собой напрашивался определенный вывод: Иваныч все таки реален! Просто скрываться от посторонних глаз он умеет превосходно, только и всего.
— Не разговаривай с набитым ртом, — на всякий случай пожурил я паучка. — Это вредно для пищеварения.
Тот ничего не ответил, но покорно кивнул.
— Ладно, выкладывай, — вздохнул я, повернувшись к хоббиту. — Что удалось разузнать? Чем черт не шутит, может это как-то нам поможет?
— Ах да! — встрепенулся тот. — Короче, ты в полной ж...
— Это ты уже говорил, — перебил я. — Кроме того, я просил не выражаться при ребенке. Так в чем конкретно, по-твоему, состоит эта самая ж... житейская неприятная ситуация? К сути переходи, короче.
— Так я и перехожу! — возмутился хоббит. — Только ты все время мне рот затыкаешь! Не даешь сказать! Так вот... Я со всей возможной осторожностью обследовал ближайшие окрестности и сделал вывод, что сбежать отсюда практически нереально.
— Почему? — уточнил я.
— Да потому что! Как ты думаешь? Где мы сейчас находимся?
— Ну-у-у, — задумался я. — Предполагаю, что на какой-то космической станции.
— Не-а, — радостно опроверг Иваныч. — Попробуй еще!
— Неужели на планете? — не поверил я. — Это родная планета механоидов?
— Уже теплее! — подбодрил меня он. — Но все равно не то. Ты развивай мысль!
— Если не на станции и не на планете, тогда где? — опешил я. — Разве еще какие-то варианты бывают? Не на звезде же мы, в самом деле! На звездах, знаешь ли, даже механоиды не живут. Даже для них как-то жарковато. Или ты имеешь в виду, что это не совсем планета, а какой-нибудь крупный астероид?
— Какой-то ты недогадливый, — заметил хоббит. — Я тебе и так и эдак... У тебя показатель интеллекта какой в статах написан? Ощущение что сильно ниже сотни.
— Для того чтобы тебе по шее навалять вполне хватит, — заверил я его, сунув под нос коротышки кулак. — Давай уже выкладывай, а то я за себя не отвечаю. Некогда мне тут с тобой в угадайку играть.
— Ой, какие мы обидчивые! — захихикал было тот, но когда мой кулак уперся уже непосредственно в его обонятельный орган, хоббит тут же, что называется, переобулся. — Ну, ладно-ладно... Ты почти угадал с планетой, только это не совсем планета, то есть планета, конечно же, только не совсем настоящая и мы не совсем на ней, а скорее где-то совсем внутри нее.
— Ерунда какая-то, — заключил я. — Ты сам-то понял, чего сказал?
— А чего тут непонятного? — пожал плечами Иваныч. — Мы где-то в самом центре искусственного сооружения размером никак не меньше настоящей планеты, и для того чтобы нам отсюда смыться придется как минимум добраться до ее поверхности. А это где-то десять тысяч километров по вашим меркам. То есть даже если бы нам никто не мешал, сделать это было бы очень затруднительно, а учитывая, что мы фактически на территории врага, так и вовсе невозможно.
— Брешешь! — не поверил я. — От шлюза до того зала, в котором я впервые встретил СуперИИ, неспешным шагом идти минут десять, ну и сюда мы с ним пешком топали еще минут пятнадцать, ну двадцать от силы, итого полчаса максимум. То есть по самым оптимистичным прикидкам километра три, вряд ли больше. Откуда десять тысяч-то взялось?
— Да кто его знает? — вопросом на вопрос ответил хоббит. — Вот взялось и все тут. Но это еще не самая стрёмная новость. Хуже всего то, что это не просто какое-то сооружение, не военная база и не планета с фабриками, где, к примеру, мехов собирают, это... В общем, не знаю, как тебе объяснить... Короче, это сам СуперИИ и есть.
— Чего? — офигел я. — В каком смысле?
— В прямом, — пояснил Иваныч. — Мы внутри него. А все что нас окружает это и есть всякие его запчасти. Одних проводов тут, наверное, целые парсеки, а уж всяких мигающих штуковин, да и просто разной непонятной хренотени — жизни не хватит пересчитать!
— Это правда, — подтвердил отлипший от дискеты паучок. — СуперИИ — искусственная сфера идеальной формы и размера, в метрической системе диаметром 12 тысяч 390 целых 535 тысячных километра. Что является значением числа Пи в степени числа Эйлера в сверхстепени Пи. Кроме того эта же цифра соответствует значению числа Эйлера в степени Пи в сверхстепени числа Эйлера. Собственно, поэтому сфера СуперИИ и считается идеальной по размеру. При отклонении всего на один метр в любую сторону изменится ряд важных параметров, но, что именно тогда произойдет, я не знаю. Я только частично что-то помню... по прошлой жизни.
Ну, охренеть! Компьютер размером с планету! А я-то думаю, чего он такой дофига умный? А у него тут одних процессоров столько, сколько мне и не снилось. Впрочем, в этой новости есть и кое-какая положительная сторона: в теории выходит, если это все это физически уничтожить, расколошматить, взорвать или еще как-нибудь раздолбать, то СуперИИ настанет кирдык. Осталось только придумать, как это осуществить. Но с этим пока туго. Эх! Надо было сразу заказывать в конструкторе большую бомбу и перепахивать тут все к едрене фене! Ну, теперь-то чего уж? Как говорится, поздняк метаться. Хотя... Может еще не все потеряно?
— А что ты еще помнишь по прошлой жизни? — спросил я паучка. — Например, где конкретно находится самый главный процессор? Такой, который можно тюкнуть молоточком и привет!
— Они все главные, — огорошил меня паучок. — И одновременно ни один из них не будет иметь критичного значения при разрушении. Структура аппаратной части СуперИИ нелинейна ни в пространстве, ни во времени, в привычном тебе смысле, папа. Но, как тебе ее объяснить, я не знаю. По примерным расчетам, для того чтобы нам с тобой разговаривать одним языком, на твоем текущем уровне понимания сверхкварковой, трансглюонной и инфраструнной физики и с учетом твоей предельной скорости усвоения знаний, понадобится около десяти тысяч лет упорной работы для изучения всего необходимого материала.
— А на пальцах объяснить никак? — не сдавался я.
— У меня и пальцев-то нет, — ответил паучок, продемонстрировав свою металлическую конечность, действительно, совершенно беспалую. — Это скорее лапки.
— Вот так всегда, — расстроился я. — Как доходит до дела, так у всех лапки. Пользы
