— Речник Яцек, — рискнула спросить его Кесса тем вечером, когда служители принесли им меховые одеяния, и Хагван пытался уместить олданскую шапку под жарким мохнатым капюшоном, — ты в город выбираешься? У тебя тут, наверное, родня есть…
— Хватило мне родни в Альмасхааре, — немедленно ответил Речник и досадливо поморщился. — Родственники хороши в меру.
И Кессе, и Яцеку, и даже Хагвану пришлось убрать обычные доспехи в тюки — под солмикскими куртками они не помещались. Толстая, хоть и выделанная до мягкости, шкура и без брони неплохо гасила удары, даже те, что не отскакивали от плотного светло-серого меха. Кроме курток, им принесли штаны и мягкие сапоги до колена, такие же мохнатые и проложенные войлоком изнутри. В этих одеяниях Кесса казалась себе огромной и неповоротливой, как тот зверь, которого видела она запряжённым в солмикскую повозку. Пристраивая поверх куртки перевязь с ножами, Речница думала, успеет ли она, если что, согнуть руку в локте, чтобы до ножей этих дотянуться.
— Ммя? — Койя, навострив уши, смотрела на общие сборы.
— Отморозишь ты себе хвост, — хмурился Яцек. — Не мех, а слёзы… Кесса, оставь её тут, в замке Свенельда для кошки найдётся место.
— Койя не останется, — качала головой Речница. — В этой стране с ней добры не были.
На третий день странников — хоть они и мылись с дороги — отвели в жарко натопленную купальню снова. Вместо лохани с мыльным раствором, пропахшим листьями — обычным мылом, сваренным в скайотских городах — им принесли чашу с чем-то желтовато-белесым, пахнущим резко и пугающе. Это не был запах растения, или зверя, или даже странных веществ, которые можно найти на сарматской станции… что-то в нём было от прогорклого жира и жжёной кости. Койя, принесённая в купальню следом за путниками, втянула воздух и расчихалась, шипя и вырываясь. Речник Яцек ухватил её за шкирку и окунул в бадью, придерживая все четыре лапы одной рукой.
— Хагван, помоги, — бросил он, кивая на плошку с диковинным мылом. — Кесса, натрись им сама, пока мы моем кошку, втирай в кожу и в волосы. Неприятно — дыши через раз. Это солмикское мыло, костяное. Если от нас будет пахнуть не им, солмикские звери будут сторониться нас, а ледяные демоны почуют нас во льдах.
К вони солмикского мыла Кесса притерпелась лишь к утру — и то её мутило, когда Койя, пропахшая им до последней шерстинки, лезла хвостом в лицо. Кошка тоже маялась и чихала, с отвращением вылизываясь, но запах не ослабевал.
— Вот новая напасть, — кривился Хагван, украдкой таская с пиршественного стола то ягоды Хумы в меду, то сладкие колобки. — Этим мылом только крыс морить. Ясно, почему ледяные демоны к нам не полезут! У них-то нюх есть…
Утром Речник Яцек поднял всех до света, был он хмур и деловит.
— Попрощайся с кораблём, Кесса, — сказал он. — Трудно сказать, когда мы вернёмся, но повозка ждёт у крыльца. Не надумала оставить здесь кошку?
— Мрф, — шевельнула усами Койя, высовываясь из-за пазухи. Пустынная кошка была завёрнута в войлочную трубу с четыремя дырками по бокам. Труба болталась на ней, и Койя примерялась, как втянуть в неё голову вместе с мёрзнущими ушами. Кесса поправила свисающий «капюшон» кошачьей «куртки» и усмехнулась.
— Койя — первый сегон, забравшийся так далеко на север, — сказала она. — Ледяные демоны будут её бояться. Я мигом, Речник Яцек…
Тхэйга разлеглась посреди сарая, распластав крылья — Кесса могла бы поклясться, что они были втянуты, когда она уходила. Черепа лениво мигнули.
— Мы уходим в Хеливу, — Речница провела рукой по костяному борту. — Жди нас. Тут тебя никто не обидит. Не пугай жителей, они к тхэйгам не привыкли…
Речник Яцек ждал в покоях, вполголоса втолковывая что-то Хагвану. Служитель послушно кивал головой, но казалось, что мысли его далеко. Олданцу было сейчас очень не по себе.
— Хоть кто-то собрался без моей помощи, — буркнул Речник, окинув Кессу придирчивым взглядом. — Недурно, Чёрная Речница.
— Мы сейчас сами, как ледяные демоны, — Хагван, расставив руки, пытался рассмотреть себя с боков. — Я в этой шкуре, как перекормленный товег. Как ты, Речник Яцек, в ней до меча дотянешься?!
Речник пожал плечами. Он и в мехах выглядел грозно.
— Эти звери, на которых ездят солмики… — нужное слово вылетело у Кессы из головы.
— Хийкиммиги, — напомнил Яцек, терпеливо выжидая, пока она договорит.
— Да, они, — обрадованно кивнула Речница, — они — тоже ледяные демоны?
— Ни в коем случае, — сдвинул брови Яцек. — Их кровь горячее нашей. Из того, что я видел, могу сказать — хийкиммиги не глупее драконов, хоть и не болтают попусту. О прочем поговоришь с погонщиками, у них и спросишь, можно ли почесать его за ухом или лучше донимать свою кошку. Идём, Свенельд уже ждёт нас.
На улице ещё колыхалась предутренняя хмарь, воздух был холоден, и откуда-то с севера тянуло свежим снегом. У высокого крыльца, пытаясь выглядеть бодро и бдительно, стояли четверо воинов Хармаканса, но стеклянные глаза их шлемов — волчьих морд — казались более ясными, чем их собственные. Король Свенельд в меховом плаще ждал на крыльце. Две серебряные змеи — королевский венец Куо — переплетались на его шапке. Во дворе, прикрытая плотным пологом из светло-серых шкур, стояла большая повозка на шести грубо выточенных колёсах. Запряжённый в неё белоснежный зверь — огромный короткохвостый ком меха — разглядывал и обнюхивал землю под своими лапами. Кесса на мгновение встретилась с ним взглядом. В тёмных глазах, не прикрытых мехом, не было ни капли сна. Рядом со зверем, скинув с головы жаркий капюшон, стоял кто-то из погонщиков — Кесса решила, что он не один, когда разглядела под пологом явственное шевеление. Северянин, укутанный в серый мех, был невысок, но широкоплеч. Красные и чёрные волнистые линии тянулись по его щекам и лбу, обвивали запястья и расходились к кончикам пальцев. Чёрные волосы блестели, будто натёртые жиром, так же блестела и рыжевато-жёлтая кожа. Глаза из-под тяжёлых век смотрели зорко и настороженно.
— Чем смог, тем помог, — вздохнул Свенельд. — Кытугьин Иланка возвращается домой из моей страны — и он задержался на день, чтобы забрать вас с собой. Я его знаю как доблестного воина и торговца редкой честности. Кытугьин, посмотри на этих посланников. Речник Яцек Сульга будет гостем в твоей повозке, Чёрная Речница Кесса, если ей повезёт, привлечёт к вам благосклонность богов, а Хагван Инчи подудит для вас в речной рог — и, возможно, у ледяных демонов от этого заболят уши. У меня, во всяком случае, заболели.
— Мрря, — напомнила о себе Койя, выглянув из-под куртки. Северянин мигнул.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
