Следующий день почти ничем не отличался от предыдущего, разве что вечером наконец пришел в себя Гундольф. Рыцарю в двух словах рассказали обо всем, что произошло, пока он спал, и тот выразил желание немедленно включиться в общую работу.
— Все равно, пока Арна не выздоровела, мы никуда не отправимся, — вздохнув, проговорил он.
Эстис вздрогнул от непоколебимой уверенности в голосе Грифона, который ни на секунду не допускал мысли, что Танаа может умереть.
— А если, не дай Магнус, она…
— Этого не может произойти, — спокойно сказал Гундольф, улыбнувшись. — Я видел, кто она — и я верю, что она не умрет. Хотя кто знает, может, ей и стоило бы умереть сейчас — по крайней мере, для нее самой это могло бы оказаться менее страшной участью.
Дни текли своей чередой. Все, способные работать, работали не покладая рук. С невероятной скоростью росли дома в новой деревне, засевали пашни, надеясь, что погода позволит еще собрать урожай до наступления зимы, оружие вновь перековывали на плуги и лопаты, в кратчайшие сроки пришел обоз из Хайклифа, а с ним — провизия, скот, лошади и многое другое, чего лишились за время этой кошмарной войны жители графства. Орогрим каждую ночь оставался спать на полу возле кровати Арны, молясь всем своим богам и духам, что рано или поздно, но он проснется, когда она опять на него наступит, слезая с кровати.
Талеанис, Эстис и Гундольф тоже навещали девушку каждый день. Но в сердцах и Змея, и Мантикоры, с каждым днем таяла вселенная рыцарем уверенность в том, что Танаа очнется. Грифон тоже с каждым днем мрачнел — но по другой причине. Вера в Арну его не покинула ни на йоту, в то время как надежды на то, что к нему вернется магическая сила, уже почти не осталось. Он все же выжег свой дар во время того злополучного боя, который так и не начался…
День шел за днем. И, наконец, настал тот миг, когда лекарь попросил Эстиса о личном разговоре.
— Я не рискну говорить об этом с ее… Эээ… братом, но не имею права и дальше это скрывать, — начал он, и Змей тут же укрепился в подозрениях, что не услышит ничего хорошего. — Как вам известно, я уже больше двух недель поддерживаю жизнь физического тела пациентки при помощи некоторых целительных артефактов и снадобий, запас которых подходит к концу. Если она не очнется в течение трех дней, я считаю нецелесообразным продолжать поддержание ее существования. Либо она придет в себя в течение этого срока, либо она в себя уже не придет.
Глава XV
НОВАЯ ЛИГА
— Ну и что ты здесь делаешь? — печально спросил Александер, опускаясь на камень рядом с Вегой.
Впереди, насколько хватало зрения, расстилался бескрайний океан. Ветра не было, но довольно заметные волны одна за другой накатывали на берег, оставляя на песке клочья быстро истаивающей пены.
Даргел шел сюда очень долго — несколько часов или, может, несколько лет… Как и всегда, здесь время текло совершенно непредсказуемо, и он очень быстро перестал понимать, сколько уже здесь находится. Пробовал считать удары сердца — но потом заметил, что от удара до удара успевает сделать несколько сотен шагов. Пробовал считать шаги — но очень быстро сбился и решил просто идти.
Наконец его старания были вознаграждены — казавшееся бесконечным каменное поле внезапно оборвалось, и Вега вышел на берег океана. Дальше идти было некуда, и делать тоже нечего — тогда он просто сел на ближайший камень и стал ждать, глядя на волны и слушая их плеск.
— Не знаю, — честно ответил даргел. — Сижу. Жду.
— Чего же ты ждешь?
— Не знаю, — повторил он. — Кстати, давно хотел спросить — а что это за место?
Валлентайн помедлил. Внимательно посмотрел на собеседника — Вега сидел к нему спиной, но кожей почувствовал этот пристальный, пронзительный взгляд.
— Это мой мир. Вернее, не совсем мир… Искусственно созданный план, виртуальная реальность, если можно так сказать.
— А как я сюда попал?
На этот раз некромант молчал дольше.
— Первый раз — случайно. Я сам не поверил, когда вдруг почувствовал, что в моем мире — я предпочитаю называть это место миром — кто-то чужой. Те видения, сцены из будущего — случайность. Сперва я не собирался ничего подобного тебе показывать, но этот план на короткое время вышел из-под моего контроля, и единственное, что мне удалось сделать — это откорректировать то, что он решил тебе показать.
— Откорректировать?
— Да. Убрать лишнее. Кошмары. То, чего ты так боишься. Порождения твоего подсознательного. В результате ты увидел только то, что действительно должно случиться. Нет, не спрашивай. Я могу только одно сказать — ничто не может быть предопределено. То, что ты видел — это только узлы причинно-следственной связи, а ведь она постоянно меняется — появляются новые факторы, исчезает что-то старое… К примеру, Вилейан умер — а вы остались живы. Следовательно, остались живы и те эльфы, которых собирались принести в жертву, например. Потому что их смерть была следствием причины — Вилейана. Причина исчезла, и следствия соответственно не случилось.
— Я знаю, что такое причинно-следственная связь, — поморщился даргел. — Но то, что вы говорите, не объясняет, почему я здесь.
— Второй раз ты оказался здесь тогда, когда тебе была нужна помощь, — сухо продолжил Александер, недовольный тем, что Вега его перебил. — И мой мир сперва сам помог тебе, позволив поговорить с тем серым эльфом — это тоже было необходимо. И не вздумай спрашивать, зачем! — он чуть повысил голос. Следователь тяжело вздохнул — именно этот вопрос он и собирался задать. — Дальше мир вывел тебя ко мне. Я тоже оказал некоторую помощь — поверь, то, что я тебе дал, еще очень пригодится. Так что не потеряй это. В третий раз я выдернул тебя сам — ты был слишком близок к моральной смерти, а я уже слишком сильно к тебе привязался, чтобы позволить погибнуть так глупо и бессмысленно. Да и связь между нами образовалась такая, что преступлением было бы позволить ей просто так порваться.
— Какая еще связь? — подозрительно спросил Вега, на всякий случай отодвигаясь подальше от собеседника.
Валлентайн рассмеялся.
— Я не серый эльф, вообще-то. И ориентация у меня нормальная, так что не переживай. Кстати говоря, у слова «связь» есть множество гораздо более употребимых значений, чем то, о чем ты подумал. А вот то, что тебе первым пришел в голову именно этот вариант, заставляет задуматься о… все, молчу, молчу, — он вновь рассмеялся, глядя на взбешенного даргела, вскочившего с камня и уже сжимающего кулаки. — То, что ты злишься — это на самом деле очень хороший признак. Но тем не менее, пожалуйста, сядь и успокойся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
