Перед тем как исчезнуть Виго сильно испортил отношения с западными пиратами. Он не только отказался выплатить им дань, но без тени сомнения насадил их головы на пики у въезда в город. Такая жестокая выходка не могла остаться без возмездия. Клан "Акул" уже в следующем же году разграбил всю южную провинцию и даже захватил замок наместника, пленив его самого и всю его семью.
У клана "Акул" имелся сильный покровитель из клана западных магов Фу. Именно благодаря его помощи замок так быстро пал. Сирана много раз пыталась отбить южную провинцию, но все военные походы не принесли успеха. После позорного поражения пиратам, чтобы остановить их продвижение к столице и дальше на север, Сиране пришлось отдать им южную провинцию и признать Герцогство Южная Фу.
В течение трех лет другие маги клана Фу захватили все западные страны и одну из западных провинций Тарта, объявив их колониями Великой Западной Империи Юй. По неизвестным причинам восточный Тарт всё ещё оставался в стороне от этих событий. В новых провинциях Империи Юй разыгралась борьба за власть среди самих западных магов, а часть из них подняла восстание, объявив свои новые владения Княжествами Тан, Чу и Линь.
В какой-то момент все сепаратисты вступили в борьбу с новыми посланниками Империи Юй с западного материка и пришли к необходимости объединиться. Тогда-то и явились дворфы. Правитель Герцогства Южная Фу связался с королем дворфов и вступил с ним в союз, пообещав отдать все провинции Тарта в обмен на огромное количество кристаллов маны и устранение опасных длинноухих соседей.
Правитель Герцогства Фу быстро захватил столицу Тарта и силой принудил Королеву Сирану выйти замуж за второго принца короля дворфов. Лишь получив огромную финансовую и продовольственную поддержку Сираны армия коротышек, доставленная пиратским флотом к южным окраинам Великого эльфийского леса смогла так успешно начать и вести продолжительную войну.
Новый король Бранн не стал усложнять себе жизнь и портить отношения с наместниками Сираны. Они получили даже больше свободы и привилегий, чем под её правлением. Все были довольны новым королем, он был прост и непритязателен в запросах, не издавал строгих законов, не устраивал чудовищных показательных казней. За щедрое подношение можно было решить во дворце любой вопрос. Дворфов восприняли даже лучше, чем западных магов, являвшихся людьми, но относившихся к представителям своей расы куда хуже и высокомерней.
Дошло до того, что Бранн по просьбе супруги убил правителя Герцогства Фу, подчинив себе заодно и весь пиратский флот. Впрочем, прошлый господин и так не нравился свободолюбивым пиратам из-за своей строгости и быстроты на расправу, и поэтому они с радостью предпочли сменить хозяина, присягнув успешному и удачливому дворфу. В его руках имелось оружие, которым он смог сразить неуязвимого западного мага. Такого хозяина уважали и слава о его могуществе распространилась даже в пределах бесконечно воюющих с Империей Юй западных княжеств.
Восточный Тарт стоял особняком, выглядел крепким орешком и даже после гибели герцога Фу, являвшегося основной причиной начала войны с эльфами, Бранн не торопился предложить Натаниэлю перемирие, медленно, но верно развивая свой военный успех. Король эльфов готов был признать поражение, но не сдаться на милость победителя, а выпить чашу яда вместе с семьей, уйти с гордо поднятой головой. Он сделал бы это ещё утром, за завтраком, если бы не Шантия. Она узнала о его решении едва взглянув при встрече в глаза и, хотя он никому об этом не говорил, подняла шум, отказываясь принимать смерть и требуя отпустить её на поиски любимого!
Король посчитал подобное заявление оскорбительным. Как минимум, Виго являлся полукровкой, во-вторых, сыном его похищенной ранее дочери, а значит, племянником Шантии. Брак между тётей и племянником для эльфов был нарушением кровного закона. К этому прилагался тот факт, что Сирана предала своего отца, разделив постель и трон с врагом всего эльфийского народа. Как она могла поступить столь низко? Нет, Натаниэль готов был отдать свою младшую дочь за яростно ненавидимого им потомка второго почетного старейшины, мечтавшего заполучить трон даже пройдясь по трупам его семьи, но только не за полукровку, собственного внука от предавшей его народ дочери. Его кандидатура даже не рассматривалась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Утром, после истерики дочери, Натаниэль приказал закрыть Шантию в её комнате. Он никак не мог принять окончательное решение на её счет. Сам склонялся к уходу из жизни, молчаливым согласием получил ответы и от членов своей семьи, и только Шантия яростно сопротивлялась его желанию уйти достойно королевского рода.
