— Они любили друг-друга, — вздохнул Каах, — Никто не знает, почему так, но разнополой любви между Крылатыми и людьми не бывает.
— Занятно, но не столь уж важно, — сказал сэр Алан, — Ну и ко всему прочему, сегодня закончилась старая многоплановая интрига, в которой вы, опять же, сыграли роль джокера. Мы со вторым советником старые враги. Потихоньку кусали один другого, но съесть никому никого не удавалось. И тут появляетесь вы. Барон Тайра решает, что это его шанс взять верх, вступает в переговоры с аазурцами и саагорцами, убеждает их, что Большой Имперский скипетр уже у нас, провоцирует предвоенное состояние, жертвует несколькими фигурами, и все для того, чтобы свалить меня, занять место первого советника и, под шумок, узурпировать власть — мол, война все спишет. Однако наш хитрый барон попался на наглую ложь, настолько грубую, что не поверить в нее не смог. Герцог ему в жизни этого не простит.
— Что он такого сделал? — теперь улыбался уже и Каах.
— Его люди попытались арестовать декуриона доместиков, бедняги, — дракон насмешливо фыркнул, — подрались с бароном Насу, — Каах фыркнул еще громче, — искупали имладонского посла и украли фрейлину герцогини, — дракон начал трястись от беззвучного смеха, — Любимую, — добавил Лавора и тоже рассмеялся.
— Поздравляю вас, — Каах вручил сэру Алану розу, которую так и не выпускал из рук, — С победой.
— Благодарю, — первый советник изобразил галантный поклон, не вставая с перил, — Вот Бездна! Мне никто никогда не дарил цветов! Оказывается, это так приятно…
Дракон и советник снова расхохотались.
— Значит, войны не будет? — спросил Каах, когда они отсмеялись.
— Еще как будет, — заверил его Лавора, — Только по нашему сценарию. Пока саагорский и аазурский военные атташе гонялись за вами по горам, а послы были на охоте и балу, мы спешно перекинули один легион от Скалистого перевала к Зубастому, и сейчас наши войска штурмуют лагерь иторского ополчения. Полагаю, успешно, поскольку три десятка сокольничьих держали небо в этом направлении закрытым для почтовых голубей господ дипломатов. Час назад наш герцог с милой улыбкой подошел к послу Соэза, сказал несколько дежурных фраз, а затем добавил: "Да, кстати, барон. С завтрашнего дня мы объявляем Саагору войну". Саагорцы атаки не ожидают, охраняют лагерь из рук вон плохо, не укрепились, так что исход кампании предрешен. Аазурцы атаковать не станут — они не закончили с развертыванием, да и момент очень уж удобный для того, чтоб оттяпать у Маэро Вормерон, и еще несколько кусков пожирнее ухватить. Мы наблюдаем зарождение новой Империи, я полагаю, и все благодаря вам.
— Выходит, мой fiihy закончен, — печально вздохнул дракон, — И блестяще, ведь начни виверны контролировать процесс роста Айко…
Каах поежился.
— Выходит, что так, — кивнул Лавора, — Теперь улетите домой? Жаль, я к вам даже привязался.
Дракон прикрыл глаза.
— Знаете, я не до конца был с вами откровенен, когда говорил, что скипетра у меня нет, — осторожно начал он, — Строго говоря, его ни у кого нет. Дедушка поместил его в Никуда, вне пространства и времени, но я могу его достать в любой момент — он дал мне ключевое заклятие.
Каах встал, прошелся по беседке из конца в конец и остановился рядом с сэром Аланом, затем протянул руку в сторону, и изумленный первый советник увидел, как часть руки дракона окуталась лиловым сиянием и просто растворилась в воздухе, а когда материализовалась вновь, в его кулаке была зажата янтарная фигурка, напоминающая кадуцей. Это были два раскинувших крылья дракона, переплетшихся телами, и смотрящих друг-другу в глаза.
— Вы хотите отдать его герцогу Арину? — пораженно спросил Лавора.
— Нет, — Каах отрицательно помотал головой, и протянул скипетр советнику, серьезно глядя на него — Не ему. Тебе, Алан. Не желаешь стать новым императором, мое Небо?
Сэр Алан оторвал глаза от скипетра и бестрепетно встретил взгляд дракона…
Январь-декабрь 2005 года
Приложения:
Герцогство Айко. Справочная информацияАйко унаследовало политическую систему Империи, которая была, до последних дней своих, просвещенным абсолютизмом со строгой централизацией власти, однако герцогам пришлось несколько упростить ее в сторону феодальных отношений, так и не ставших, впрочем, превалирующими на территории герцогства.
Население герцогства является лично свободным, и даже имперская система «патрон-клиент» была в ней отменена. В то же время, неблагородные сословия имеют меньшее влияние и пользуются гораздо меньшим количеством привилегий, чем благородные.
Территориально Айко делится на восемь страт, шесть из которых, одновременно, являются баронствами, а две находятся в личном владении герцогов Айко и их вассалов, не имеющих титулов.
Шесть баронств представляют собой шесть Великих Домов — Тайра, Рокухара, Мезагучи, Насу, Микуса и Энги. Бароны, ко всему прочему, выполняют в своих феодах роль высших государственных чиновников, ответственных за сбор налогов и правосудие, однако географически баронства и Великие Дома совпадают не стопроцентно, поскольку член Великого Дома — в большинстве своем, хоть и не всегда, имеющий определенную степень родства или свойства с его главой — может проживать и за пределами Дома-баронства, либо же и вовсе не иметь поместья, равно как в каждом баронстве имеются вассалы герцога и остальных Домов. Двумя оставшимися стратами руководят герцогские чиновники — главы Второго и Третьего столов Канцелярии первого советника.
Вассалы баронов формально находятся на феодальной лестнице ниже, чем вассалы герцога, однако фактически разница состоит лишь в том, что последние имеют право на отказ от поединка, если такой вызов поступит от вассала барона. На самой нижней ступени лестницы находятся благородные сэры, не имеющие поместий, хотя и они имеют практически все те же права, что и прочие благородные, чьими вассалами быть не могут в силу закона, но поступать на службу к которым право имеют, и часто это право используют.
Некоторые рода благородных в Айко имеют право на личный герб, что говорит об особых заслугах рода перед короной. Герб прибавляет семье славы, служит объектом зависти, но материальных выгод не дает.
Культурная жизнь жителей герцогства также унаследована от имперских времен. Большой популярностью пользуются скачки на ипподроме, представления в одеоне и публичное чтение книг в скрипториях, хотя любителям уединенного чтения скриптории предоставляют и такую возможность. Выступления бродячих актеров и певцов не столь популярны, но также имеют место. Рыцарские турниры, как зрелище жестокое, осуждаются официальной церковью, а потому не прижились, зато у черни популярны подпольные бои без правил. К развлечениям знати можно отнести также игру в чатурангу и охоту. Некоторые оригиналы забавляются рыболовством на удочку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
