Власть дисциплины была окончательно подорвана, но нельзя сказать, что от этого стало лучше. Наши учителя с тех пор поглядывали на нас укоризненно и не упускали шанса выразить свое недовольство. Многие теперь вовсе не почитали их, хотя в целом, учительская власть на уроках оставалась целостной. А виной тому оценки, за которыми гнались все так же рьяно.
Чем ближе был конец года, тем однообразнее становились разговоры. Некоторые торопились исправить свои недочеты и переживали из-за рядовых неудач. Что касается меня, то моя успеваемость совершенно не успевала. Никто из учителей не упускал возможности напомнить мне, что у меня нет никакого будущего. Я и не отрицаю: будущего на Земле у меня быть не должно. Об этом забавным образом сказала мне странная женщина, которую мы посетили однажды.
Это была суббота. День, который в школьной среде ждали, как не ждут ничего больше. Я вновь зачитался рассказами космонавта, замечтавшись о забытых космических радостях, когда, казалось, я был другим. Откуда-то вдруг донеслось звонкое:
-Эй! Безымянный! Собирайся.
Кричал один из близнецов. Он вышел из ванны, завернувшись полотенцем, и с порядочной улыбкой на лице сказал, что сегодня мы идем гулять. Гулять по Земле – сомнительное, но познавательно развлечение, так что я не возражал. Мы пошли все вместе, прихватив еще пару-тройку ребят.
На дворе был палящий день, без намека на ветер. Всю дорогу я шел, разговаривая с тем близнецом, который любил читать. Оглядываясь назад, я спросил у него, почему двое остальных наших соседей совсем нас бросили. Он украдкой кивнул в их сторону. «Девочки» - сказал он. Но ведь они мальчики! А нет, стойте, все правильно – с ними шли девочки.
-Вообще, - сказал я, - я давно заметил, что стоит появиться этим созданиям в юбках, как темы наших разговоров иссекают.
-Ха-ха! Еще бы!
-Видимо, - бормотал я, - инстинкт размножения берет верх на Земле.
Близнец вдоволь потешался после этой фразы, когда, наконец, сказал, прямо глядя мне глаза:
-Неужели тебя не покоряла их причудливость. Меня, например, манит одна блондинка, в своей неизменной рассеянности. Она так мила, хоть ее и не понять при разговоре. Брата моего мучает постоянный выбор, так как он не держит подле себя девушку долго. А они, зная это, не устают вешаться на него.
-А как на счет третьего?
-А этого? – обернулся он. – А этот просто озабоченный.
-Интересно, а женщины так же сильно привязаны к вам, как и вы к ним?
-Нет, к сожалению. Порой мне кажется, что то, что кроется в их головах, понять мог бы только ты, такой же чудак, как и они.
После такого сравнения, я понял, насколько женщины и мужчины не понимают друг друга. И, стало быть, лишь их земные инстинкты притягивают людей, несмотря на это непонимание. И это тоже отличает Землю от других живых планет.
Кажется, мы оба шли в безмолвии и задумчивости. Трепещущие шумы с прорезями женского смеха и гул машин, проезжающих по дороге уходили на задний фон. Прямо в глаза устремилось золотистое солнце, и мы смотрим в пол. Мой лоб немного влажнеет от жары, в воздухе витает сонная дрема. И даже мелкие букашки неспешно пролетают мимо, не цепляя никого своим дребезжанием. Наша походка замедляется, когда мы сворачиваем в парк. Там все упивается зеленью и желтым сиянием лучей. Впереди поблескивает спокойная вода в пруде, и мягкая трава стелиться пушистым ковром, зазывая присесть. Мы с удовольствием всей компанией разлеглись на земле в тени большого дерева, где временами гулял волнующий ветерок.
В скором времени к нам приблизилась интересная, я бы сказал, эксцентричная землянка. На ней были широкие юбки и много блестящих украшений. Она, улыбаясь и перебирая своими черными, как уголь, волосами, присела прямо ко второму близнецу. Своим молодым кокетливым лицом она обратилась к нему. Он, слегка смущаясь, смотрел на незнакомку. Та вдруг бесцеремонно взялась за его руку и пристально посмотрела на его ладонь. Все с интересом стали ее слушать. Даже я не стал исключением. Она торжественно заявила, что прочтет наше будущее. Улыбаясь и посмеиваясь, она говорила с близнецом.
-Ты, вижу, целеустремлен, но ветренен. Так и вижу, что до конца жизни один будешь. Ни с одной барышней не поладишь, а их, вижу, немало будет. Так и увиваются за тобой! - она развернула ладонь. – Вот только не ты, а личико твое распрекрасное их манит! Конечно, есть одна, кто больше всего вздыхает по тебе, но, боюсь, ты так и не разглядишь ее взволнованных, трепетных зеленых глаз. Зато, вижу, с работой ты поладишь. Станешь богатым и успешным.
