В ночном клубе начинается основное веселье. Диджей призывает выйти на танцпол, где почти не осталось места. Грохочущая музыка вбивается в уши и значительно поднимает настроение. Это девчонки грустят, а я нет. Не умираю же я, в конце концов! Буду звонить, писать, прилетать и звать их к себе в гости. Неизвестность меня не пугает. Наоборот, будоражит кровь и заставляет усиленно работать фантазию.
— Блин, последний раз я была в столице в седьмом классе на экскурсии, — произносит Таня. — Далеко у вас квартира от центра?
— М-м, я, честно говоря, даже не спрашивала.
Было не до этого. Последние дни перед отъездом я старалась провести с максимальной пользой. Позавчера мы наведались в гости к Галине Ивановне, вчера я весь вечер была у бабули, а сегодня выбралась на прощальный девичник. Это всё Яна организовала. Меня лишь в известность поставила.
— Как это не спрашивала? Ты чего, Ник? — смеется бывшая коллега. — А если там разрушенная халупа?
Я пожимаю плечами:
— Узнаю на месте.
Она удивлённо вскидывает брови, но тему не развивает.
Мы подзываем официанта и заказываем ещё по коктейлю. Пьём, веселимся и хохочем. Глеб не тревожит меня, это я сама пишу ему каждый час. Отчитываюсь, что всё хорошо, мы с подругами просто отдыхаем.
После очередного коктейля сидеть на месте не хватает терпения, и мы спускаемся на танцпол. Я прикрываю глаза, вскидываю руки в воздух и качаю бёдрами в ритм музыке. Когда мне ещё выпадет возможность так оторваться?
Я танцую до тех пор, пока не устаю. В горле пересыхает, а весь запал как-то быстро растрачивается. Девчонки тоже без сил, они тянут меня на второй этаж, чтобы поговорить и выпить.
Мы берём третий коктейль за вечер. «Куба Либре» с ромом и колой хорошенько ударяет в голову — меня начинает клонить в сон, а происходящее воспринимается будто сквозь вакуум. Это прямой сигнал к тому, что пора домой. Я пишу сообщение Глебу. Он тут же реагирует и отвечает, что выезжает за мной.
— Ник, посмотри! — кивает Янка за дальний столик. — Это наш Кирилл там скучает?
— Да, кажется он, — подтверждаю я.
Кирилл — это хороший друг Ромки. Я не хочу его видеть, но Янка машет парню рукой в знак приветствия, и он тут же встаёт и направляется к нам. Чёрт!
— О, привет! — здоровается бывший сокурсник и присаживается на диван рядом с Таней.
— Привет! — подключается к разговору Яна. — Ты один или с друзьями?
— Сегодня один, — отмахивает он. — Димон на отдых улетел, а Ромка дома отлёживается.
— А что случилось? — любопытничает подруга.
Я поднимаю взгляд на сокурсника и ёжусь. Так пристально он на меня смотрит!
— Люлей получил вчера вечером. Шёл домой, на него напали. Самое интересное, что синяков не оставили. Били сильно, но по бокам, спине и ступням.
— Какой ужас! — возмущается Таня. — Это друга твоего?
— Угу, — кивает Кирилл и глаз с меня не сводит. — Ничего, отлежится немного и как огурчик будет.
По коже пробегает ледяной холод, который на мгновение меня отрезвляет. Вчера я весь вечер провела у бабули, а Глеб мотался по своим делам. Неужели это он?.. Рома, возможно, заслужил, но не возникнет ли у Воронцова проблем после этого? Хочется верить, он знает, что делает. Его уязвила эта ситуация с Ромой не меньше, чем меня. Хотя... вдруг это просто совпадение?
— А с его отцом что? — интересуется Яна. — Ходят слухи, что дело пахнет жареным.
— Не слухи это, а правда. Вопрос только в том, отделается Захаров малой кровью или сядет. Ромка лишний раз не дёргает отца, он сейчас не в том положении. Виктора Сергеевича кое-как отпустили под домашний арест.
Я допиваю остатки коктейля и прошу у официанта принести нам счёт. Яна и Таня пытаются остановить меня, когда я хочу заплатить за всех, но я отшучиваюсь, вкладываю купюры в кожаную папку и прощаюсь с девчонками.
