Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виктор Цой с музыкантами «Noir Desir» в Ленинграде 7 мая 1990 года. Фото – Жоэль Бастенер, из архива Наталии Разлоговой
Из рассказа человека, присутствовавшего в СКК:
1990 год. По всему Ленинграду висят афиши «Noir Désir (Франция). КИНО (СССР)». Нас трое друзей – я, Леха и Рома по прозвищу Стасик, все трое фанаты «КИНО», и у нас есть билеты!!! «Noir Désir», естественно, в первом отделении. Кто скрывается под этими непонятными французскими словами, нам, да и большинству поклонников Цоя, неизвестно. Может быть, мужчина, может, женщина, а может, и то и другое вместе. Да никому и не интересно, всех только раздражает, что придется скучать, слушая каких-то французов. День концерта, СКК им. Ленина, мы уже внутри, маемся вместе с остальными в ожидании того момента, когда откроются двери и начнется забег по полю СКК, чтобы «забить» места у сцены, как можно ближе к кумирам. Удивительно, но нам это удалось, мы в первых рядах, и нам будет все видно. В ожидании начала концерта, а ждать пришлось прилично, в толпе копилось раздражение. К моменту выхода группы «Noir Désir» СКК готов был взорваться. Бедные французы! Если бы перед концертом им кто-нибудь сказал, что такое выступление перед прогрессивной советской молодежью, они бы как минимум надели бронежилеты. В те славные времена милиция отличалась поразительной наивностью и не завела еще обыкновения обыскивать почтеннейшую публику на входе. Всяк был волен пронести, что ему вздумается, и пользовался этой возможностью на всю катушку.
В общем, с первыми аккордами песни во французов полетели всевозможные предметы, в том числе пустая тара из-под портвейна. Довольно долго солисту удавалось уворачиваться от летящих предметов, но, как известно, всему на свете приходит конец, и метко пущенный кед, попавший в глаз солисту, исчерпал лимит удачливости француза. Видно было, что ему очень больно, поэтому публика хоть и посмеялась, но все же немного поутихла. Схватившись за глаз и матерясь по-французски, музыкант схватил гитару за гриф и попытался отомстить первому попавшемуся из тех, кто стоял у сцены, и бог знает, чем бы это все закончилось, если бы коллеги по группе не скрутили его. После этого все покинули сцену. Народ замер в ожидании. Вышел Цой и от имени всех зрителей принес извинения французским музыкантам. «Noir Désir» все-таки мужественно доиграли свою программу до конца, заслужив уважение буйной молодежи. К слову сказать, играли они классно. Ну, а потом была группа «КИНО»… Описывать это бессмысленно. Эмоции, которые я испытывал на концертах тех лет, я не ощущал позже никогда. Может, потому, что все было свежо и ново… Много лет спустя я узнал, что солиста «Noir Désir» зовут Бертран Канта и что в 2003 году он убил свою подругу Мари Трентиньян (дочь Жана-Луи Трентиньяна) в номере вильнюсской гостиницы. В 2007-м он был досрочно освобожден[502].
Юрий Каспарян:
А я не знаю, не помню, откуда вообще взялась эта идея играть с «Noir Désir», но они как-то оказались с нами. Гастролировали с нами в туре по Украине, проехались хорошо. Конечно, им не очень было легко, потому что народ у нас не самый воспитанный и совсем нетерпеливый. Там его, этого парня, и бутылкой по голове, и еще что-то… Это жлобство, конечно… А знакомства самого с ними я не помню. У этого парня оказалась тяжелая судьба. Но он такой веселый был, мы в хаки-сак играли вместе, ну и вообще… Собственно, вместе ездили…[503]
Георгий Гурьянов:
Я не помню, откуда они взялись. По-моему, это кто-то из окружения Наталии Разлоговой их предложил. Они приехали, дали концерт в первом отделении перед группой «КИНО», а потом мы должны были ехать играть в первом отделении, на разогреве у «Noir Désir» во Франции. Они играли неплохо, такая модная французская группа… После того как мы сыграли несколько концертов вместе с ними, Витя сказал: «Нет, на разогреве у них играть я не поеду». Потом они поехали с нами в тур 90-го года по Украине[504].
Афиша «КИНО» и «НУАР ДЕЗИР». 1990 год. Фото из архива Виталия Калгина
По словам близких Цою людей, неприятный эпизод на концерте в СКК стал последней каплей, которая привела к окончательному переезду Цоя в Москву. И он действительно разочаровался в своих питерских поклонниках, – перед концертом Виктор представил Бертрана зрителям как своего друга и просил отнестись к нему с уважением. Поклонники же проигнорировали просьбу, что Цой прочитал не только как непонимание хорошей музыки (творчество группы «Noir Désir» ему нравилось), но и как неуважение к себе лично. У Цоя, по словам Марьяны, «была одна черта – его можно было постепенно выводить из себя довольно долго, но если он вышел из себя – то он отрезал сразу…»[505]. Что, собственно, и произошло.
