«Нехорошо это, Алекс — ругаться. Я не буду так делать. Тем более с тобой. Противоречия надо решать разумно, а не ругаться. Мы ведь, разумные создания, верно?».
«Верно-то оно верно…» — начал было говорить Алекс, но тут чёрный свет на нижних горизонтах странным образом изогнулся, вспыхнул яростной тьмой и страшно ударил снизу по бетонному полу. Тусклый свет аварийных светильников мгновенно погас, весь объем пространства тоннеля наполнился пылью, вонючим дымом и обвальным шорохом падающих камней и перекрытий. Кто-то завопил глухо и коротко, кто-то крикнул — «Назад!», но тут яростная тьма нанесла ещё один удар из-под земли и все звуки стихли, кроме шума крошащихся стен, бьющихся камней и осыпающейся щебёнки.
Пол под ними провалился, и они полетели вниз, сжавшись комком, насколько это было возможно в теле дрона, обхватив голову манипуляторами и закрыв глаза защитными шторками.
«Вот неудача, — сказал недовольно Кубик, — не дали спокойно поговорить! Надеюсь, мы опять не умрём, друг мой Алекс, верно?»
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
*
— Ну, а всё-таки, что же это такое было?
Они сидели в таверне «Боржч» за фирменным столиком в углу, а вокруг шумно кипела повседневная Островная жизнь, и никому не было никакого дела до их тихой, скромной компании. Народ получал удовольствие от музыки, от общения друг с другом, от самой этой шумной и кипучей жизни в телах своих электронных носителей по просторам, затерянного в бескрайнем океане, пятачка земной цивилизации. Диджэй зажигал, а народ гасил его музыку диким топотом, дикими воплями и дикими движениями механических тел, производимыми с диким энтузиазмом, создавая при этом такой дикий шумовой фон, что при разговоре приходилось почти кричать, и сам разговор от этого получался не тихий и спокойный, а какой-то дёрганый, рваный и малопонятный.
— Благородный друг мой! Похоже, вы единственный, кто остался в неведении относительно сути произошедших событий. Очевидно, ваша романтическая натура не в состоянии производить холодных логических построений… Хм, интересный оборот у меня получился — производить холодных построений. Хм, забавно. Как вы находите, дорогой друг? А?
— Ну, почему же, единственный? Я тоже ничего не понял, и при этом, у меня нет никакой романтической натуры. Даже не знаю, что это означает. То есть, из базы данных эти слова мне известны, но…
— Ах-ха! Это меняет дело. Есть тут ещё недопонимающие?
— Есть! Тем более что я отсутствовала в финальной сцене этого водевиля. Ах, да! Ещё я несколько отличаюсь от человека, и это отличие не даёт мне возможность правильно строить упомянутую цепь логических построений. По природе вещей… Хм, кстати, «строить построений», тоже неплохо. Как вам кажется?
— Недурственно. Есть в этом некое лихое благородство выражения мысли. А то, знаете ли, так сейчас все косно выражаются, что уши вянут от тоски и сворачиваются в трубочку.
— А я так вообще ничего не поняла! Только страху натерпелась на всю оставшуюся жизнь. А ты?
— Не надо на меня так смотреть, я вам не экономист, какой, чтобы всё растолковывать. Тем более что сам мало во что въехал. Оно и понятно, так как я…
— Нет, ну вы на него только посмотрите! Втянул меня в эту дурацкую авантюру, чуть не угробил, а теперь ещё необъяснённой оставить собрался! Лучше уж снова про колдунов наври что-нибудь…
— Это ещё кто кого втянул…
— Ты вторая женщина, встретившаяся мне на моём жизненном пути. Может, хоть ты согласишься стать моей подругой?
— Не приставай к девушке, ловелас! На твоём жизненном пути, будет ещё немало разных подруг, от которых ты…
— Опять вы готовитесь сморозить какую-то гадость! Увольте меня от вашего цинизма, будьте так добры. Лучше объясните…
— Простите. Позвольте пригласить вашу девушку на танец?
— Ах, оставьте! Я не танцую с незнакомыми людьми.
— Э… Так в чем же дело? Разрешите представиться — меня зовут Чёрный Дракон!
— Что вы говорите! Это имя мне совершенно не знакомо.
— Э…
— Пригласи меня! Я ещё никогда не танцевал. В базе данных есть описание этого процесса, только я никогда не пробовал, поэтому не понимаю его сути. Вот ты и объяснишь мне его суть по ходу действия. Может быть, при этом, ты станешь моим новым другом?
— Э…
— Пригласите, пригласите. Он просто так не отстанет — у него сенсорный голод — ему постоянно надо что-либо познавать и ощущать новизну.
— Э…
— Да-да! Я уже знаю, что такое смотреть в глаза разумному созданию, но я ещё не знаю, что происходит, если этого создания касаться и какие при этом могут быть ощущения… Куда ты!? Ну, вот, убежал… Вы его явно напугали…
— Кхе… Это ещё вопрос — кто кого напугал.
— Ах-х… Мальчики-девочки! Давайте прогуляемся куда-нибудь на природу, а? Где потише. На Третий Бастион, например. Там такие замечательные крысы! У них такая великолепная реакция! А потом пойдём все вместе на Южный мыс — там сейчас фестиваль бардов идёт. Песни поют, костры жгут… танцы при Луне… Романтика!
— Кстати, насчёт Луны…
— Бр-р-р… Ни-ка-ких крыс! Разве это романтика? Вы что, смерти моей хотите? Я там сразу умру.
— И всё-таки, кто сможет толком объяснить, что у нас произошло. Почему все делают вид, что ничего не случилось?
— Ах, дорогой друг, а вы представляете, что сейчас творится в стане врага? Вот уж, если кто действительно ничего не понимает, так это они! И поделом.
— Нет уж, простите, кабальеро! Давайте разберёмся с начала и до конца…
— Ну, знаете, благородный дон, ваша наивность просто не имеет границ! По-моему, это вы нам должны всё обстоятельно объяснить. Вы и ваш коллега по… по этому самому. Вы были на сцене до финала, и вы отыграли свои роли до самой последней реплики. Главные роли! Так кому же, как не вам всё это объяснять? Нам. Я просто поражен вашей инфантильностью! Вашей и вашей. Вы как дети малые — что-то, где-то с вами происходит, а вы даже и не пытаетесь это анализировать и делать выводы. Объясните, объясните… Вот возьмите, и объясните мне, что произошло, как произошло, почему произошло именно с вами, и какой вывод из этого происшедшего мы можем сделать, чтобы оно больше не происходило. Без нашего контроля. Давайте, отрабатывайте вашу зарплату ведущего специалиста! Вот молодёжь пошла! Я в высшей степени поражен вашей безалаберностью, в высшей степени!
— «Благородный дон поражен в пятку». Я в вас разочарована — в моих глазах вы постарели на десять лет. В вашем голосе прозвучали учительские нотки, и мне сразу захотелось спрятаться за спину впереди сидящего, чтобы не вызвали к доске.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
