Хемерте переводила взгляд с одного мужчины на другого.
— Ну ладно, — сказала она наконец, — представлять вас друг другу, по-моему, нет необходимости, — Тут она ехидно хихикнула. — Я вас оставлю, чтобы дать возможность получше познакомиться.
Когда она исчезла, клон осторожно кивнул гостю.
— Привет, — произнес он.
— Привет, — ответил Руиз.
— Присаживайся.
Оба опустились в кресла, продолжая внимательно изучать друг друга. Чувство неловкости, закономерно возникающее, когда человеку приходится сталкиваться с незнакомцем, выглядящим точно так же, как он сам, постепенно проходило.
— Странно, правда? — уронил Руиз.
Клон серьезно кивнул. По лицу его ничего нельзя было прочесть, и это представлялось бывшему агенту на редкость неправильным, Так не должно быть. Перед ним — личность, абсолютно идентичная его собственной. Как же могло так получиться, что он не может проникнуть в ее мысли и чувства? Неужели он настолько изменился всего за несколько недель?
Взяв себя в руки, Руиз заговорил снова:
— Как будем друг друга называть?
Клон пожал плечами.
— Решай сам. Ты же старше, если верить трахункам.
Беглец улыбнулся.
— Что, если я стану звать тебя Малышом? Двойник улыбнулся в ответ.
— Тогда мне придется звать тебя Стариком, так что ли?
Руизу как-то полегчало, и он рассмеялся.
— Если хочешь.
— Ладно, Старик, — подался вперед Малыш. — Что за дело ты нам приготовил? В чем состоит задача?
— Миссия не из легких, — нахмурился бывший агент. — Я обещал разрушить некий механизм.
Он бросил взгляд на собственную копию. Насколько сильна еще смертная сеть в дублированном мозгу? Остается только задать вопрос напрямик.
— Смертная сеть Лиги все еще работает? Клон неуверенно покачал головой.
— Местный генш утверждает, что имеющихся контуров уже недостаточно, чтобы меня убить. Мы с тобой не совсем одинаковы: при дублировании всегда что-то теряется и искажается, поэтому у меня не такие четкие параметры, как были у тебя. Свет не столь ярок для меня, тьма не столь черна. — Он окинул собеседника критическим взглядом. — Хотя, должен признаться, ты кажешься мне не совсем тем человеком, который оставил меня здесь. Ты выглядишь потрепанным, словно надломленным. Твое тело претерпело немало страданий и получило новые раны, но ведь не это главное, правда? Меня беспокоит твое душевное состояние. Я все думаю, стоит ли мне соглашаться на это задание, если все случившееся так на тебя подействовало.
— Нам и прежде наносили раны — и телу, и душе, — попытался отшутиться Руиз.
— Конечно, конечно… Может, дело в том, что я пока так мало знаю, — согласился Малыш.
— Наверное, — кивнул Старик. — В общих чертах дело обстоит следующим образом…
Руиз изложил двойнику весьма сжатую версию событий последних недель, прошедших с момента раздвоения их общей памяти. Он не видел смысла пересказывать клону историю своих отношений с Публием. О пребывании на Родериго беглец говорил мало, еще меньше — о своих спутниках-фараонцах. При этом, сам того не желая, он довольно подробно остановился на посещении Компендиума, хотя Лиил упомянул только мимоходом.
Когда бывший агент закончил пересказ речи Сомнира, по телу клона прошла судорога: глаза закатились, лицо посерело — он едва не выпал из кресла. Руиз подхватил его и посадил поудобнее. Ему было до странности неприятно прикасаться к собственной клонированной плоти, поэтому он просто придал двойнику более или менее вертикальное положение и вернулся на свое место. Чуть погодя тот судорожно вздохнул и пришел в себя.
— Остаточные схемы все-таки работают, — констатировал бывший агент.
— Как видишь, — откликнулся клон, потирая шею.
— С тобой все в порядке?
— По-моему, да. Эта дрянь больше не давит так сильно. — Малыш скривился в невеселой улыбке. — Я почти забыл, какой тяжелой она может быть.
— Ладно, — махнул рукой Руиз. — Меня она пару раз чуть не прикончила.
Клон взглянул на него довольно холодно.
— Ты ведь, особо не спрашивая, рискнул моей жизнью, а?
— Допустим, — нетерпеливо ответил Руиз. — Но это очень важно. Если мы не разрушим Механического Орфея, человечество превратится в расу рабов.
— Да-да, — устало откликнулся двойник. — Согласен, это действительно очень важно. Но почему именно мы должны взваливать на себя разрушение проклятого агрегата? Почему бы нам не вернуться в лоно пангалактической цивилизации и не снарядить должным образом подготовленную экспедицию?
— Времени нет, — вздохнул Руиз. — Пока мы доберемся до дому и организуем экспедицию, машиной завладеют родеригианцы, или дельтанцы, или кто-нибудь из пиратских главарей. Да и кому, по-твоему, можно доверить подобную тайну? Кто устоит перед соблазном захватить игрушку и перестроить вселенную по своему вкусу?
Клон ответил ему долгим взглядом, в котором читалось притворное смирение.
— Ага. Понятно. А мы двое, которые и слыхом не слыхивали о конструктивных решениях, подходим для этого дела в самый раз. Мы точно знаем, что разрушение — единственная безопасная альтернатива.
— Считаешь, я не прав? — вопросил Руиз.
— Нет-нет.
— Ты поможешь мне?
— Если сочту твой план осуществимым. Тебе придется положиться на собственное умение оценивать ситуацию, тем более теперь, когда тебя стало вдвое больше, чем раньше, — фыркнул клон.
Руиз не ощущал себя победителем. Скорее, его охватило предчувствие беды — момент похода в анклав геншей неотвратимо приближался. С минуту казалось, что говорить больше не о чем, но бывшею агента разобрало любопытство.
— Скажи, — поинтересовался он, — что ты почувствовал, став личностью столь внезапно?
— Ты неверно ставишь вопрос, — откликнулся Малыш. — Ничего особенного я не почувствовал. Совет подкорректировал мои воспоминания о нашем появлении в «Глубоком сердце». Мне казалось, что я заснул, а когда проснулся, рядом была Хемерте. Она — правда, на тот момент ее сознание пребывало в мужском теле — объяснила мне, что я — Руиз Ав-второй и что ты продал меня их организации в обмен на помощь. — Темное лицо застыло, черные глаза утратили всякое выражение. — С тех пор я стал трахунком, нравится мне это или нет. Признаюсь, это было изрядным шоком.
— Представляю, — слабо отозвался Руиз.
Покидая «Глубокое сердце», он и помыслить не мог, что в один прекрасный день столкнется лицом к лицу с результатом своей тогдашней сделки. И теперь гадал, принял бы он подобное решение, знай заранее, как все повернется.
На лице Малыша промелькнула невеселая улыбка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
