Пылающее, фиолетово-оранжевое тело темнело. Белели новые кости восстанавливающегося из пламени скелета, наращивались мышцы и прозрачные органы с ручейками вен и артерий наливались кровью. Огонь и воздух быстро лепили тело, оно спешно набирало массу. Урна, прах и куски пола исчезали, атомы перестраивались под новые структуры. В ход пошла и стихия земли. Показалось, громыхнуло над самой головой. Стена дождя обрушилась в дыру потолка. И тело впитывало эту воду. Паром взметнулся в воздух последний прах и растаял в воздухе. Тело потемнело, переставая светиться розовой прозрачностью, кожей покрылось мясо и связки. Лысый и розовый как младенец, Скорпион застыл посреди комнаты, подставляя лицо к ливню. Чуть позже, шагнув из ливня чуть вбок, он медленно оглядел всех пятерых, что так и не поднялись с пола.
— Дед был прав, — едва выдавил он. — Фениксы существуют. — И закашлялся, хватаясь за горло, ноги подкосились.
Первым подскочил Родослав, похлопывая сына по спине и бормоча:
— Вдыхай, дыши. Ты же не сделал первого вздоха, новорожденный.
И Скорпион задышал, вдыхая долго и неожиданно. Помощь отца запустила лёгкие, дав толчок к восстановлению дыхания, запуская многие процессы в новом организме. Отец поделился энергией.
На плечо легла рука матери:
— Пусть долго стучит новое сердце.
В грудь стукнуло шариком тепла, первый толчок запущенного сердца был мощным, дальше марафонская мышца ослабила натиск на перекачку крови и забилась ритмично, сбросив темп.
Меченый положил руку на другое плечо:
— И про терморегуляцию в следующий раз не забывай. Да и одежда не помешает.
Скорпион ощутил тепло, что пробежалось по коже, по каждому волоску. Тело облачилось в новую просторную одежду светлых тонов. Все трое, помогая восстанавливаться, дали частичку себя.
Сёма приподнялся и рухнул на колени перед братом, опустив голову, как повинный перед господином:
— Только не знаю, что сказать о чувствах… Я убил её, Скорп. — Сёма кивнул на расплавленный кусок металла, где не осталось даже следов крови. Объяснять что-то дальше не смог. Ком застрял в горле, перехватив дыхание.
Скорпион поднялся. На коже спешно выросли волоски, и длинные чёрные локоны вновь спадали с плеч, на предплечьях показались скорпион и орёл. Он был вновь таким же, как прежде. Даже лучше. Тело было отдохнувшим, как никогда прежде и яд больше не терзал изнутри. Умер и воскрес фениксом, самовосстановившись, взяв информацию с самого верхнего уровня души.
— Скорп, я убил её… Забери мою жизнь!
Сергей Корпионов, сын Родослава, внук Световита и правнук Рода, медленно повернулся. Слова, тяжёлые как горы, сорвались с уст:
— Мне надо собрать то, что осталось и побыть одному.
Скорпион мог выдержать любую физическую боль, но эта боль была несравнима.
Сёма укусил кулак, чтобы не закричать, видя глаза брата. Внутри что-то взорвалось.
Скорпион
Воспоминания. (14 лет)
Рокот прибоя катился по пляжу волна за волной, лазурь наваливалась на берег, высоко вздымая пенистые волны. Брызги летели в небо, играя на солнце каплями света, настоящими каплями солнца.
Песчаная, дикая бухта приветливо приняла семью дикарей, что любым удобствам, домикам с телевизорами и джакузями, на две недели предпочла отдых на лоне природы, у песчаной кромки синего моря.
Скорпион с Лерой сидели на огромном валуне у кромки прибрежной скалы. Рыжая девчонка прижалась щекой к татуировке на плече парня. Скорпион обнял, приблизил к себе. Оба смотрели, на игривое море, яркое небо, солнце и скалистые обрывы, что делили бухты одну от другой. Спокойное тепло и умиротворение поглотили обоих, не замечали ничего вокруг. Непорочная любовь стойко взяла инициативу в свои руки, соединяя две половинки души в одно целое.
Семье досталась свободная бухта. Пришлось жертвовать машиной, закапывая в лесу, брести сквозь кишащую гадюками чащу с канистрой питьевой воды под мышкой и палаткой на плечах, но все трудности окупились во сто крат, когда можно было сидеть в одиночестве на берегу моря, не отвлекаясь на суету прочих людей.
Волна со всего размаху ударилась о валун. Леру окатило брызгами, девочка притворно вскрикнула, капли покатились по голой спине шоколадного цвета. За три дня загорели, как шоколадки, скоро под палящим солнцем старая шкура слезет, появиться молодая, потом загорит, и слезет снова. Организм только в первые дни впитывает витамин D ударными дозами, потом перенасыщается, ночью, после захода солнца начинало знобить, морозить.
