Г. Попов (31 октября 1936 года, Скорпион-Крыса): «В любых поступках Крысы следует искать корысть, даже если та не видна человеческому глазу. А Скорпион-Крыса — это смесь агрессивности, хитрости, живучести, и в запасе у нее еще и яд скорпиона. Большей частью она живет подпольной жизнью и в определенные моменты бывает весьма опасна. Если она ощущает свою силу, то без долгих раздумий готова уничтожить своих противников. Если такая Крыса пойдет в политику, то она может достичь там больших высот».
А. Собчак (10 августа 1937 года, Лев-Бык): «Быки не столь корыстны, как Крысы, но у них тоже есть недостатки — они грубы и часто бездуховны. Поэтому они порой идут по головам людей, как это некогда продемонстрировал самый страшный Бык в истории человечества — Адольф Гитлер. Что касается Льва-Быка — это Бык-борец, способный ниспровергать троны; это Наполеон, который может подняться с самых низов до императорского величия. Он способен отдавать приказы и управлять другими без видимых усилий. Стойкость и бескомпромиссность Быка помогают Льву проявлять силу воли. Такой человек может в любом обществе, в любой сфере жизни занять достаточно высокое положение».
И еще: «Лев-Бык любит все красивое и престижное и может выйти из традиционных пристрастий, чтобы продемонстрировать свой жизненный успех. Он не любит работу клерка, ему особенное подавай».
О том, какие цели ставила перед собой Межрегиональная депутатская группа, рассказывает философ С. Кара-Мурза:
«Антисоветская оппозиция на I Съезде народных депутатов организационно оформилась как Межрегиональная депутатская группа (МДГ), программа которой была изложена в «Тезисах к платформе МДГ» в сентябре 1989 года. МДГ сразу стала использовать «антиимперскую» риторику и вступила в союз с лидерами сепаратистов. Два главных требования МДГ сыграли большую роль в дальнейшем процессе — отмена 6-й статьи Конституции СССР (о «руководящей роли КПСС») и легализация забастовок. Был также выдвинут лозунг «Вся власть Советам!» как средство подрыва гегемонии КПСС (впоследствии Советы были объявлены прибежищем партократов и стали ликвидироваться)…».
Деятельность МДГ сыграла огромную роль в развале СССР, поэтому А. Собчака можно смело назвать одним из лидеров антисоветской оппозиции. За свою деятельность на этом поприще он в июне 1991 года заслужил пост мэра Санкт-Петербурга (а его коллега по МДР Г. Попов стал мэром Москвы).
Читатель вправе спросить: к чему такие подробности об отце Ксении Собчак? Дело в том, что здесь мы имеем тот самый случай, когда «яблоко от яблони недалеко упало». Героиня нашего рассказа по сути своей является прямым продолжением того дела, которому служил и ее родитель, — она олицетворяет ту самую демократию, за которую боролся ее отец. Уверен, если бы те миллионы советских граждан, кто голосовал за А. Собчака в конце 90-х, могли заглянуть в будущее и увидеть, кем станет его дочь в новой России, они бы проголосовали диаметрально наоборот. Впрочем, обо всем этом у нас будет время и место поговорить чуть позже, а пока вернемся в 80-е.
Пока ее папа с упоением занимался политикой, Ксения, под приглядом своей матери — доцента кафедры истории Академии культуры — постигала азы прекрасного: она занималась в балетной студии при Мариинском театре, а также посещала художественную студию при Эрмитаже. Однако, скажем прямо, каких-то особенных лавров она в этих заведениях не снискала, поскольку никакими балетными или художественными талантами не блистала. А вот школьные дисциплины ей давались легко (она училась в средней школе № 185 с углубленным изучением английского языка). Правда, учебу она и тогда удачно совмещала со светской жизнью. Эта жизнь однажды чуть не вышла ей боком. Вот как об этом пишет журналист А. Стоцкий («Экспресс газета», номер от 30 ноября 2009 года):
«На одной нынешней тусовке Тина Канделаки прочитала автобиографический рассказ Ксении Собчак. Оказывается, когда светской львице было 14 лет (1995), она любила краситься под жрицу любви, надевать мамину шубу и ходить по барам-дискотекам. Там она знакомилась с мужчинами, которым представлялась продавщицей бутика, пила за их счет коктейли и однажды, как говорится, попала. Двое новых знакомых предложили ей и такой же малолетней компаньонке потусоваться в другом месте и привезли на берег Финского залива в «главную гостиницу для быстрого секса «Ретур». Сообразив, зачем они здесь, девочки признались в своем несовершеннолетии, девственности и даже пробовали грозить мэром Петербурга Анатолием Собчаком, но ни одному слову «продавщиц бутиков» братки не поверили. Девочкам для сговорчивости налили по рюмке водки и, забрав в залог шубы, отпустили в туалет, через окно которого Ксюше с подругой удалось сбежать.
Впоследствии Собчак встретила одного из тех парней в Монако в вестибюле отеля «De Paris». Он опять приглашал ее потусоваться в «другом месте», но наученная горьким опытом Ксюша отказалась…»
О том, каким ребенком она была в детстве, сама Ксения вспоминает следующим образом:
«Я непростым ребенком была всегда. Отец старался быть строгим. Но это было невероятное сочетание того, что он хотел быть строгим, но в душе был человеком невероятно добрым. И знаете, вот когда добрый человек пытается сделать вид, что он злой и сердится, получается всегда очень трогательно и в хорошем смысле смешно. Поэтому папу я в этом смысле особо никогда не боялась…
А жесткое воспитание… Мама за меня отвечала, а папа — это был такой человек на недосягаемом олимпе, который, конечно, стрелы и молнии пускал, но в цель они никогда специально не попадали. Папа мою личность никогда не ломал, за что я ему очень благодарна. В отличие от мамы, которая не сразу какие-то вещи стала понимать, принимать и иногда достаточно жестко меня наказывала. А папа ей говорил: «Оставь ребенка в покое! Ребенок сам разберется!..»
А вот как вспоминает об этом же Людмила Нарусова:
«Анатолий был очень добрым, мягким. Вообще он безумно любил дочь и позволял вообще ей делать, наверное, все, что не надо было позволять. Я была жестче, и на этой почве мы очень часто ссорились и даже скандалили. Потому что я говорила, что надо воспитывать ее жестче.
Даже однажды за ее очень шкодливый поступок в школе я говорю: «Нет, наконец-то ее надо хоть раз выпороть». Мне бабушка говорила, что, когда бьют по попке, откладывается в голове. И он, превозмогая себя, стал расстегивать ремень, с угрожающим видом подошел к дочке…
А Ксюше было лет 11. Она встала в такую позу — руки в боки, — смотрит на него и говорит: «А еще демократ называется, на ребенка руку подымешь». Таким, знаете, приторно-елейным голосом. И у него слезы навернулись на глаза, от неожиданности руки опустились, ремень выпал, он бросился ее обнимать, целовать и кричать на меня, что я вообще не мать — мачеха!..».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
