В комплект «ласточки» входило только радио ближнего действия. На батарейках от корабельного фонаря. Может, меня и вызывали. Но я этого не слышал. Включив аварийные огни и послав в космос сигнал бедствия, я нагло двинулся прямиком на купол, надеясь, что если меня не подобьют силы обороны, то примут пренепременно.
На подлете включил радио, оно ожило и затарахтело на одном из межпланетных наречий. Обычно на таком общаются звездные волки, избороздившие пространство вдоль и поперек и гордящиеся многочисленными шрамами на щеках. Правда, никто и никогда не спрашивал у них, чем они бреются, раз имеют такие порезы.
– Борт без опознавательных знаков с аварийными огнями! Ответьте станции слежения!
Ответить можно. Что ж не ответить. И я заголосил тонким голосом, имитируя безудержную панику и одновременно чихающий двигатель.
– Станция! Станция! Требую срочной посадки. Движок в трубу летит. Станция!
Ребята долго соображали, что означает выражение «вылететь в трубу». Но потом решение было принято.
– Борт с аварийными огнями! Борт с аварийными огнями! Срочно прижмитесь к правому посадочному лучу и идите на разворот. Планета «Крошка Мэри» отказывает кораблю в посадке. Садитесь на скалы, может, и повезет. Мы высылаем к вам планетный труповоз.
«Крошка Мэри». Красивое название.
– У меня заклинило боковые дюзы. Обшивка не выдерживает перегрузок. И меня сейчас вырвет. Сажусь на купол.
Ага! Засуетились, стервецы! На скалы посадить захотели?
– Держись луча. – Совершенно другой голос. Более низкий и злой. – Если помнешь хоть одну стойку, я с тебя живого шкуру сниму.
Хорошее предупреждение. Сказано вовремя. А то я хотел плюхнуться именно на стойки приемной ямы.
Теперь слегка подергаем корабль по сторонам, поиграем на нервах. Вправо. Влево. Вправо. Влево. Достаточно. Садимся.
«Ласточка» выплюнула из дюз последние капли сгоревшего горючего и спланировала вертикально на посадочную площадку. Хорошо хоть с небольшой высоты. И не помяла ни одной стойки.
Посадка прошла более чем успешно. Один подбитый о ручку управления глаз. Можно даже не брать во внимание столь мелкие неприятности.
Перед тем как вывалиться из кабины, я выломал рычаг взлета и зашвырнул его в одно из ведер с отходами. Не то чтоб я беспокоился о целостности корабля, кроме меня никто его не поднимет, но на всякий случай не повредит.
– Ты что себе позволяешь, грязная скотина?
Я давненько не слышал подобного ругательства и не сразу нашелся, что ответить коротышке в заляпанном комбинезоне, встретившему меня у выхода.
Сунув ему в ладонь один из сохраненных банкнот неизвестно какого номинала, я похлопал его по плечу и вежливо попросил, только чуть повысив голос до звука запускаемого реактора:
– Не ори на меня, жирная свинья. Корабль заправить, системы проверить. Произвести влажную уборку помещений.
Оставив коротышку наедине со свалившимися поручениями, я двинулся к группе людей, без сомнения, поджидающих меня.
– Техпаспорт на корабль? Права на вождение. Медицинскую карточку и справку на РВ. (Радиоактивный выхлоп. – Примечание Н.О.)
Нашли что спрашивать.
– Ни того, ни другого, ни третьего. – Я расплылся в широкой улыбке, показывая дружелюбность намерений. Но ребята были на работе и не приняли правила моей игры.
– Карантинная карточка?
Я пожал плечами. За всю жизнь у меня только один раз болел зуб, да и то по ошибке.
– В таком случае вы не имеете права выхода в город. Заплатите за горючее, механики помогут вам исправить поломку, после чего вы, заплатив стояночную пошлину, немедленно улетите.
Совершенно неприемлемые условия. Раз. У меня нет денег. Два. Я заметил дальше на парковочной стоянке Пирата. Три. Мне не нравятся эти люди. По—моему, достаточные основания, чтобы остаться. Поэтому скажем правду.
– У меня нет денег, чтобы заплатить.
Нечасто сюда прилетают парни без денег. Иначе чем объяснить замешательство встречающих.
– А зачем вообще сюда залетел?
Или я дурак, или они туго соображают.
– Но я же потерпел бедствие. А вы ближайшая планета, до которой я мог добраться.
Минута на размышление. Время кончилось.
– Иди посмотри корабль. – Один из встречающих быстренько смотался туда и обратно.
– Потянет на двести брюликов. – И здесь брюлики. Правильно, зеркальная вселенная. Хоть что—то должно совпадать.
– Вы хотите купить мой замечательный корабль? – помог я ребятам.
Ребята хотели купить мой корабль, но на весьма неприятных условиях.
– Двести брюликов. Минус сорок за посадку. Минус шестьдесят за парковку. Итого сотня на руки.
– А прейскурант? – робко попросил я.
– Если не нравится, мы выкинем тебя с планеты бесплатно. В открытый космос.
Пришлось ударить по рукам. Все равно у парней ничего с моей «ласточкой» не выйдет. Если только на металлолом?
– И что мне теперь делать? – поинтересовался я, запихивая в карман тонкую пачку денег.
– Можешь пропить их в баре. Можешь сыграть в местном казино. А можешь купить какую—нибудь старушку на завтрашних торгах.
Я даже не переспрашивал. Все что нужно, известно. Есть бар, где можно раздобыть недостающую информацию. Есть казино, где необходимо выиграть требуемую сумму. И есть завтрашние торги, где, без сомнения, выставят Янину. Если девчонка до того времени не перегрызет им всем горло.
В первую очередь – в бар. Корабельная пища хоть и питательна, но ее обычно недостаточно много. А захваченные фрукты имеют свойство быстро портиться.
Первый же встречный мужик, от которого за версту разило спиртным, указал на местонахождение бара. Пришлось воспользоваться лифтом и заплатить за это удовольствие десять брюликов. Приятные цены. Развитое общество.
Местная забегаловка мне понравилась. Эдакий небольшой стадион, с круговой стойкой и многочисленными разноцветными бутылками. Наверняка контрабандными. Как и все на этой планете—притоне. Пышные девицы, виляя по сторонам широкими бедрами, разносили по столикам заказы и то и дело отвешивали подносами подзатыльники особо прилипчивым. Публика напоминала сборище воров, убийц, контрабандистов разных мастей. Встречались иногда и порядочные рожи. Такие, как я. Но в большинстве своем пьяные.
В общем, мне понравилось.
Пролистав грязное меню, я ткнул два раза пальцем в непонятные названия и добавил вслух:
– И большой стакан молока.
Бармен скривился, но ничего не сказал. Через минуту он появился снова, подстелил под стакан салфетку не первой свежести и плюхнул рядом две тарелки. На одной лежало нечто, напоминающее заплесневелую пшенную кашу. На второй еще шевелящийся кусок мяса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
