Противники разошлись и сошлись снова, в руках у каждого было по два меча. Пока они мерялись силами, Элли прошмыгнула мимо и схватила кинжал. Пока у нее есть такая возможность, она постарается вонзить его в черное сердце Моффата.
И вновь противники скрестили клинки. Святая сила сошлась с сатанинской. По прикидкам Элли, от цели ее отделяли всего два шага. Теперь самое главное – дождаться, когда противники отступят друг от друга.
– Нет! – выкрикнул Ройс.
И хотя он не смотрел в ее сторону, Моффат воспользовался моментом. Сжав короткий меч, он сначала резко опустил руку, а затем размахнулся снова, целясь Ройсу в сонную артерию.
На какой-то жуткий миг Элли испугалась, что он вспорет Ройсу горло. Но нет, в последний момент Ройс успел парировать удар, клинок снова ударился о клинок. Элли подскочила к Моффату.
Тот обернулся и выставил вперед длинный меч, чтобы отвести от себя кинжал. Увы, его меч наткнулся на длинный меч Ройса, и Элли, пригнувшись, юркнула ближе.
Пронзить грудную клетку она не смогла, зато по самую рукоятку вонзила кинжал демону в бок. Моффат побледнел и выронил оружие.
Взгляд его, направленный в ее сторону, был исполнен неописуемой злобы и ненависти. А еще в нем читалась угроза, обещание отомстить. Впрочем, длилось это недолго – еще миг, и Моффат растворился в воздухе.
– Проклятье! – крикнул Ройс.
Прижавшись спиной к стене, Элли тяжело осела на землю. Боже, она только что победила демона. Она отказывалась верить в свою удачу. А может, ее радость преждевременна? Может, тем самым она накликала на Ройса неминуемую гибель?
Он тем временем убрал мечи в ножны и взял ее за плечи.
Она тотчас ощутила исходившую от него силу, его ярость и его похоть. На мгновение она замерла, пристально глядя ему в глаза. Те пылали кровожадным огнем.
– Ты не ранена? – тем не менее спросил он.
– Нет, а ты?
– Я тоже нет.
Он облизал губы и посмотрел на ее рот. От этого взгляда кровь побежала по жилам как безумная. Элли ощутила, что в его жилах тоже пульсирует огонь, правда, не тот, что грозил испепелить его самого, когда он сражался с демоном. Еще мгновение назад он был охвачен злобой, ненавистью к врагу, и вот теперь его чресла пылали самой обыкновенной похотью.
Он резко повернулся, чтобы проверить, как там идет сражение. Лицо его было похоже на застывшую маску. Элли проследила за его взглядом – гиганты спасались бегством. Впрочем, несколько Магистров и гигантов еще продолжали сражаться, как на бастионах, так и во дворе. Скорее всего, приказ к отступлению дал сам Моффат.
Элли в изнеможении прислонилась к стене. Ноздри ее вдыхали исходивший от Ройса запах – запах мужского тела и секса, крови и смерти. Сам он будто окаменел и продолжал крепко сжимать ее плечи. Дыхание его сделалось частым и поверхностным. Элли тотчас вспомнила, как после сатанинской атаки он взял ее прямо на столе. Тело ее затрепетало – как от воспоминаний, так и от близости мужчины, сжимавшего ее в объятиях. Впрочем, разве сейчас это главное, когда вокруг них столько страданий и смерти?
Стремление пойти к тем, кто в эти минуты нуждался в ней, оказалось сильнее, оно взяло верх над желаниями плоти.
– Отпусти меня, – негромко сказала она Ройсу и посмотрела в сторону раненых. Ближе всего к ней лежал воин, пронзенный сразу тремя стрелами, причем одна пробила ему легкое. Если она не придет ему на помощь, то через считаные минуты он умрет.
Ройс ничего не ответил. Зато одарил ее пристальным взглядом серых глаз, в котором читалась такая страсть, что Элли была готова сию минуту лечь в его постель. На какой-то миг она испугалась, что он не отпустит его, что еще крепче прижмет ее к груди и не выпустит из объятий. Но нет, лицо его осталось суровой маской. И хотя взгляд его пылал похотью, Ройс разжал руки, и она отступила в сторону.
Нет, сейчас не время думать о Ройсе, решила она и, хотя битва еще не закончилась, поспешила к раненым. Подойдя к пронзенному стрелами страдальцу, она напитала его исцеляющим светом. При этом она ощущала присутствие Ройса, он застыл рядом с ней, охранял на тот случай, если враг попробует помешать ей.
Дыхание давалось ей с трудом. Что ж, таково ее предначертание. Она выполняла свой долг – возвращала к жизни тех, кто был одной ногой в могиле, он выполнял свой – стал для нее чем-то вроде щита, оберегал и защищал ее, зорко следил за тем, чтобы никто не рискнул приблизиться к ней в те минуты, когда она сама уязвима как никогда.
Нет, свою погибель он примет в будущем не из-за нее.
Вскоре раненый смог сидеть; дыхание его восстановилось. Элли тут же поспешила на помощь другому, с черепной травмой. Из раны ручьем текла кровь. А еще он лишился в бою правого уха. С губ несчастного слетали жалобные стоны. Чтобы облегчить его страдания, Элли первым делом укутала его коконом белой энергии, после чего взялась останавливать кровотечение.
– Сколько всего раненых? – повернулась она к Ройсу.
– Около дюжины – тех, кто еще не умер.
Элли задумалась – хватит ли ей сил и времени исцелить каждого?
– А сколько мертвых?
Ройс посмотрел вверх, туда, где на бастионе еще оставались Малькольм и Клэр, и спустя минуту сказал:
– Раза в три больше, чем раненых, Эйлиос. В одиночку тебе не справиться. Макнейл тоже наделен исцеляющей силой. Да и Клэр тоже может помочь.
Элли про себя оплакала погибших. Она не знала, кто такой Макнейл, но ей не помешает любая помощь.
– Если есть кто-то, кого, по-твоему, я должна исцелить первым, скажи мне. – С этими словами она обернулась к раненому защитнику замка и напитала его рану целительной силой. После чего занялась еще одним раненым, затем вторым, третьим…
Время, казалось, топталось на месте. Многие получили ожоги, многие были серьезно ранены в голову камнями, но страшнее всего были колотые раны. Ей еще ни разу не приходилось иметь дело с увечьями, вызванными средневековым оружием. С другой стороны, разве ей когда-либо доводилось быть участницей вооруженного конфликта? Она уже вернула к жизни четверых раненых, когда ей на плечо легла рука Ройса.
– Эйлиос, Малькольм просит, чтобы ты исцелила его лучшего воина, Шамуса. Клэр пробовала это сделать, но у нее не получилось. Макнейл займется раненым Магистром.
На какой-то миг Элли застыла в растерянности. Схватка, слава богу, закончилась, и последние гиганты, наконец, с позором бежали с поля боя. И пусть лязг оружия стих, зато теперь замок наполнился женскими рыданиями, сдержанными разговорами мужчин, но громче всех раздавались стоны раненых. Над замком словно повисло темное облако. День был сер и уныл, как будто Древние, видя смерть и страдания, скорбели по павшим и раненым, и эта их скорбь была ощутима едва ли не кожей, тяжким грузом давила на плечи. Элли казалось, будто на нее навалили тяжелую ношу, которая своим неподъемным весом давила ее к земле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
