Пытаюсь различить по его сердцебиению хоть что-то. Но удары равномерные, дыхание глубокое. Он ведете себя так, будто спокойно читает книгу или спит. Его сердце на уровне спящего. Такого можно добиться только непростыми тренировками.
Страж подходит к двери, кладет руку на дверную ручку.
— Никого там нет, — морщусь я. — Я вроде бы все еще ваш уважаемый гость и мне не нравится, что вы так нагло вторгаетесь в покои, которые мне выделил Мацуо-сама.
Наверное, японец считает, что я не услышал его легкий пренебрежительный смешок.
Он разворачивает голову, кланяется:
— К сожалению, это мой долг. Я смиренно прошу прощения, если это задело вашу… честь.
Да уж. Это мягко выражаясь.
— То есть вы открыто признаете, что плюете на мою честь?
— Что вы, как можно, — улыбается ниндзя и… тянет ручку двери на себя.
ВЖИИИИИКХХХ!!!
Звук натягивающейся струны звучит громче, чем я ожидал. Я скрещиваю руки перед своим лицом, мои сжатые кулаки трясутся. От самодельных колец на средних пальцах обоих рук тянется невесомая, прозрачная нить. Лишь свет луны и запах мяты говорит, что это когда-то была зубная нить.
Было непросто незаметно набросить невесомую петлю на шею дворецкого, когда я устраивал концерт с испугом. Но я уже успел адаптировать несколько своих прошлых хитростей под это хлипкое тельце.
Дворецкий дергается так стремительно, что я всем телом чувствую сопротивление. Но он сразу же замирает на месте. Вокруг его шеи, по окружности проявляется подтекающая кровью полоса.
Улыбаюсь своей самой зловещей улыбкой, тихо произношу:
— Сегодня очень красивая луна, не правда ли?
Перестаю улыбаться, говорю еще тише:
— И под этой луной ты умрешь сразу же, как только обесчестишь меня. И я объясню Мацуо-сама, почему мне пришлось так поступить.
Глава 5. Сумма достижений
Несколькими часами ранее.
Стою у окна в своей комнате, смотрю на небо. Луны почти не видно. Да и выть на нее, слава Шииле, не хочется. В Варгоне были фанатики, которые считали спутники планеты своими богинями. В полнолуние наряжались в волчьи шкуры и выплясывали ритуальные пляски, завывая.
Ичиро говорил мне вернуться в это время в лабораторию, чтобы провести испытания, так как моя сумма работает в ночное время. Но я не пошел. И хорошо, что никто не стал меня туда конвоировать силком. Прежде чем лишний раз подставляться под чужую аппаратуру, я лучше попробую прочувствовать все сам.
Итак, по каким-то немыслимым законам мироздания, отраженная от луны энергия солнца воспринимается моим сосудом лучше. И судя по всему, зависит это от размера самой луны. В новолуние все плохо, в полнолуние — наоборот. И сейчас от спутника Земли светит лишь маленький полумесяц, поэтому что-то прочувствовать получается с трудом.
Юная растущая луна? Так вроде это называется. А пару дней назад было новолуние и спутника Земли вообще в небе не было видно.
Кап…
Кап…
Факт первый: мой сосуд суммы протекает даже ночью. За двенадцать часов из сосуда уходит половина суммы, независимо от ее количества.
Интересно еще то, что когда неодаренный пробуждается, то его сосуд полностью заполняется маной. Как вакуумная комната, в которой прорвалась дыра. Поэтому Сэм в лесу паниковал, что нас найдет Выходец, умеющий чувствовать сумму. У меня там раскрылся сосуд и заполнился маной в пятьдесят единиц. Для сравнения, у покойного Дэна и Вальта Дарена — семерки. Но пробудились они тоже с полными.
Именно поэтому у пробужденных намного дешевле проводить тестирование пока они чуть ли не светятся суммой. Насколько я понял, в школе пробужденных тестируют, а потом опустошают им сосуд. А то «трехлетке» опасно давать заряженный пистолет.
И вот после того, как пробужденный опустошит свой сосуд, его начинают обучать. Количество вмещаемой в сосуд маны медленно и лениво растет в зависимости от стараний пробужденного. Например, сегодня у него максимум единица. Через год тренировок уже две. И так далее… Да, это очень муторный и тяжелый процесс. Большинство одаренных не дотягивают и до десятки, даже если сосуд вмещает полтинник.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Меня же никто не опустошал. Я сам прекрасно справился — за два дня протечки во мне осталось ну может единиц десять, судя по ощущениям.
