Далее художник замечает, что это был человек «с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица». Это уже особенности внутреннего, психологического характера.
Мгновениями Обломов бывает по-своему одухотворен: «мысль гуляла вольной птицей по лицу, порхала в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем лице теплился ровный свет беспечности».
Фиксируя свои наблюдения над личностью героя и окружающей его обстановкой, художник, как бы делая новое открытие для себя, замечает, что образ Обломова — это «ленивый образ».
Так раскрывается внутренняя сущность Обломова.
Если иногда у Обломова и появлялась тревога, то обычно разрешалась вздохом, «замирала в апатии или в дремоте».
Художник с каждым штрихом углубляет портрет Обломова, ставит Обломова в различные положения, его образ мало-помалу «вбирает в себя черты психологии русского человека», зараженного обломовщиной. Словом, Обломов предстает перед нами как глубоко типичный образ, в котором все детали художественно необходимы, создают впечатление полного правдоподобия.
Индивидуальные черты внешности и характера Обломова под пером романиста органически сливаются с типическими, образуя нечто нераздельное. В результате достигается впечатление, что именно вот таким и по внешности и по характеру должен быть этот человек.
Рисуя характер, художник заставляет как бы сливаться с персонажем и вещи («беспечность переходила в позу всего тела, даже в складки шлафрока», или: халат Обломова «как послушный раб покоряется самомалейшему движению тела»).
Гончаров очень подробно, даже скрупулезно изображает обстановку жизни и быта героя, — «всю, говоря словами Гоголя, страшную, потрясающую тину мелочей», которая опутывает людей. Именно в «Обломове» эта черта таланта Гончарова, бесспорно, унаследованная от Гоголя, получила свое полное и своеобразное выражение. Пожалуй, никто тогда из русских и западных писателей не умел эти изображения мелочей быта, деталей обстановки так «пропитывать» духом живущего среди них человека, так сливать в нечто единое целое человека и окружающий его материальный, так сказать, «вещный», микромир, как делал это автор «Обломова».
Уменье раскрывать психологию героя не только посредством анализа его душевных переживаний, но и через изображение повседневной обстановки, предметов и вещей, среди которых протекает бытие героя, — одна из коренных и замечательных особенностей художественного мастерства Гончарова.
* * *
Характерные черты обломовщины воплощены художником не только в образе Обломова, но и в фигуре Захара. Несмотря на то, что Обломов — барин, а Захар — его крепостной слуга, они сродни друг другу. Оба они, барин и раб, выросли на одной и той же почве, пропитались одними и теми же соками, испытывали на себе «обаяние обломовской атмосферы, образа жизни».
В обоих этих образах с исчерпывающей полнотой показан кризис, распад патриархально-крепостнического уклада жизни, быта и нравов.
Гончаров стремился показать, что тлетворное влияние крепостного права сказывалось не только на поместном дворянстве, но и на духовном облике и образе жизни других слоев общества. В своих произведениях (более всего в «Обрыве») он осудил, например, «аристократическую обломовщину» — уродливые обломовские нравы высших аристократических кругов. Заражала обломовщина косностью, апатией, ленью, нравственным рабством и слуг — людей крепостной дворни. Сопоставляя фигуры Обломова и Захара, романист проводит мысль, что судьбы этих людей неразрывны, жизнь одного из них невозможна и немыслима без другого. «Старинная связь, — говорится в романе, — была неистребима между ними». Они обречены быть навеки вместе, как рак-отшельник и улитка. Понятие о своем праве владеть и распоряжаться Захаром, как своей собственностью, как вещью, так же неистребимо в Обломове, как неистребимо и в Захаре его нравственное рабство. Хотя Захар и злится на барина за вечные упреки в лени и нерадивости, ворчит на его капризы, но про себя все это он «уважал внутренно, как проявление барской воли, господского права». Без этих капризов и упреков он не чувствовал бы над собой барина.
У Захара была тоже своя мечта, свой «романтизм». «Захар любил Обломовку, как кошка свой чердак…» Он не мог забыть «барского широкого и покойного быта в глуши деревни», «отжившего величия», своей ливреи, в которой для него воплотилось все достоинство старого дома Обломовых. Если бы не эти воспоминания о былом, — «ничто не воскрешало молодости его».
Захар, по словам романиста, принадлежал двум эпохам, и обе положили на него печать свою. От одной перешла к нему по наследству «безграничная преданность к дому Обломовых», а от другой, позднейшей, — определенные пороки. «Страстно преданный барину», Захар редкий день не солжет ему в чем-либо. Он любит и выпить, и бегать к куме подозрительного свойства, всегда норовит «усчитать» у барина гривенник. Тоска охватывает его, если барин съедает все. Он любит сплетничать, распускать про барина какую-нибудь небывальщину. Неопрятен. Неловок. Не дай бог, если воспламенится усердием угодить барину: бедам и убыткам нет конца. Но, несмотря на это, все-таки выходило, что он был глубоко преданный барину слуга. Он бы не задумался сгореть или утонуть за него, не считая это подвигом и поступая «без всяких умозрений».
Несмотря на всю наружную угрюмость и дикость, Захар, как показывает художник, «был довольно мягкого и доброго сердца».
Это уменье художника видеть глубокие внутренние противоречия в характерах даже таких ничтожных, или, как принято было в то время говорить, «пошлых» существ — одна из замечательных и высоко реалистических черт гончаровского художественного таланта.
Глубоко чувствуя правду жизненных явлений, всю сложность и противоречивость человеческих отношений и психологии, романист не только сближает типы Обломова и Захара, но и противопоставляет иной раз их друг другу. Это позволяет ему еще глубже раскрыть сущность обломовщины, показать, насколько и Обломов и Захар — оба одинаково безнадежно погрязли в лени, апатии и бескультурье. Превосходно это изображено в следующей сцене: «Обломов с упреком поглядел на него, покачал головой и вздохнул, а Захар равнодушно поглядел на окно и тоже вздохнул. Барин, кажется, думал: «Ну, брат, ты еще больше Обломов, нежели я сам», а Захар чуть ли не подумал: «Врешь! Ты только мастер говорить мудреные да жалкие слова, а до пыли и до паутины тебе и дела нет». Обломов прикрывает свое ничтожество, апатию и лень возвышенными романтическими фразами и мечтами. Захар представлен в романе в своей прозаической наготе. Но сущность их одинакова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
