Но не все шло так, как хотели бы повстанцы и их руководители. Под Саратовом они потерпели поражение и отступили. За ними двинулись карательные войска сверху, со стороны Казани. На западной стороне, от Валуек и Изюма, нависает такая же угроза для повстанцев Драного.
СБОР КАРАТЕЛЕЙ
Зима, весенняя распутица приостановили продвижение шведов, и пребывание Петра в своем «парадизе» затянулось. Еще в конце марта Петр заболел — непрерывные и лихорадочные переезды в санях и верхом на коне, спешные дела, нервотрепка, холода и слякоть измотали его вконец, и он слег в постель. Впрочем, вскоре оклемался, и пошли снова дела, заботы, распоряжения. Не забывал и увеселения, особенно на море, отвоеванном у шведов, — на буерах плавал от Петербурга к Петергофу и Кронштадту, приучал к морю членов своего семейства.
К этой суете и заботам в начале апреля добавилась новая, точнее — старая, но отошедшая на второй или третий план, докука — сообщили, что на Дону снова разгорается восстание. Прошлогодняя Либерия, как видно, не погасла, и царь снова вынужден заняться ненавистными ему бунтовщиками.
На границе с Доном, в районе Острогожска, стоял С. П. Бахметев, поставленный во главе карательных сил. Ему с «москвичами», входившими в его полк, велели перейти в Тамбов — охранять Тамбовский и Козловский уезды. Он получил помощь из Воронежа — 500 драгун и 500 солдат. В Острогожске остался Тевяшов со своим полком «на стороже». Имелись силы и в других городах. Но их воеводы, сообщая царю, московским властям о действиях повстанцев, постоянно жалуются на слабость своих гарнизонов, просят прислать московские или иные полки.
В конце марта московские Разрядный и Посольский приказы, получившие известия из Киева и Азова, Острогожска и Козлова, рассылают распоряжения. Киевский и белгородский воевода князь Голицын получает предписание:
— Великий государь царь и великий князь Петр Алексеевич указал тебе, ближнему стольнику и воеводе князю Дмитрею Михайловичю, о военном поиску и промыслу над бунтовщиком Булавиным с ево единомышленники и о бережении великороссийских и малороссийских городов Белогородского и Севского полков ратными людьми чинить по прежнему своему великого государя указу и от прелестных писем иметь осторожность и своевольных людей, где такие явились и впредь явятца, удерживать и до своевольства не допускать, и о искоренении того вора всячески промышлять. А к посланным от гетмана (Мазепы, который послал против булавинцев Полтавский и Компанейский полки. — В. Б.) на того ж вора послать каких чинов и сколько пристойно.
Помимо мазепинских полков, в помощь Голицыну должен был идти и курский воевода:
— А для того военного промыслу и поиску и береженья городов и на страх булавинцом ис Курска воеводе князь Андрею Гагарину итить с ратными людьми без замедления и стоять в том месте, где до ево ближняго стольника и воеводы разсмотренью доведетца.
Приказания получили козловский воевода князь Волконский («от булавинцов иметь опасение и осторожность и до разорения не допускать»), Бахметев (о переходе с ратными людьми в Тамбов), Тевяшов (оставаться «для осторожности ж» в Острогожске), боярин князь П. И. Хованский, находившийся у Казани (иметь осторожность от булавинцев, которые «бутто пошли под Саратов», проведывать про них), окольничий П. М. Апраксин, астраханский воевода (тоже следить за «ворами и бунтовщиками», которые пошли к Саратову).
Козловский воевода пишет о малолюдстве козловцев: «а танбовцы всяких чинов люди к отпору тех бунтовщиков в город Танбов збираются оплошно». Ему вторит тамбовский воевода Василий Данилов:
— Ис Танбовской волости ни единый человек в город Танбов не бывал. А как учинился сполох (действия булавинцев в районе Пристанского городка на Хопре. — В. Б.) и они все убрались в леса за реку Цну.
Обоих воевод беспокоит воздействие булавинских прелестных писем на местных жителей, которые присоединяются к булавинскому «воровству». Нужно бы послать ратных людей «для розыску и истребительства таких к злому делу склонителей на страх другим. Но за тем, государь, что в Козлове и в Танбове ратных конных и оружейных людей нет, послать в те места немочно, потому, государь, что таких склонителей к злому делу жилище близко того Пристанского городка».
В случае, если Булавин со своими людьми возьмет Черкасск, а потом пойдет под Тамбов и Козлов «для злаго возмущения и разорения», то положение там, по словам Волконского, будет очень трудным:
— И в тот их воровской приход тех Танбова и Козлова городов и в них драгунских и артилерных и нового заводу лошадей и полковых припасов без присланных с Москвы драгунских и салдацких полков и ружья, и припасов, и пороху, и свинцу охранить и отпору дать никоторыми делы немочно.
Волконский, испуганный размахом восстания булавинцев, просит царевича Алексея прислать в Козлов «драгунских и салдацких полков, сколько Ваше величество поволит да... ружья и припасов по 1000 мест, фузей, шпаг с портупеи, сум салдацких, бердышей да по 200 пуд пороху и свинцу. Также, сверх полков, начальных людей, кому козловцы править» (командовать козловцами. — В. Б.).
Особенно нужна для борьбы с восставшими, настаивает Волконский, конница:
— А паче, государь, требуем в Козлов конницы драгунских полков, потому что они, бунтовщики, естьли будут не истреблены, чаю, что начнут разорять конницею в розных местех села и деревни; и пехотою от их воровского разоренья охранить будет немочно.
Беспокоит полковника и состав полков, которые будут присланы из Москвы:
— Да и то Вашему величеству доношу: естьли с Москвы присланы будут полки из рекрутов, которые из волосных и из помещичьих крестьян и тамошних краев, и набраны те полки не в давных временех, то чаю, государь, что они к отпору их, изменников, будут ненадежны для того, государь: обносится у нас слово, что нынешней бунт и начался от таковых беглых крестьян, которые бегают из волостей и из-за помещиков, а паче ото взятья в рекруты; и от иных здешних крестьян есть в бунтовщиках братья или детей и свойственники. И чаю я, холоп твой, что прелестные письма, каков список (копия. — В. Б.) при сем письме, и в иные городы от них, воров, тайно разосланы. И естьли в Танбове и в Козлове простаго народу полками не охранить и не удержать, то чаю, государь, что их воровской намерак размножится.
В начале апреля Посольский приказ из «похода в Литве, в Витепске», сообщает в Черкасск о посылке на Дон «многого числа ратных людей, конных и пеших», им в помощь «из воинского походу из Литвы» послано несколько драгунских полков, «которые за излишком были». Всем им велено собираться на Туле; будет их с 20 тысяч человек. Кроме того, против Булавина велено идти Голицыну с полками Белгородского разряда и слободскими полками, Мазепе — послать несколько своих компанейских полков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