Времени совсем не осталось, когда дворфы начнут засыпать замок булыжниками, стены цитадели могут обрушиться вовнутрь и она станет усыпальницей для всех. Он должен был решить, отправлять Шантию с остатками стражи вслед за сбежавшими на север родственниками или напоить её ядом против её воли. Умерщвление юной дочери никак не давало покоя душе мужчины. Король вернулся в цитадель и собрал всех членов королевской семьи в главном зале. По его приказу стража привела и Шантию.
На глазах присутствующих по серебряным чашам разлили ядовитое зелье, разбавленное для облегчения приема в сладком напитке. Натаниэль, стоявший в изголовье стола, взял стоявшую перед ним чашу в руки и смотря куда-то сквозь стены, объявил:
— Я — правитель Королевства Эльфов, пятый и последний хозяин разрушенной врагом Алессии, следуя заветам великих предков, желаю закончить свою жизнь с честью. Когда ненавистные дворфы разобьют стены этой крепости, а произойдет это совсем скоро, все кого они смогут пленить, подвергнутся невыносимым унижениям, пыткам и издевательствам. Пока этого не произошло, я предлагаю всем вам выпить из бокала сонного зелья и уснуть вместе со мной навсегда.
Чтобы помочь присутствующим последовать его примеру, Натаниэль залпом выпил содержимое чаши, небрежно откинул её в сторону и медленно опустился в кресло. На его лице не было страха или печали. Там появилась странная ухмылка. Он наконец нашел решение. Выпив яд первым, он избавил себя от необходимости принимать решение. Теперь будет неважно, даже если он сделает это один, а вся остальная семья за ним не последует, ему не нужно будет заставлять Шантию.
Тем не менее, не успел он сомкнуть глаз, как чашу осушила его супруга и два младших сына. Медлил лишь наследный принц. Он метался между меркнущим на глазах отцом и брезгливо опрокинувшей поставленную перед ней чашу Шантией. Он был посередине между окончательно отчаявшимся и принявшим печальный финал правителем и категорически не желающей смотреть правде в глаза наивной, младшей сестрой. Она не собиралась сдаваться и заявила:
— Любимый спасет меня!
В словах девушки не было здравого смыла, одни наивные фантазии. Принц обвел взглядом застывшего в нелепой позе отца, уткнувшуюся в стол лицом мать, завалившихся друг на друга, держащихся за руки младших братьев и хмурые лица готовых выполнить любой приказ господина слуг и также залпом выпил свою чашу, не отдав никому последнего приказа.
Принц не собирался этого делать. Он хотел жить, готов был бежать на север, к своим нежным наложницам и присоединиться к второму старейшине, но какая-то непреодолимая сила вторглась в его сознание и поселила раздор. Он испугался ответственности, оставшись старшим потомком королевской семьи. Хотя он всю жизнь готовился занять место отца, с нетерпением ждал того момента, когда это произойдет, вдруг ощутил панику и ответственность за жизни слуг и упрямой сестры. Так как она отказывалась последовать примеру отца и выпить яд, ему пришлось бы приказать слугам напоить её силой. Почему-то эта мысль вдруг стала невыносима, и принц не увидел другого выхода, как оборвать свою жизнь.
Минутное помутнение рассудка развеялось, принц осознал, какую глупость совершил. Он рухнул на колени, согнулся и воткнул в рот два пальца. Он силился вызвать рвотный рефлекс, освободить желудок от яда, но тот уже начал действовать, сковывая его движения и лишая сил. Перед глазами всё поплыло, вспыхнувшая в голове догадка заставила мужчину обиженно вскрикнуть. Он ткнул пальцем в младшую сестру, эту пепельную демоницу, вспомнил, что говорили братья. Она заставила их отдать все ценные вещи, просто сказала это сделать и они не нашли сил противиться её приказу.