-Правда?! – глаза близнеца загорелись яростным интересом. – Хотя, конечно, это все глупости, - он изменил саркастический тон.
-Ха! Ты всю жизнь будешь таким прагматичным! Ну и, пожалуй, хватит с тебя!
К женщине неожиданно потянулись все, а, в первую очередь, девочки. Она, хихикая пуще прежнего напредсказывала им всего, от чего горели их щеки. И вдруг женщина стала уже нашей подружкой, с которой все мило болтали и веселились. Но она неожиданно повернулась ко мне:
-Ты! Да, вот ты! Дай свою руку! Хочу на судьбу твою взглянуть, - она взяла мою ладонь и замерла, а на лице ее выразилось недоумение. – Ой, как странно! Никогда еще такой руки не видела! Да что же это с тобой?! Вижу, ты не тот, кем хочешь казаться. Ты все время играешь, пытаешь притворяться пред окружающими. Сердце твое в тумане, неразгаданно. Никто не знает тебя по-настоящему. Еще вижу, скорбь у тебя есть по человеку одному, да, только одному. Я смотрю в твои глаза и вижу человека закрытого, с неясным прошлым. На ладони твоей ничего путного! Было у тебя что-то в прошлом, что-то невероятное, необычное, не могу понять! Ты словно всегда в тени, как немой наблюдатель. Есть у тебя и мечта. Ты стремишься бежать, не пойму куда! Но, вижу, достигнешь ты своей мечты! Но, не знаю, как сказать, и стоит ли... Ох, ладно! Жизнь твоя коротка. Не видя тебя, а только руку, могла б сказать, что твой век – век малого дитя! А в глазах твоих серая старость. И умереть тебе написано скоро, очень скоро! Но ты не боишься этого, а только хочешь! Ах, что за судьба! Хватит, забирай свою руку и отведи взгляд! Не человек, словно!
С этими словами она бегло сказала остальным слово-два и поспешно ушла, все время на меня оглядываясь и испуганно прищуривая свои горящие глаза на все лицо. Я остался в недоумении, и под вопросы землян, окружавших меня, в растерянности поглядывая на руку, в смутке мыслей дошел обратно до школы.
Бывало и так, что в мои размышления вновь врывались отрывки фраз той землянки и ее пристальный напуганный взгляд, который в раз переменился с веселого и игривого. Она утверждала, что видит наше будущее. Если так, и она не врала, то представляю, как бы она удивилась. Ведь для меня самого будущее – волнующая неизвестность с один лишь стремлением. Еще она предсказала мне скорую кончину. От одной той мысли по моему телу пробегала холодная дрожь, и страх молотом бил в голову. Я снова прямо посмотрел в глаза реальности: я смертен. Я совсем не собираюсь умирать, нет. Никак нельзя было признавать такой возможности. Но иногда я с головой уходил в тревожные помысли на счет смерти. Нельзя отрицать, как многогранна, может быть жизнь человека, и все ж, в любом случае исход ее один. И я не застрахован от того, что завтра на меня сверху не упадет жалкие кирпич, способный лишить жизни. Так же, как и рядовой человек. И при мысли этой я, вздыхая, посматривал на Луну темной ночью, пока все спали, и шептал ей свои страхи. Она спокойно смотрела на меня своим серебристым кругом, и могло даже показаться, что она плачет, зовет меня домой. А что, если я не вернусь? Каково это – лежать вечн6ость в сырой земле и не увидеть больше никогда, ничего? Как можно это просто принять и смириться? Но у меня хотя бы был шанс избежать земной смерти, которая так скора в своих решениях. А у обычных землян – нет. Вас ждет быстрая, обязательная, в лучшем случае, безболезненная смерть, которая наступит обязательно. И, чем больше я узнавал людей, тем больше казалась мне жестокой и несправедливой эта участь. Я часто смотрел на занимающихся обыденными вещами своих знакомых землян. И как же грустно становилось мне, когда я думал о том, что не пройдет и миг, как тело предаст их, погибнет. Тут, на Земле говорят, что после смерти с душой происходят какие-то вещи, что они куда-то уходят и живут потом так, как заслужили в земной жизни. Но разве можно этому верить? Не знаю. С Луны я никогда не видел, чтобы вверх что-то поднималось, поэтому доказательств у меня не было. Но, если это правда, я был бы только рад. И, конечно, жаль видеть юное, упругое, румяное лицо, сияющее силой, и в то е время видеть старушку всю в морщинах, слабую и печальную. Такова она, ваша жизнь.