— Дядя Дмитрий лодку по берегу несёт, сейчас пойдёшь на охоту.
Тот волочил от их скромного лагеря надувную резиновую двухместную лодку.
— Пока он ещё догребёт, пока ещё маски с трубками притащит, ласты подаст, кстати, в следующий раз не забудь мне напомнить купить акваланг и водный мотоцикл. — Загнул пальцы Скорпион.
— А дельтаплан тебе с парашютом не нужен? Через три бухты отсюда летают. Вчера люди даже пытались десант на наш берег высадить, поселиться, но — о, горе! — телевизор из лодки выпал, на этом их десант и закончился. — Посочувствовала Лера.
— Да ладно тебе, я шучу. Мне от одного этого места хорошо, ничего больше не надо. Хотя если бы были с тобой в пустыне, и там было бы хорошо. И на вершине горы и в Марианской впадине. Главное, ты рядом.
Лера опустила глаза, щёки залило румянцем:
— Ну, хватит, ну не надо. Я и так уже не знаю, как ещё покраснеть.
— Лера, ну зачем тебе краснеть, и так локоны волос, как красный огонь, стихия пламени. А глаза, словно два изумруда, сверкают… красавица.
— Эй, там, на камне, вы одно существо или уже нет? — донеслось от Дмитрия, — не хотел прерывать, но Елена настаивает на ловле морепродуктов. Скорп, достанешь что-нибудь?
Скорпион кивнул, оба вскочили, оттолкнулись от валуна и прыгнули в волну. У скал глубина начинается сразу, место попалось такое, что рифов не особо много, на резиновой лодке у скалы можно рыбачить без опасений, острых камней нет, с первых дней всё дно вдоль и поперёк исследовали. У берега же наоборот глубина наступает медленно, нехотя. Хорошее место для Ладушки, купаться ходит одна — Живец присматривает только краем глаза — плескается, пока Елена не изведёт весь крем от солнца, утащит в тенёк.
Два всплеска и Скорпион ушёл под воду, а Лера взобралась на надувной матрац, рассматривая в маску, на какую глубину ныряет любимый.
Вынырнул не скоро, снова заставив волноваться. Лера вроде бы и знала, что он от Рыси получил основы акульего дыхания, до пяти минут отсутствие кислорода не тревожит, но каждый раз волновалась, как первый раз.
Скорпион вынырнул у матраца, протянул огромную звёздочку, перевернулся на спину, глядя в безмятежное небо. Произнёс:
— Постичь полностью акулью технику так и не получается… Пять минут и приходиться выныривать.
— А что, человек и как акула может?
— Человек может всё, только не хочет. Вот смотри, в воде два атома водорода и один кислорода — расчёт на примеси морской воды брать не будем — а в воздухе два кислорода и один водорода. Вывод: ты можешь тырить и то и другое в обоих случаях, только в меньших количествах. Дыши кожей, заставляй её забирать из воды кислород!
— Да какой там кожей? У меня все поры солью зацементировало. — Лера всмотрелась в звёздочку. Красивая. Но под водой они красивее в десятки раз. Преломление света.
— Ладно, сегодня-завтра пойдём в лес искать источник, помоемся. А то о волосы уже все расчёски переломали. Что-нибудь придумаем, не волнуйся.
Лодка с Дмитрием на вёслах приблизилась вплотную. Тот втащил вёсла, с деловым видом спустил солнцезащитные очки, выхватил со дна камень с верёвкой, что заменял якорь, имитируя нового русского интеллигента, произнёс:
— Маман-с говорит, что в камбале много йода, так что будешь есть даже ты, мой вегетарианский враг. Лада просит звёздочку, так что наряду с подводной охотой ищи сувениры, а Живец ничего не говорит, умничает. Так что приступаем, ты по дну поброди, а я на удочке посижу. — Дмитрий протянул ласты, маску, трубку.
Скорпион улыбнулся, но взял только маску, чтобы глаза не щипало. Накачал лёгкие кислородом, много раз мелко продышался и нырнул.
— Ну что за человек? — выдохнул Дмитрий. — Вроде бы человек, а вроде бы и нет. Лера, как думаешь, человек?
— Самый человечный из всех человечных, — стойко ответила девочка.
— Лера, мне тебя жалко. У него же времени на тебя почти нет. Он и не спит почти.
— Зато когда видимся, каждый раз, как последний. Ну не могу я его не любить. И он меня любит. Я точно знаю. Только не поцеловал ещё ни разу. Скромный. — Лера перебралась с матраца на лодку.
— Эх, молодёжь. Сколько раз смотрю телевизор, вы словно из другого мира. — Протянул Дмитрий.