Алексей Рыбин:
Ни на кого он не обиделся. Он уехал работать. Потому что в Ленинграде ловить было нечего. А в Москве – нормальный шоу-бизнес. В который он и вошел с удовольствием[506].
Александр Ф. Скляр, музыкант группы «Ва-Банкъ»:
У питерских музыкантов, которые вместе постоянно с ним были, наверно, есть какая-то доля ревности, какой-то обиды, но мне кажется, что этот переезд имел под собой чисто профессиональные основания[507].
10 мая 1990 года «КИНО» выступает в Севастополе.
Из воспоминаний:
Концерт проходил на стадионе Краснознаменного Черноморского флота io мая 1990 года. Был дан один вечерний концерт, исполнили около пяти песен (половина программы). После 20 минут ситуация начала выходить из-под контроля, и концерт был остановлен из-за массовых беспорядков. Организован был ужасно, сцена была невысокая. Народ, естественно, ломанулся на поле стадиона. Долго не хотели начинать, потом нагнали морпехов в помощь к ментам. После того как народ сел прямо на поле (загнать обратно на трибуны было делом невыполнимым), Виктор вышел из подъехавшего автобуса – толпа ломанулась!!! Дальше была бойня, дубинки свистели, «луноходы» ломились от посаженного туда народа. Я был курсантом военного училища, попадаться было никак нельзя. Все же нам с моим одноклассником по школе удалось прорвать оцепление перед сценой и сесть перед ней – до Цоя было несколько метров. Его просьбы остановить избиения оставались без внимания, продолжать такой «концерт» он не стал. Сказал: «Приеду в следующий раз». А следующего раза уже не было…[508]
Впоследствии музыканты «КИНО» вспоминали, что историй, подобных этой, было много. Ошалевшие фаны, лезущие вперед и сметающие все на своем пути, стали неотъемлемым атрибутом популярности. Что касается севастопольских концертов, то, по рассказам музыкантов «КИНО», им пришлось убегать от толпы обезумевших моряков, окруживших их плотным, бело-голубым кольцом. Чтобы хоть как-то проложить себе дорогу, музыкантам даже пришлось применить гитарные грифы…
Георгий Гурьянов:
Я помню, как мы в Севастополе от моряков убегали… Это была какая-то прямо всепоглощающая страсть. Аудитория как во сне. Как на моих картинах. Одни моряки. Широкоплечие. Стадион Краснознаменного Черноморского флота. Огромное футбольное поле, сцена, а вокруг моряки. В общем, мы играем. Где-то середина концерта, какой-то горячий трек, и кольцо моряков вокруг сцены просто начинает сужаться. Постепенно так… Наступает критический момент. И вот в середине песни, я не помню какой, Витя бросает гитару, за ним, как по команде, Игорь, Юрик, и, не говоря ни слова, мы бежим. Из охранников был сделан живой коридор, узкий такой… Это как в какой-то компьютерной игре… Мы бежим, выбегаем, и круг, это кольцо, замыкается. Я всегда думал потом – каково это, умереть в объятиях матросов? На стадионе Черноморского флота… У меня дух захватывает. Героическая смерть. Это круто. Жаль, не было камер никаких, со стороны это очень круто было смотреть наверняка. Это все так кинематографично… А вообще, я все принимал с удовольстием. Мы же были на своем месте и занимались своим делом. Ничего такого сверхъестественного. Было все то, что должно было быть. Но, по-моему, все было здорово. Мне всегда хотелось на это посмотреть из зала…[509]
11 мая «КИНО» приезжает в Симферополь.
Рассказ очевидца:
11 мая 1990 года в городе Симферополе на стадионе «Локомотив» состоялось, пожалуй, самое главное событие не только в культурной, или музыкальной, или молодежной среде, а вообще самое главное событие из происходивших в этой транзитно-провинциальной столице за последние как минимум пятьдесят лет. В середине апреля в городе появились предельно скромные афиши по типу театральных – «Виктор Цой, группа КИНО». В кассах стадиона билеты стоили всего-навсего 3 рубля. В те годы за эту сумму можно было купить 2 кг колбасы, либо 2,5 десятка яиц, либо 2 жвачки «Turbo» с вкладышами, либо 4 пачки болгарских сигарет. Кто-то тряс родителей, кто-то экономил на школьных завтраках, а шпана-босота разведывала пути проникновения на стадион со стороны старого кладбища. Мой приятель Дима сделал еще проще, – он выпросил у моей бабушки сразу 6 рублей на билеты себе и мне.