– Доброе утро, сэр, – ответила Хейвен.
– Не беспокойся сегодня об уборке в моем кабинете. Я буду занят работой.
– Да, сэр.
Доктор ДеМарко ушел, но его гость на мгновение задержался в коридоре, пристально смотря на Хейвен. Казалось, что он изучал ее, пытаясь отыскать что-то в выражении ее лица. Доминик сжал руку Хейвен, говоря ей тем самым следовать за ним.
Приступив к своим утренним заботам, Хейвен решила постирать одежду Кармина, в то время как Доминик наблюдал за ее действиями.
* * *
После того, как все необходимое было сделано, Хейвен неохотно вышла вслед за Домиником во двор. Она удовлетворенно вздохнула, почувствовав, как солнце, согревающее своими теплыми лучами, ласкает ее лицо. В воздухе чувствовалась влажность, холодный ветерок прошелся по ее обнаженным рукам и покрывшимся румянцем щекам.
Она остановилась, отойдя от черного входа всего лишь на несколько футов.
– Вы уверены в том, что мне можно выходить сегодня на улицу?
– Уверен, – ответил Доминик. – В отличие от своего брата, я спрашиваю разрешения перед тем, как что-нибудь сделать.
Они прошлись до деревьев, ломкая, облетающая листва которых хрустела под обувью Хейвен. Ее охватило беспокойство, когда они направились в лес, но ей хотелось верить в то, что Доминик не заведет ее в такое место, посещение которого могло бы создать ей проблемы.
Пока они гуляли по лесу, до Хейвен доносились звуки журчащей воды. Они остановились, дойдя до ручья.
– Мы все еще в границах вашей собственности?
– Да, здесь они и проходят.
– Здесь красиво, – пробормотала она, опускаясь на колени и погружая руку в холодную воду.
– Да, наверное, – сказал Доминик. – Я равнодушен к природе. Это Кармину у нас нравится бывать в лесу.
– Кармин приходит сюда?
– Он не был здесь с тем самых пор, как вернулся из частной школы, но раньше он часто приходил сюда, когда хотел побыть один. У него часто менялось настроение, он впадал в депрессию, поэтому приходил сюда и гулял вниз по течению ручья или же бегал по тропе.
Опустившись на землю, Доминик облокотился на иссохшее дерево, смотря на воду. Задумавшись на мгновение, Хейвен сбросила обувь и спрятала пальцы ног в траве. Закатав штанины до колен, она вошла в ледяную воду.
– Здесь, вероятно, водится море различных существ. Рыба. Жуки. Змеи. Всякое пугающее дерьмо.
Она улыбнулась, почувствовав собирающийся между пальцами ног ил.
– Я не боюсь того, что живет в этой воде.
– Я думал, что все девчонки боятся змей.
Хейвен рассмеялась.
– Я выросла среди скорпионов, поэтому змеи меня не пугают.
– Ты вообще чего-нибудь боишься?
– Конечно. Все чего-нибудь боятся.
– И чего же боишься ты?
Она притихла, раздумывая над ответом.
– Надежды.
Доминик нахмурился.
– Тебя пугает надежда?
– Я стараюсь ни на что не надеяться, – ответила она. – Если ты ничего не ждешь, то и не разочаруешься, когда ничего не получишь.
– Это… печально, – сказал Доминик. – Так ты вообще ни на что не надеешься?
– Думаю, что теперь уже надеюсь, – она немного потопталась в иле, не желая развивать эту тему и говорить о том, что теперь у нее было то, чему, как она сама себя убеждала, ей ни за что не следовало поддаваться. – Чего боитесь Вы?
– Я боюсь потерять отца, – ответил он. – Я уже лишился матери из-за подобной жизни. Я не хочу потерять и его.
Грудь Хейвен сковала боль, пока она обдумывала слова Доминика. Насколько ей было известно, ее мама еще была жива, но ей все равно казалось, что она потеряла ее навсегда.
– Знаешь, ты никогда не должна терять надежду, – сказал Доминик.
– Моя мама все время это повторяла.
– Умная женщина, – сказал он. – Так ты знала свою маму?
– Да.
– Когда ты виделась с ней в последний раз?
– Перед тем, как меня привезли сюда, – ответила Хейвен. – Она посоветовала мне сбежать, но меня поймали. Именно тогда Ваш отец забрал меня.
Доминик уставился на нее.
– Мой отец разлучил тебя с матерью? Он знал об этом?
– Да.
Они погрузились в тишину, Доминик над чем-то раздумывал, пока Хейвен бродила по дну ручья.
– Я сожалею, – наконец, сказал он.
Она украдкой посмотрела на него.
– Из-за чего?
– Из-за того, что ты здесь, – ответил он. – Я по-прежнему не понимаю этого. Меня шокирует то, что он забрал тебя у матери. Это неправильно.
– Мне было страшно расставаться с ней, но я бы не назвала это неправильным, – сказала Хейвен. – Если бы Вы знали, где я находилась до приезда сюда, то Вы бы поняли, как хорошо мне здесь живется. Даже моя мама сказала бы, что он сделал мне одолжение.
– Твои родители тоже были… ну, ты знаешь…?
– Такими, как я? – он кивнул. – Только мама. Мой хозяин был моим отцом, и он был не очень добрым. Он редко меня кормил и бил порой только лишь за то, что я дышала.
– Как его зовут?
– Майкл, – тихо ответила Хейвен. – Антонелли.
Доминик уставился на нее, приоткрыв рот, но затем только лишь покачал головой.
– Нам следует вернуться.
Несмотря на то, что ей не хотелось возвращаться в дом, она все же аккуратно вышла из воды. Ее ноги были запачканы илом, поэтому она смыла его, рассудив, что доктор ДеМарко не будет в восторге от того, что его гости увидят бегающую по дому служанку с грязными ногами.
Никто из них не произносил ни слова, пока они возвращались к дому, и Хейвен нахмурилась, заметив стоявший на заднем дворе большой, белый грузовик. Его разгружали все прибывшие прошлым вечером мужчины, передавая коробки в сторону двери, расположенной на боковой стороне дома. Она была скрыта виноградной лозой и зелеными насаждениями, сливаясь с окружающей средой.
– Не знала, что там есть дверь, – сказала Хейвен.
– Она ведет в подвал, – ответил Доминик. – Тебе не захочется туда спускаться. Даже мне не хочется.
В этот момент из-за грузовика показался Нунцио, его взгляд метнулся к Хейвен. Придвинувшись к Доминику, она опустила взгляд на землю, не желая того, чтобы у Нунцио создалось ложное впечатление.
* * *
Хейвен заглядывала в кухонные шкафчики, раздумывая над тем, что бы ей приготовить, когда в кухню зашел доктор ДеМарко.
– Приступаешь к приготовлению ужина?
Она обернулась для того, чтобы посмотреть на него.
– Да, сэр.
– Сегодня у нас будет только один гость, и ты поужинаешь с нами, – глаза Хейвен расширились, когда она услышала это требование, но доктор ДеМарко продолжил говорить, не дав возможности ее панике усугубиться. – Всего лишь один ужин. Сальваторе важен для всех нас. Полагаю, можно сказать, что он является моим хозяином, и ему бы хотелось, чтобы сегодня ты поужинала вместе с нами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
