На верхней площадке лестницы Элизабет остановилась.
А вдруг Эдвард откажется покинуть дом Рамиэля, пока не встретится с ней? Или Мухаммед специально не сказал ему, что ее здесь нет? Но внизу ее никто не ждал. Она едва не рассмеялась от облегчения.
На столе в холле стояла корзина. Крышка на ней была слегка сдвинута, словно приглашая заглянуть в нее. Поддавшись любопытству, она посмотрела внутрь… и от медового аромата рот у нее наполнился слюной. На льняной салфетке аккуратными рядами лежали печенья и пирожные. Не удержавшись, Элизабет схватила дольку торта из корзины. По ее пальцам потек сироп. Сверху торт был посыпан темными, тонко молотыми орехами. Филиппу и Ричарду он наверняка понравится.
Она улыбнулась и откусила краешек ломтика. Тот оказался необычайно сладким. Она посмотрела на оставшийся в руке кусочек и аккуратно поправила выложенные на льняной салфетке ломтики. Под сладким сиропом и хрустящими орешками оказался перец. Торт, казалось, обжигал ей горло на пути к желудку.
Элизабет резко повернулась и уткнулась головой прямо в черный шерстяной балахон, скрывавший стальные мускулы. Она отступила назад.
— Прошу простить меня. Я только хотела… экипаж уже у входа?
Мухаммед склонил голову. На одной руке у него висел ее плащ, в другой он держал ее шляпку и перчатки.
— Карета подана, миссис Петре.
Элизабет физически ощущала его враждебность, хотя она и выражалась лишь небольшим подрагиванием века. Ей не хотелось нарушать согласие в доме Рамиэля и вызывать трения между обоими мужчинами. Она переступила через свою гордость.
— Благодарю за то, что вы не впустили моего мужа,
Мухаммед.
— Всегда к вашим услугам, госпожа.
— Я сожалею, что прибегла к недостойным средствам, стремясь попасть в дом лорда Сафира, и поставила вас в неловкое положение. Пожалуйста, примите мои извинения.
В непроницаемых черных глазах Мухаммеда промелькнуло волнение, но тут же исчезло.
— На все воля Аллаха.
Она робко взяла у него из рук свою шляпку, надела ее на голову и завязала черные ленточки под подбородком.
— И все же я хочу, чтобы вы знали — я не намерена причинить вам зла. — Она приняла от него черные кожаные перчатки и решительно натянула их на руки. — Так же, как и лорду Сафиру.
Мухаммед безмолвно развернул ее плащ. Она позволила ему надеть его ей на плечи.
От перца у нее все горело во рту. Несмотря на то что рот был полон слюны, она просто умирала от жажды. Она хотела попросить стакан воды, но затем передумала. Общественные удобства в поездах оставляли желать лучшего.
— Мне жаль, что вам придется сопровождать меня, Мухаммед. Если бы я не чувствовала себя так…
Слуга молча открыл дверь. Элизабет шагнула вперед. Мухаммед закрыл корзинку и поднял ее за плетеные ручки. И в тот же миг словно красный огненный шар взорвался у нее внизу живота.
Элизабет задохнулась, пораженная силой охватившего ее без всякой причины физического желания.
— С вами все в порядке, миссис Петре?
Голос Мухаммеда раздавался громко, словно он кричал ей на ухо. Элизабет с усилием выпрямилась, чувствуя унижение от того, что происходило с ее телом. Его переполняла неуправляемая, животная похоть, бьющее через край желание, все мускулы судорожно сжимались.
— Все хорошо, спасибо, Мухаммед.
Собравшись с силами, она решительно сделала шаг вперед. Лишь бы только подняться в экипаж и поскорее добраться до сыновей… Словно разряд электрического тока поразил ее, когда затянутые в шелк бедра соприкоснулись.
Элизабет выронила сумочку.
Она чувствовала, что Мухаммед и кучер пристально следят за ней. И тут Элизабет поняла, что сходит с ума, потому что мужские глаза никогда раньше не вызывали в ней такой страсти. Сейчас же их взгляды заставляли Элизабет сгорать от желания. Вдруг сквозь ее затуманенное сознание прорвался чей-то громкий возглас:
— Миссис… осторожно… ступеньки!
У Элизабет подкосились ноги. Однако в ту же секунду, когда она уже готова была упасть, чьи-то сильные руки подхватили ее.
Элизабет с трудом смогла вытерпеть это прикосновение. Ей казалось, что она состоит из одних обнаженных нервов. Каждая клеточка ее тела чувствовала тепло мужских рук… мужской запах. Элизабет в ужасе дернулась в сторону, понимая, что хочет большего от обнимающих ее рук телохранителя, она желала…
— Не дотрагивайся до меня, — прошептала она. Со всех сторон за ней следили внимательные глаза. Кто-нибудь из этих людей мог оказаться шпионом Эдварда. Он доложит об этом происшествии, и ее муж, родители и дети наконец-то узнают о ней правду.
— Что это с ней?
— Может, послать за доктором, Мухаммед?
В черных глазах телохранителя вспыхнул опасный огонь. Резким движением Мухаммед откинул крышку корзины и схватил кусок кекса. Этьен сказал, что он сделан из манки; однако повар не упомянул ни об орешках, ни о перце, которыми было обильно сдобрено это блюдо. Так что, с испугом подумала Элизабет, она и представления не имела о том, что сейчас съела.
Араб, который на самом деле не был арабом, понюхал кусок кекса. Тут Элизабет услышала, как кто-то громко сплюнул, а затем мимо нее пролетел кусок кекса — кажется, Мухаммед попробовал его и он ему тоже не понравился.
— Великий Аллах! Бегите за графиней!
Ему не понравился кекс так же, как и женщина, пытавшаяся удовлетворить свою страсть с человеком, не являющимся ее мужем.
Элизабет попыталась сдвинуться с места, но тело перестало ее слушаться. Она почувствовала, что медленно падает…
«Я не позволю тебе упасть, дорогая…»
Элизабет с удивлением посмотрела на быстро приближавшийся тротуар, затем на появившиеся из ниоткуда руки, которые тут же подхватили ее.
— Во имя Аллаха! Скорее же вы, идиоты! Помогите мне!
Рамиэль внимательно посмотрел на двух мужчин, расположившихся в темном углу пивнушки. Один из них сидел, низко опустив голову. Его грубые черты было трудно разобрать из-за тени, отбрасываемой широкими полями старой фетровой шляпы, венчавшей его голову. «Школьный дворник», — сообщил ему бармен. Голову второго украшал поношенный цилиндр. Морщинистое лицо его хозяина выражало сильнейшее раздражение. Рамиэль швырнул бармену флорин. Затем взял две пинты эля и подошел к сидящим в углу мужчинам.
— Как я понимаю, вы оба работаете в школе.
— Да, мы там работаем.
Обладатель цилиндра поднял голову и, увидев Рамиэля, сердито нахмурился.
— Ну и что с того?
Рамиэль сел рядом с выпивохами за деревянный стол.
— У меня есть для вас работа.
— Тут такое дело, мистер. Я, конечно, не прочь заработать лишний шиллинг, но сутенерство — это не по мне. Сводничать ни для вас, ни для кого другого я не стану.
