сойдя с ума. Нельзя. Не получится. Таков с ней договор. Главный вопрос в котором один:
Вопрос в том, сможешь ли ты вернуться? Я сошёл с ума там, в темнице нашей с дикобразом. Это было необходимо. Я убил… я убил нескольких. Это было… это казалось неизбежной необходимостью. Я не видел (и не искал) других вариантов – их не было. Их не было в моём безумии! Кровь, огонь и горы оружия – всё это было. А призывающее к добродетели искусство сгорало со стенами Эрмитажа! Перед танком Волченко (такого же безумца как и я) искусство больше не имело силы! Тогда и там это торжество бессознательности насекомого казалось… органичным. Это была победа насекомого над всеми нами.
А дальше меня мотало как дырявый плот на волнах океана. Какие-то сны, какие-то видения! Образы какие-то неоднозначные. Я всё теперь забыл! Даже общей мысли (если была она там у меня) не вспомню! И с чего я решил потом, что я рыцарь из древних текстов? А Волкявичюс (видимо тоже сошедший с ума, давно и окончательно)? Он-то почему решил, что я «рыцарь леса»?! Да и был ли он вообще?! Был ли там Волкявичюс? Или погиб тогда же? 16 лет назад? Откуда он взялся? Говорили же мне, что убили его. В газете писали. Нет, погоди – это было позже! Я уже был тут, на монастырской. Пару лет уже как!
Ничего не понимаю! Был он или не был?
С другой стороны, меня ж наверно тоже похоронили (надо же плевать куда-то)! И я теперь «внезапно воскресший» сижу тут и рассуждаю о том, что может быть в природе, а что нет! А уж газеты наши, ненаши, и «наши невполне»! Тот ещё «надёжный источник» для шпиона!
Волкявичюс скорее всего был. Откуда ж у меня мог взяться этот проклятый женьшень? Где ты накопал его, а, Волкявичяу? И куда уплыл? Куда-то он уплыл?! Надеюсь далеко. И очень надеюсь – это «далеко» не заповедный сад императора! Хотя… наверное туда он и поплыл, старый негодяй! Как был ты вор, так вором ты и остался! Ещё и меня подставил (пусть и не хотел того)!
(Не хотел ли? Да, я хочу думать, что не хотел.)
Так что же? Получается, муфлон прав? Меня со всех сторон обложили контрабандисты, сдали мне краденный женьшень и послали дураком через границу?! Какая-то… какая-то чушь во всём этом! Как буд-то наспех состряпали из того, что знали. Но зачем? Ничего умного в голову не идёт. Кажется я прав был тогда. Муфлон просто хочет женшень императорский, хочет денег. Или: «продвижение по карьерной лестнице» (так оно у них называется?) – за этим вызвал какую-то обезьяну из шэхуэйбу. Шэхуэйбу – это, если мне не изменяет память, разведка ихняя, и внешняя, и внутренняя. У-у! Как говорится, «краски сгущаются». Обезьяна эта загадочная может уничтожить меня на раз-два, она же может меня спасти. Надеяться-то больше и не на кого! Главное до обезьяны этой дожить. Ибекс настроен решительно, он явно не шутит. Хочет прикрыть брата своего от муфлона, который, как ни странно, ничего о наркоделишках их и не знает! Нет же – это странно. Странно всё это. Может он и в самом деле… «верный своему делу» дозорный?! Что ж тогда такой невнимательный? Или ибекс у него навроде моего свинтуса? И надо бы, но жалко?! Посмотрим. Хорошо бы подготовиться к завтрашнему спектаклю. Но что я могу?!»
При всём желании, заяц не мог выдумать ничего полезного, ничего хоть сколько-нибудь стоящего. Он облапал все 4 стенки, проползал площадь – 5 на 5, пытался лезть наверх, выдалбливая прорезь на углах, но: всё оказалось тщетно, всё без толку, потраченное время. Разве, что гадов насобирал по стенкам – надавил, накрутил «шарики» по сантиметру-полтора, сложил на кучку из песка и камушков. «Тошно. Пока тошно, а потом… может быть. К утру сами в рот залезут…»
«Тогда… В деревне – как он назвал её? А! «Хвосты»! Неудивительно, что я о ней не слышал. Этих хвостов у нас на каждую дорогу по десятку будет! Что было в деревне? Да вроде ничего особенного. Кошак-контрабандист по кличке «вампир». Хозяин таверны, и хитрый, и глупый (как все хитрецы). Послал меня… Куда ж он меня послал? Ах да! «Лесопилка» какая-то. Коты сказали, что резня там у бычков, кровища, все дела. Муфлон обмолвился про облаву. А на самом деле? И то, и другое? В какой последовательности? Может быть и правильно я сделал, что не пошёл туда, а может быть и нет. Это теперь неважно. И это теперь неважно.
В поле случилось со мной поворотное! В поле. Я как буд-то бы умер и воскрес, только на этот раз по-настоящему. Провалился в освобождающее беспамятство, покой близкий к смерти, одна механика без сознания. Буд-то сам стал насекомым, съедающим жизнь. Нужно! Нужно было наесться ею, чтобы вновь прийти в себя. 1000-у лет нужно ползать червём, чтобы прожить день зайца. 1000-у лет без звёзд, без революций, без каких бы то ни было чувств… 1000-у лет в одну ночь! А может и в каждую! Возможно… слишком много я накрутил жуков этих. Лазают, ползают! В голову лезут уже! Вот эти чёрные особо настырные. Жёлтые по-проще. Этих на потом.»
Заяц смочил один из насекомьих шариков собственной слюной, обтёр одеждой, съел.
«Никак. Песок во рту. А так… никак. Можно есть. Только не хочется. Больше не хочется есть всякую гадость. Я вышел, я выхожу… я постепенно выхожу из своего безумия. Тогда на поле случилось это… «поворотное». Проснувшись ото «сна, длинной в тысячелетье», я понял, что время моё продлено, и надо в нём чем-то быть. Чем-то большим, чем пыль. Чем-то большим, чем заяц, теряющий память. Теряющий память… Да. Горькая правда, но да. Я пытаюсь вспомнить каждую маленькую деталь и разглядеть её как синюю бабочку из туманов, но что-то ускользает от меня, закрывает чёрными лентами, слепленными волосами. Что-то внутри отмерло, я не восстановился полностью. Я и сейчас не чувствую себя целиком. Как буд-то тела моего больше оставшегося сознания. Меня не хватает на собственную жизнедеятельность! Вот что страшно!
А! И словно в ответ замкнуло что-то в рёбрах! Стучит само по себе, расходится опять! Отстучало, пронесло. … Нога отключается. Все лапы по очереди. Что же не так?!
Может муфлон правильно сказал тогда? Может и нужно было с поля повернуть на лес? В раздолье?
Нет. Конечно, нет. Нужна легенда. Нужен образ. Нужны документы. Нужна биография, «реноме». Только до орикса бы добраться! Орикс помог бы мне – я в этом не сомневаюсь
