не признавал. В Тюмень, однако, дорога для Лонгинова была закрыта. Оставив дела, он вместе с семьей и тещей Е.Э. Гуллет навсегда переезжает в Санкт-Петербург, где следы семьи теряются. По крайней мере, я так считал до самого последнего времени, предполагая возможное возвращение семьи, или ее части, в Англию, пока не раздался телефонный звонок А.И. Олещука.
Из разговора стало понятно, что родилась сенсация. Оказывается, упомянутый памятник находится на могиле супруги Гектора Ивановича, о чем свидетельствует сохранившийся текст на боковых сторонах надгробья: “Елизавета Эдуардовна Гуллетъ родилась в 1828 году в Ньюкастле 12 июля. Скончалась въ 1885 году 7 февраля, отъ роду имела 57 леть”. Каким же образом она вновь оказалась в Тюмени? Дело в том, что одна из ее дочерей была замужем за купцом Котовщиковым и проживала в Тюмени. Кроме того, один из ее сыновей инженер Роберт Гекторович к тому времени снова возглавил отцовский завод, правда, только на условиях аренды. Надо полагать, мать не раз приезжала к ним в Тюмень в гости. По-видимому, печальное событие произошло во время посещения Тюмени... Умерла она в сравнительно молодом возрасте. Вероятно, банкротство завода отняло у нее много сил и здоровья.
Подобно супруге, Гектор Гуллет также родился в Ньюкастле, расположенном в центральной части восточного берега Великобритании в устье реки Тайн, впадающей в Северное море. Город и порт известны угольными копями, предприятиями судостроения, производством котлов и горношахтного оборудования. Именно здесь в 1823 году знаменитый Джордж Стивенсон, уроженец тех же краев, построил первый в мире локомотив, основал паровозостроительный завод и установил современный стандарт ширины рельсового пути. Уникальная машина Стивенсона, изменившая представление человечества о транспортных возможностях, до сих пор экспонируется в музее науки и техники Ньюкастла. Читатели, располагающие возможностями «Интернета», могут при желании познакомиться с этим музеем. Около двух десятилетий назад мне довелось проездом побывать в Ньюкастле. Главное впечатление от города: не заводы растворились среди хаотически расположенных жилых кварталов, а дома – среди портовых сооружений и многочисленных заводов.
Всемирно известный английский историк и социолог Г.Т. Бокль в своем труде «История цивилизации в Англии» (середина XIX столетия) образно охарактеризовал значение изобретения Стивенсона: «Локомотив более способствовал сближению людей, чем философы, поэты и пророки с самого начала мира». Без сомнения, род деятельности и технические достижения Г.И. Гуллета в России стали возможными не без влияния технической мысли инженеров и производственного духа знаменитого города Англии. Применительно к условиям Сибири середины прошлого века Г.И. Гуллет для сближения по речным артериям людей и селений с помощью его пароходов и паровых машин сделал не меньше своего великого земляка и вполне заслуживает имени сибирского Стивенсона.
Какой же была супруга знаменитого механика, а затем и владелица завода? Прежде всего, она – мать восьмерых детей. Все они получили блестящее образование, а трое сыновей – высшее техническое. Будучи намного моложе мужа, она освободила его от домашних хлопот, что позволило ему целиком сосредоточиться на предпринимательской деятельности. Успехи мужа были и ее достижением. В семье царила атмосфера взаимного уважения и спокойствия. Родители не забывали свою родину, любовь к ней прививали детям. В официальных документах и обращениях они неизменно подчеркивали свое подданство Ее Величеству Королеве Великобритании. Не была чужда Елизавете Эдуардовне и благотворительная деятельность. Недавно научный сотрудник облархива Л.М. Зырянова обнаружила письмо, помеченное 1873 годом. В нем, в ответ на обращение Тюменской городской управы, Е.Э. Гуллет дала согласие на участие в работе санитарного комитета города (илл. 73). Одновременно она обязалась вносить ежегодно по 50 рублей на содержание лечебницы. Стоит обратить внимание на примечательное обстоятельство: событие совпало с началом финансовых затруднений семьи и банкротства завода, что не помешало Елизавете Эдуардовне откликнуться на нужды Тюмени, в которой она прожила почти четверть века.
В наше время мало что напоминает былую славу завода Гуллета. На месте его расположения остались развалины кирпичных корпусов, хозяйственных и жилых построек дома Гуллетов, в свое время размещавшегося тут же при заводе. Поскольку для захоронения хозяйки завода избрали кладбище в Парфеново, где покоились выходцы из Заречья, можно предполагать, что при посещении Тюмени Е.Э. Гуллет останавливалась в своем доме. В облархиве хранятся папки с документами конкурсного управления заводом во времена его банкротства. Теперь вот, благодаря вниманию и заботе А.И. Олещука, разыскался еще один вещественный памятник семье Гуллетов. Сбережем ли его?
КУПЕЦ ИГНАТОВ – ЗНАТОК РЕЧНОГО ПАРОХОДСТВА
В коротком по времени расцвете предпринимательства в Тюмени (конец XIX начало XX вв.) заметное место принадлежит купцу первой гильдии Ивану Ивановичу Игнатову (1833–1915 гг.) – основателю на Мысу одного из первых судостроительных заводов в Тюмени, названного Игнатовым Жабынским. Существует несколько версий названия завода. Наиболее правдоподобная из них сводится к следующему. Вблизи города Белева Тульской губернии в старые времена существовал мужской монастырь Святого Макария Жабынского – чудотворца. Можно полагать, что чудотворное влияние Макария И. И. Игнатов надеялся распространить и на свое детище на Мысу. По имени завода получил свое название и капризный перекат на Туре.
И.И. Игнатов (илл. 74) был выходцем из г. Белева (теперь – Тульская область), с верховьев реки Оки. Белев – старинный русский город, ровесник Москвы. Он старше Варшавы, Берлина, Берна, Стокгольма и Амстердама. К середине XIX столетия развитое в Белеве судовое дело и некогда оживленная торговая пристань, единственная у истоков Оки, уже пережили свою стадию расцвета. Ока мелела, купеческие базы пустели, поблекла былая слава ежегодной ярмарки. В этих условиях энергичный и молодой белевский купец И.И. Игнатов в начале шестидесятых годов XIX века по совету коллег-нижегородцев отправился в Сибирь в поисках новых возможностей расширения своего дела.
Тюмень с ее рекой, связавшей многие районы Сибири, пришлась ему по душе. А может быть, город чем-то напоминал ему родной Белев: такой же высокий берег реки, такие же низинные дали в заречье и такой же буйный нрав весенней Туры, как на Оке.
После переезда в Тюмень И.И. Игнатов все свои бумаги неизменно подписывал как «белевский купец первой гильдии». В этих словах – гордость за свой родной город, хорошо известный купеческому сословию, ностальгия по далеким местам, где Игнатов родился.
Город Белев в России
