С негодующим воплем я бросилась наводить порядок и оставила попытки выудить из коварного орка сведения.
Да и зачем? Мне сейчас и впрямь все в лицах покажут.
«Чудесный горшочек» встретил теплом общего зала, притягательными ароматами и свободным столиком у арочного окна, за которым любила располагаться наша девичья компания. Я с жадностью, которой сама от себя не ожидала, заказала полный обед, почему-то налегая на морепродукты, передала меню Дейдрэ, сидевшей справа, и выжидающе уставилась на главную рассказчицу:
— Ну?
— О’Туллу предъявили обвинение в шарлатанстве! — торжественно выпалила Марта, и я поперхнулась соленым сухариком с общего блюда, который грызла в ожидании заказа.
— Ну, не самому О’Туллу, а нашей мастерской, — рассудительно поправила ее дриада, невозмутимо постучав меня по спине. — И официальных обвинений предъявлено не было. Были три жалобы, поданные неизвестным лицом в стражу, в магистрат и в Гильдию, с обвинением в том, что приобретенный у нас артефакт не работает. Стоимость указана какая-то астрономическая, у нас подобные выполняют только Макс и мастер Вийон и только на заказ, а этот чудила на букву «м» утверждал, что артефакт именно куплен в лавке. И продан он был как работа ведущего специалиста мастерской. И клеймо, что характерно, предъявил.
— Мастерской? Не мастера? — встревоженно уточнила я.
Абиес понимающе улыбнулась и успокоила:
— Именно мастерской.
Она ненадолго замолчала, пока подошедший официант расставлял наш заказ, и продолжила, когда он ушел:
— Впрочем, все хорошо, что хорошо кончается. О’Тулл встал на дыбы, потребовал подать ему жалобщика и съел бы его без соли, если бы его желание исполнили. А так все закончилось гильдейской экспертизой, признавшей, что сроки изготовления артефакта и клеймления не совпадают, подняли дело о нападении на Макса — словом, все снова свалили на покойного мастера Дайнира.
Марта фыркнула:
— Как будто в нашем богоспасаемом городе преступников, кроме несчастного Курта, не осталось!
Дейдрэ грустно улыбнулась при этих словах и приняла эстафету рассказчицы:
— Я с Боллиндерри ходила смотреть, что там за артефакт такой, и могу поклясться на чем угодно — не наша это поделка. Но на нас так резво начали обвинения во всех смертных грехах вешать, что поневоле подумалось: а не были ли аргументы пострадавшего звонкими и круглыми?
Она помолчала, гоняя по своей тарелке вилкой и хлебом тушеный грибок, и продолжила:
— Нас спасла безупречная многолетняя репутация мастерской. Ну и еще луженая глотка О’Тулла. Гильдия встала горой, Горшечник на кого-то там надавил, и расследование провели честь по чести, да в кратчайший срок.
Я слушала этот рассказ и не могла отделаться от ощущения нереальности происходящего. В моем мировоззрении плохо укладывалась мысль о том, что можно вот так просто взять и опорочить доброе имя одной из лучших артефактных мастерских в Лидии. Как это так — обвинить нас в шарлатанстве? У кого язык повернулся, рука поднялась? О чем мог только думать такой человек!
— Тут еще сыграло роль, что, затянись вдруг расследование, наши государственные заказы и заказы от города должна была бы принять на себя Гильдия. А все мастерские и гильдийские мастера сейчас и без того перегружены, рук не хватает — вот и постарались наши руководители не допустить волокиты.
Я кивнула. А мысли мои вертелись вокруг того, как легко порой опорочить чье-то доброе имя и от каких мелочей зависит его сохранность… Настроение совсем уж было ухнуло вниз, как вдруг я вспомнила:
— Ой! Девочки! Я же вам подарки привезла!
Остаток обеда прошел куда веселее — подруги наседали, требуя подарки предъявить или хотя бы рассказать, что это, а я отбивалась. Мол, все завтра — сегодня из багажа никак не достать, да и что там за подарки? Так, сувениры махонькие! И я уже не помню, кому что купила, да и вообще, какие подарки, девочки, вы о чем?! Не помню ничего такого!
Из «Чудесного горшочка» мы возвращались, то и дело переглядываясь и хихикая, как школьницы-младшеклассницы.
На следующий день я проснулась очень рано. Мне странно спалось эту ночь без Макса, которого я сама убедила, что вечер он должен провести с госпожой Эдорой после двухнедельного-то отсутствия, а я все равно страшно устала и засну, едва коснувшись головой подушки. Сказать было проще, чем сделать. За время поездки я настолько привыкла к постоянному его присутствию, что оказаться вдруг одной было как-то… странно. Благо мне было чем себя занять. Свитер сам себя не свяжет. Синенькие клубочки по мне словно даже истосковались, и вязание шло еще веселее, чем раньше.
Вот только ночью я проснулась и потом какое-то время не могла заснуть от того, что отчаянно искала и не нашла широкой груди, в которую так удобно уткнуться носом или использовать ее вместо подушки.
Так что на работу я пришла даже раньше Марты и минут десять сидела на ступеньках мастерской. Щурилась, наблюдая за тем, как краешек дымчато-бледного солнца, укрытого осенней хмарью, робко выбирается из-за красной черепичной крыши.
— Да ты здесь скоро поселишься, — развеселилась ведьмочка, отпирая дверь лавки. — Так соскучилась?
— Ага, — кивнула я, подхватив с земли пакеты с подарками. — Ну их, эти алмазы! Кому они вообще нужны?
Марта в ответ на это только как-то очень печально вздохнула. Пришлось ее утешить, что хоть алмазов я и не привезла, зато есть бусы, которые, возможно, ее чуточку утешат, а еще прекрасно подойдут к глазам!
Наш штатный продавец подарку обрадовалась так, будто я ей дарственную на прииск преподнесла. Она стиснула меня в объятиях, а потом тут же кинулась показывать обновку показавшемуся в лавке Шаену.
— Кстати, у меня для тебя тоже кое-что есть! — объявила Марта, вернувшись за прилавок. — Вернее как, не совсем для тебя, но… в общем, вам с Максом вчера утром посылку принесли. Я думала сначала Кайстен сдать, а потом решила, что вы вот-вот вернетесь, так зачем лишний раз беспокоить спящего дракона? — Она весело мне подмигнула, а потом нагнулась и выставила на отполированное дерево картонную коробку с несколькими почтовыми штемпелями и одним — самым крупным — алхимической лаборатории «Тиррэл и сыновья».
Ой, так это же реактивы для госэкспертизы! Я просияла и едва удержалась от того, чтобы тут же перерезать слегка обмахрившуюся бечевку и зарыться в приобретение с головой. Скорей бы пришел Эйрин и открыл мастерскую. И где вообще Макса носит, когда нам тут реактивы пришли?
Драгоценный все же не заставил себя ждать и появился в мастерской спустя несколько мгновений после того, как маг разомкнул контур, и я подхватила коробку с прилавка, чтобы поднять ее наверх. Весь какой-то встрепанный, Макс поздоровался со всеми присутствующими разом, походя выхватил ношу из моих рук и направился к лестнице. Мне оставалось только пожать плечами и вприпрыжку поскакать за ним.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
