заторопилась мадам Уварова. — У меня еще дел много.
— Хорошо, но заходите вечерком на кофе. Кики, может ты тоже зайдешь?
— Не уверена что смогу, мне вечером должны звонить родители, — соврала та. — Но спасибо за предложение.
Кофепитие в компании Жанны и «Анечки» не слишком ее привлекало. Спрятав нос в воротник пальто, Кики вышла на улицу и поковыляла по нечищеным, заснеженным дорожкам в сторону супермаркета. Ее что-то беспокоило, но она никак не могла понять — что именно. Какая-то мысль, или оброненная кем-то фраза… Подсознание зацепилось за что-то важное, что могло бы стать ключом к разгадке.
Она даже остановилась посреди улицы, пытаясь вспомнить.
Что-то связанное с Жанной и Уваровой. Да, совершенно точно. Или с тем загадочным двойником, который изо всех сил пытался бросить на Кики тень подозрений.
В полной задумчивости Кики добрела до магазина, купила несколько пачек ментоловой «Вирджинии» и поплелась обратно. Мысль, которую она никак не могла поймать за хвост, чрезвычайно ее беспокоила.
Зайдя за угол дома, она встала, закурила и, сунув руки в карманы, принялась вспоминать. Какое-то неведомое шестое чувство подсказывало ей, что догадка, вертевшаяся на краю сознания, крайне важна.
Сигарета помогла прояснить мозги и Кики поняла важную вещь. Жанна никак не могла играть роль двойника. Ведь именно мадам Уварова видела тем вечером лже-Кики, а Жанну она опознала бы в два счета, учитывая, что они ходят друг к другу на кофе и вообще, общаются как закадычные приятельницы.
Правда, убить она вполне могла — фактов против этой версии пока не было.
И все же, это было не совсем то, чего хотел Кики. Заноза по-прежнему сидела у нее в мозгу. Она подняла выше воротник пальто — погода была премерзкой, ледяной ветер, снег, и, кажется, в прогнозах не раз повторились слова «штормовое предупреждение».
Такой же сильный ветер вдруг налетел на Калининград, когда прогноз не предвещал ничего подобного. Погода изменилась буквально в считанные минуты. И они с Лизой тогда продрогли до самых костей…
Кики отшвырнула сигарету и уже повернулась, чтобы идти к подъезду, как вдруг замерла, пораженная в самое сердце. Она вспомнила. Мысли о калининградской переменчивой погоде заставили ее вспомнить.
Прикрыв глаза, Кики вызвала в памяти разговор с мадам Уваровой несколько дней назад. Как же она говорила?
«Девушка говорила сипло, сказала, что простудилась, потому что в Калининграде мерзкая погода — холодно и ветрено».
Вот оно. Черт возьми, никто не знал о том, что в Калининграде мерзкая погода, потому что прогнозы предвещали мирное солнышко и чуть ли не плюсовую температуру. И лишь перед самым их отъездом в аэропорт начался ветер и мокрый снег. Иметь такие точные сведения о погоде «двойник» мог только в том случае, если был сам в Калининграде. Ибо вряд ли убийца был так предусмотрителен, что поинтересовался этим.
«А теперь, детишки, догадайтесь с трех раз, кто летал вместе с Кики в командировку? — высунулся внутренний голос. — Догадались?