Глеб ждёт на улице. Стоит возле автомобиля, сунув руки в карманы брюк, и буквально съедает меня взглядом! Я глупо улыбаюсь и, с трудом перебирая ногами, направляюсь к нему. Сегодня на мне короткое платье и босоножки на высоком каблуке. Волосы распущены, на губах яркая помада.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мои чувства обострены алкоголем, поэтому я тут же висну у него на шее и лезу целоваться, ероша жёсткие волосы на затылке. Он отвечает на поцелуй сразу же! Толкается в мой рот языком, сдавливает ладонями ягодицы. Внизу живота всё горит, а бельё мгновенно становится мокрым.
— Надо почаще отпускать тебя к подружкам, — произносит Глеб, слегка отстранившись и заглядывая мне глаза. – Ты просто охренеть какая горячая, когда пьяненькая.
Я глупо хихикаю и с его помощью забираюсь в машину. Воронцов сосредоточенно пристёгивает ремень безопасности, а я в открытую им любуюсь. Красивый, высокий и притягательный. С трудом сдерживаю себя, чтобы ещё раз не полезть к нему целоваться.
— Как всё прошло?
— Отлично! Напились, натанцевались. Янка даже плакала у меня на плече…
— Мило, — хмыкает Глеб.
— Ты ничего не понимаешь в женской дружбе. — Легонько толкаю его в плечо. — Мы с первого класса вместе.
— Здесь не хватает вставки из «Бригады», — усмехается Воронцов.
Я делаю вид, что злюсь, и отворачиваюсь к окну. На самом деле это не так. Я просто в последний раз провожаю взглядом ночной город, который покину уже завтра. Чемоданы собраны, меня здесь больше ничего не держит.
Глеб опускает тёплую ладонь на мою ногу. Сдавливает, поглаживает. Становится горячо и приятно. Он скользит ладонью выше, пробирается под платье и доходит почти до кружева белья. Чувства обостряются, я непроизвольно развожу ноги шире, позволяя себя коснуться и завершить то, что он запланировал.
Воронцов касается меня сквозь трусики. Уверенно ведёт машину и смотрит на дорогу, но при этом негромко ругается и надавливает на пульсирующий бугорок. Протяжный стон вырывается из моей груди, а соски твердеют и сладко ноют. Если бы не выпитые коктейли, я точно дотерпела бы до дома, но не сейчас.
Сдвинув в сторону тонкую полоску белья, он проникает в меня пальцами.
— Охуенная, — выносит вердикт и толкается в меня с новой силой.
Я вжимаюсь в сиденье и часто дышу. Его движения плавные и будто дразнящие. Когда мне кажется, что Глеб вот-вот приведёт меня к разрядке, он только коварно усмехается и сбавляет темп.
— Пожалуйста, — прошу его, вцепившись в руку. — Мы можем где-нибудь остановиться?
Воронцов поворачивается в мою сторону, и его полыхающий взгляд сжигает меня дотла. Он тоже хочет. Здесь и сейчас. Достаточно коснуться его ширинки, чтобы в этом убедиться.
Автомобиль сворачивает вправо, минует заброшенную обувную фабрику и проезжает в широкую арку. Здесь темно и ничего не видно вокруг. Старый двор, непримечательная пятиэтажка. Именно то, что нам сейчас нужно.
Перебросив ногу через консоль, я сажусь на него сверху. Платье оказывается на уровне талии, а сквозь плотную ткань джинсов ощущается внушительная эрекция. Я делаю недвусмысленные движения бёдрами и опускаю руки на его плечи. Слышится звук открываемой молнии и уже через несколько секунд между складок упирается горячий член. Я сама на него насаживаюсь. Двигаюсь быстро, словно безумная. От распирающей внутри наполненности изо рта вырываются громкие стоны, которые Глеб тут же глушит поцелуями.
— Ты пиздец какая громкая, — говорит он, на секунду отрываясь от моих губ, и вновь целует. — Сейчас все жильцы хрущёвки сюда сбегутся.
В салоне автомобиля мгновенно становится жарко, а звуки и запахи, которых здесь слишком много, ещё больше распаляют и сводят с ума. Мышцы непроизвольно сжимаются, и резкий спазм внизу живота заставляет сбавить темп и сильнее впиться в плечи Воронцова. Я утыкаюсь лицом в его шею, целую, царапаюсь и даже кусаюсь, пока тело пробивают мощные волны оргазма.
— Почаще носи платья, — хрипло произносит Глеб, когда всё заканчивается.
Он всё ещё во мне, а я сижу сверху и пытаюсь унять бешеное сердцебиение. Не знаю, что на меня нашло, но мне очень понравилось. Всё. И даже то, что он впервые в меня кончил.
