– Я ошибся, ты мне не нужна, – крикнул он, опуская клинок, – можешь идти.
Ничего не отвечая, но уже и не скрываясь, незнакомка, не обращая внимания на валявшиеся в тупике трупы, двинулась к приоткрытой двери, из которой недавно вышел Баридж со своими спутниками. Чин уже стал надеяться, что эта встреча останется для них без последствий, но тут прорезался Баридж. Ничего не поняв в поведении Чина, он решил, что темная фигура его сообщник, а азиат убивает всех кто знает, что он губернатор. Так пусть одним негодяем станет меньше.
– Я губернатор! – Крикнул он, и на всякий случай добавил, – Спасите!
– Черт. – Выругался Чин и ткнул Бариджа зажатым в левой руке кинжалом.
От внезапной резкой боли тот взвыл и сполз вдоль стены на землю. Двигавшаяся к ним боком незнакомка, остановилась и повернулась лицом, в ее руках блеснуло оружие.
– Это чтобы ты не раскрывал пасть, когда не надо, а за одно чтобы не смог уйти пока мы тут не разбираемся. – Пояснил Чин губернатору. – Теперь ты слишком много знаешь. – Это относилось уже к замершей в нескольких шагах от них даме.
Поняв, что схватка неизбежна, она скользнула на встречу Чину, и тот по звериной грации движений понял, что не ошибся, и судьба свела его с мастером боя. Они сближались, не торопясь, интуитивно, чувствуя обоюдную силу и не спеша наносить первый удар.
Справившись с приступом боли и поняв, что ноги более его не слушаются, Баридж смотрел на сходящихся бойцов. В неверном свете начинающегося утра он с удивлением обнаружил, что противник Чина женщина, в облике которой было что-то смутно знакомое.
Первый выпад, отбив, звон скрестившихся клинков, в ореоле сверкающей стали, противники выполняли головокружительные па боевого танца. Баридж слышал, что Чин отменный рукопашник и совсем недавно мог убедиться в его смертоносности, но то, что происходило сейчас заставило его позабыть о боли и бедственном положении. Появившееся было раскаяние, что он сам, не зная того, подставил женщину, было вытеснено сначала изумлением, а потом и восхищением.
Движения противников были так стремительны, что даже наметанный глаз губернатора с трудом различал рисунок боя. То, что он наблюдал, не было схваткой людей. Смертные не могут так сражаться, это был божественный поединок.
Чин не ждал легкого боя, но то, с чем он столкнулся, превосходило самое худшее. Он мог бы гордиться собой, в этом бою он превзошел самого себя, показал высшее мастерство, которого этот вонючий городишко не видел за все время своего существования, но ничего не добился. Неимоверно, почти переступая грань своих возможностей, взвинтив темп и нанося самые изощренные и коварные удары, он не смог ничего добиться. Его противник отбивал или уворачивался от всех ударов, а он с трудом уходил от ее контратак. Единственно, что его еще спасало, это то, что от него тоже не ожидали такого умения, и впервые моменты это дало ему некоторое преимущество, которое он теперь быстро утрачивал.
– Предлагаю ничью! – Выкрикнул он с трудом отбив очередную атаку, и разрывая дистанцию.
– Уходи, ты мне не нужен. – Она даже не сильно запыхалась после такой схватки.
Что ж, Чин рад был уйти. Кто другой на ее месте, если бы и выжил, сейчас с трудом бы переводил дух. Но она направилась к губернатору, а это совсем ни к чему.
По ходу боя они сместились в сторону выхода из тупика. Во время коротких переговоров Чин продолжал потихоньку пятится к нему. Сейчас он был от него в нескольких шагах, столько же или чуть больше отделяло его от незнакомки. Она находилась сейчас между ним и Бариджемк, чуть в стороне и не могла помешать задуманному.
В одной руке Чин по-прежнему сжимал меч, в другой кинжал. Он метнул и то и другое. Он отлично мог бросать любые предметы, любой рукой или, вот как сейчас, обоими сразу и знал, что не промахнется. Меч летел в незнакомку, конечно, она увернется или отобьет его, Чин и не надеялся поразить ее, только отвлечь. Кинжал предназначался губернатору.
Одновременно с броском, Чин метнулся за угол. Уже находясь вне пределов тупичка, он услышал звон отбитого меча и сдавленный вскрик.
Ну, вот и все. Прощайте, господин губернатор. Жаль, что мне так и не удалось задать вам несколько вопросов и приходиться оставлять вашу шкатулку неизвестной даме, но ничего, главное вас больше нет. Так думал Чин, растворяясь в Аратских переулках.
4 девушка и бунт (Алиса)
В те короткие секунды, когда стоя на улице, мы препирались по поводу дальнейших действий, Алонзо, к которому я за последние дни сильно привязалась, сильно упал в моих глазах. Мой любимый оказался обычным трусом. Животный ужас застил ему глаза и он не помышлял ни о чем кроме бегства. Мужчина, который называл меня своей любимой и на словах бросал мир к моим ногам, на деле, готов был предать меня при первой же опасности. Романтические герои, а мысленно я причисляла к ним и Алонзо, так себя не ведут.
В той ситуации, в которой мы оказались, я не могла оставить Шарлоту одну. Если Тресио преувеличивал, и опасность не была так велика, как он это рисовал, то ничего страшного в посещении Шарлоты не было. А если он был прав, и нам всем действительно грозила реальная опасность, то я тем более не могла оставить ее одну.
Какая я все же была дура, что послушалась ее уговоров и согласилась на это проживание в разных гостиницах, да еще и так далеко расположенных друг от друга. Конечно, я понимала Шарлоту, жить рядом с нами и продолжать разыгрывать из себя моего брата Шарля ей не хотелось. Она тоже хотела вкусить прелестей Аратской жизни. Ее маяк работал, и я надеялась, что отыскать ее труда не составит. Ох, только бы успеть, и только бы она была у себя, а то вкусит здешних удовольствий по самые уши. Ее маяк работал, и по своему индикатору я видела направление, в котором мне надо двигаться.
Я бежала по замершему, притихшему в ужасе городу. У меня не было какого-то конкретного плана действий. Я хотела найти Шарлоту, а уже потом вместе с ней как-нибудь выбраться из этой огромной ловушки, которой стал Арат.
К счастью, она остановилась в респектабельном районе и волна насилия до него еще не докатилась. Улицы были пустынны, лишь изредка мелькало в окне перекошенное от страха лицо какого-нибудь лавочника.
Индикатор пискнул, давая понять, что до цели осталось менее пятидесяти метров, и тут везение кончилось.
В полумраке кончающейся ночи я разглядела намалеванное на одном из зданий изображение петуха и поняла, что достигла цели. Ломиться в наверняка запертый парадный вход я не стала и свернула в боковую улочку, чтобы проникнуть в гостиницу как-нибудь менее заметно. Пространство между домов, в которое я зашла, оказалось тупиком. В обычное время сюда подъезжали телеги с грузом, но сейчас он оказался завален трупами и не только ими. В глубине у стены беседовали двое живых, и, судя по всему, один из них, тот который был вооружен, угрожал другому. Но не это было главным. В глубине тупика я разглядела приоткрытую дверь черного хода в нужное мне здание.
