ГЛАВА 18
— Попробуем это. Мне замечательно помогает.
Крессида вынула из холодильника компресс для глаз и положила его на безучастное лицо Кэт.
Кэт застонала. Она лежала на диване, прикрытая простыней. Сквозь занавески сияло яркое солнце. В голове стучало.
— Боже, как мне плохо. Даже не могу выразить, как мне плохо.
— Я бы не беспокоилась об этом. — Кресс вернулась к холодильнику и налила себе апельсинового сока. — Все эти выражения ох как знакомы.
— У меня из памяти вылетели целые эпизоды. Где находится ирландский бар? И как мы туда попали?
— И как на тебе оказались пижамные штаны Гарри.
— Что?
Кэт ощупала себя под простыней. От внезапного движения боль в голове стала резче. Верхняя часть тела была обнаженной. Приподняв уголок компресса, она увидела на своих ногах незнакомые зеленые штаны от пижамы.
— О боже.
В поле зрения Кэт попало также красное ведро Терезы. К счастью, содержимого она видеть не могла.
— О, нет.
Кресс уселась на одну из тумбочек, открыла окно и закурила, выпуская дым на улицу.
— Ну, я думаю, что это пижама Гарри, но на самом деле я не знаю. Я знаю, что не Данта, поэтому можно сделать вывод… — Она выгнула бровь. — Нет, если серьезно, он слишком джентльмен, чтобы воспользоваться тем, что женщина пьяна. И, судя по твоим рассказам о вчерашнем вечере, вы все просто не были способны на что-либо. Если уж твое обращение с его ботинками его не оттолкнуло.
— Да, спасибо, теперь я это вспомнила.
Кэт положила руку на лоб. Она знала, что станет лучше, если почистить зубы и смыть с себя этот запах, но даже мысль об этом была невыносимой.
— Это был фальшивый мальчишник?
— Да.
— Ну, что там было? Ты напала на ни в чем не повинную девушку. Приняла ее за кого-то с работы…
— Да, но мы установили, что это была не она…
— Парни прицепились к танцовщице, тебя чуть не выставили из пивной, потому что ты наорала на бармена, Дант гнался по площади Пиккадилли за такси, которое почему-то не хотело брать тебя, Игорь смылся с двумя сотнями фунтов, и вам пришлось удирать из ресторана, не заплатив…
— А Гарри сказал, начался пожар…
— Ты уложила на лопатки Тоску — за то, что приставал к тебе.
Кэт застонала и крепче прижала компресс. Перед глазами сновали белые метеоры.
— Назовем это частичной потерей памяти. Но я твердо помню, что Гарри вел себя как настоящий джентльмен, когда я жаловалась ему на Джайлса и испоганила его ботинки.
— Я же тебе это только что рассказала. Ты ведь не припоминаешь, чтобы он снимал с тебя трусы?
Кэт засунула руку в штаны.
— Они на мне.
Слава богу. Из благодарности за доброту Гарри Кэт принялась за рекламную кампанию Генри Гарвея, хотя распространенные предложения давались ей с трудом.
— И он весь вечер рассказывал, какая ты замечательная.
Кресс у окна сочувственно хмыкнула. Кэт не поняла — было ли это сочувствие к ней или к Гарри.
— Знаешь, Кэт, Гарри очень милый парень. Правда. Я знаю его с восьми лет. Честно говоря, он для меня до сих пор восьмилетний. Долговязый маленький мальчик в странной футболке. Единственный в классе, кто разговаривал с Дантом.
— Правда? А что значит «странная»… — Кэт замолчала. Она вспомнила, что уж у нее-то точно всегда были в школе странные футболки. Ей не хотелось уточнять, что же имела в виду Кресс. — Но… — снова начала она…
— Дорогая, боюсь, все специалисты по рекламе в мире не смогут заставить меня не считать Гарри большим щеночком. С отсутствием вкуса в одежде. — Кресс выпустила в окно колечки дыма, а Кэт почувствовала кислоту, зловеще подступающую к горлу. — Хотя я питаю глубочайшее уважение ко всякому, кто может столько прожить с такой свиньей, — задумчиво произнесла она.
Несмотря на похмелье, Кэт отметила, что это звучало как вступление к одной из долгоиграющих жалоб Кресс на Данта. Первое место в хит-параде Довиль-кресент занимала песенка «Почему он не может найти нормальную работу?», которая на прошедшей неделе очень часто звучала в эфире. С ней могла соперничать только «Неужели он никогда не убирается?». Кэт при этом вынуждена была отвечать всегда отрицательно. На ее любимую мелодию «Где он болтается, когда его нет дома?» ответа не было.
Кресс в последнее время приходила к ним чаще обычного, и Кэт заметила соответственное увеличение количества проглаженных рубашек у Гарри. Актуальными были и лосьон после бритья, и посещение крикетных площадок, и расхаживание по дому с видом, пышущим здоровым оптимизмом.
Кэт все еще побаивалась Кресс. Но ее внимание ей льстило, этого нельзя не признать. Она только жалела, что так мало этого внимания уделялось Гарри.
Если бы похмелье не было таким тяжким. Гарри так относился к Кресс, что заслуживал адвоката с более проворным языком.
— Он всегда говорит, что ты — настоящая леди, в отличие от всех воображуль, с которыми он был знаком в школе, и что…
— Доброе утро! — крикнул Дант ей в ухо.
Кэт хлопком зажала рот и рванулась к ведру. Из глотки вылилась только пригоршня кислой желчи. Лучше бы уж стошнило.
— Дант! — вскричала Кресс со своего насеста. — Так не поступают с людьми!
— Я тебя ненавижу, — пробормотала Кэт. — Воды. Пожалуйста, Кресс, быстро.
Кресс неохотно соскользнула с тумбочки и наполнила из-под крана пивную кружку.
— Спасибо, — сказала Кэт, протягивая трясущуюся руку.
Половина воды выплеснулась на ее голую грудь. Она не очень старалась ее прикрывать.
— Посмотри, даже после твоей выходки она вежливее, чем ты обычно! — заметила Кресс.
Дант, качаясь, направлялся к холодильнику, и Кресс предупредила:
— Можешь не искать, апельсинового сока нет. Я весь выпила.
— Садись-ка на свою метлу и проваливай откуда притащилась!
Дант нашел в холодильнике только банку жидкого овощного пюре, такого старого, что ни он, ни Гарри не помнили, которая из соседок его купила. Поморщившись, он с треском открыл ее и опрокинул половину себе в рот.
Кэт зажмурилась и сосредоточилась на усилии подавить рвоту. Так вот почему ей дали вчера выпить воды перед тем, как уложить спать. Это помогает избавиться от остатков алкоголя, прополоскать желудок. В данных обстоятельствах она ничем не могла ответить Данту. К тому же похмелье делало его лингвистически изобретательнее, чем обычно. Поэтому Кэт проквакала только давно подготовленную фразу:
— Я в аду.
— А не в десятке лучших хит-парада?
— Что?
Она резко открыла один глаз.
— Ничего.
— Дант, иди-ка ложись снова, — предложила Кресс. — У нас с Кэт личный разговор.