Поэтому я игрался с ней, как мог…
Сначала получилось просто выдавить из сосуда сумму. Это оказалось не так уж и сложно. Есть даже некоторые сходства с управлением эфира. Но лишь поверхностные. Правда толку от этого никакого. Да и особо видимых результатов не дало. Никакой сияющей ауры или огненных рук. Сумма — невидима. Хотя нет, не так. Человеческий глаз не воспринимает сумму, как нечто, на что можно посмотреть.
Факт второй: Мой сосуд не протекает, когда я сплю. И это значит, что я смогу пополнять сумму во сне, как все.
Тереблю зубную нить в руках. К пальцам липнет, пахнет мятой. С некоторым огорчением смотрю на маленький кусок луны, понимая, что завтра от моей суммы ничего не останется и придется заниматься интенсивными тренировками, чтобы вернуть лишь малую часть того, что у меня сейчас есть.
Я уже потратил несколько единиц суммы, выдавливая ее в бумагу. Не то чтобы удалось сделать что-то особенное, но цвет листка точно поменял. Кажется, он стал чуть краснее.
Уже прогресс. Еще чуть-чуть и я захвачу мир.
Думаю, на чем бы еще однородном потренироваться. Читаю состав зубной нити. Натуральный шелк. Надо же. В Варгоне тоже есть шелк, и производят его из нитей черного паука-шелкопряда. Очень прочная нить, удобная. Никто там не додумался ковыряться ею между зубами. Но она часто использовалась для… особых целей.
Натягиваю… прочная. Накручиваю на кулаки, не могу порвать. Чуток надгрызаю и… она рвется. Нет, варгоновские шелковые нити намного прочнее. Теми можно легко задушить человека. Даже не задушить, а… хм… ну ладно, это слишком кровавые моменты моей жизни.
Шиила любит нити. Их переплетения и отблески. Во всех смыслах.
Пробую усилить суммой зубную нить. Точнее, просто комкаю ее, кладу на стол, накрываю ладонью. Концентрируюсь, стараюсь сформировать в подсознании, что все реально лишь под взглядом смотрящего. Первая мантра неофита плетений эфира. Вряд ли это сработает, но бумага же как-то поменяла цвет, верно?
Убираю ладонь, рассматриваю.
Интересно. Нить стала почти прозрачной и потеряла мятный запах. Эффект получился лучше, чем с бумагой. Либо мне везет, либо есть что-то общее у суммы с эфиром. Если представить сумму водой в кувшине, то эфир — это облака в небе. Вот только вода испаряется и превращается в эти облака…
Верчу нить и так, и сяк, натягиваю. Под напряжением нить сразу же возвращает свои свойства. Белая, пахнет мятой. Пытаюсь порвать. Не получается. Пытаюсь надгрызть… не получается. Через пять минут я все же смог ее порвать. Прочность оказалась временной.
Совершенно хаотичный результат, но все же результат. По ощущением я потратил на этот эксперимент целых три единицы из десяти оставшихся. А ведь уже завтра мой максимальный запас суммы тоже будет равняться тройке, если не меньше. И повторив этот трюк с нитью я превращусь в яблочный кисель.
Но в перспективе можно этим воспользоваться.
Наматываю нить на кулак.
Такая удавка называется гаррота. Обычно используют не нити, а цепи или веревку потолще. А вот всякие струны нужны, чтобы убить показательно и кроваво. Зато наверняка. Достаточно накинуть петлю на голову, как любой противник убьет себя сам, если начнет дергаться.
Рассматриваю скромный интерьер комнаты, подхожу к окну, становлюсь на подоконник, отрываю от вычурного карниза кусок проволоки, служащий каким-то странным украшением. Наматываю на пальцы, привязывая концы нити к этим самоделкам. Перекидываю саму нить через спину, вдоль рук.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Что ж, попробуем еще раз.
Минут десять я делаю то, что кажется «запитыванием предмета». Недостаток остаточной суммы над постоянной — я не смогу поддерживать крепость нити в бою. Мне нужно будет заряжать ее заранее.
