настолько растерян.
— И очень хочу быть с тобою — говорю ему.
Его лицо озаряет улыбка такая счастливая и открытая.
— Ты правда? — его голос садиться.
— Правда — подхожу к нему.
— Спасибо. Иди ко мне — он тянет руки и как только беру его ладони, он тут же притягивает к себе на колени.
Он крепко обнимает и целует в висок очень нежно.
— Я так скучал, Лин — говорит хрипло и целует в скулу, щёку, зацеловывает лицо.
Обнимаю его крепче.
— Ой я тебя испачкал — нежно гладит скулу и так счастливо улыбается.
Его пальцы ледяные он совсем замёрз.
— Не страшно — отвечаю ему — ты замёрз, давай поднимемся, тебе надо обработать ссадины. Больше ничего не повредил, когда упал?
— Нет — мотает головой — я очень испугался тебя потерять.
Он полез в карман и сильно сморщился у него же ладони содраны.
Он вытаскивает ключи, что я оставила и вкладывает мне в ладонь.
— Они твои Лин, поехали домой.
— Домой? — не понимаю его.
— Ну ты же теперь больше не моя соседка и… и переезжай ко мне пожалуйста. Я больше не могу быть с тобою на расстоянии. Я очень хочу, чтобы ты была рядом со мною всегда — сжимает ключи в моей ладони.
— Я приму их с одним условием. Ты научишься мне доверять и подобному вчера не случиться. Я больше не вынесу такого Дим. И прежде чем себе накрутить чего-то здесь — касаюсь его головы — разговаривай со мною пожалуйста, а не закрывайся от меня.
— Хорошо, Лин я уже это понял. Прости меня ещё раз, пожалуйста.
— Хорошо — отвечаю ему и быстро целую его в губы — пошли домой — хочу подняться с его колен.
Он притягивает к себе за затылок немного склоняется и касается моих губ своими, нежно трепетно, чувственно.
Затем опускается губами по скуле к шее. Утыкается носом в шею и жадно втягивает воздух, со стоном выпуская его из губ.
— Я так скучал по тебе, Лин, словно вечность не видел.
— Я по тебе тоже — только и могу ответить ему, прижимая его крепче к себе.
Какое счастье, что он вернулся в мою жизнь.
Глава 76
Лина.
— Идём, а то простынешь — отстраняюсь от Димы и поднимаюсь с его колен.
Он берётся за колёса и немного морщиться.
У него же ладони содраны.
— Давай я повезу — захожу ему за спину и тихонько качу его к подъезду, и он не сопротивляется и даже не ворчит на удивление.
Но конечно после такого эмоционального выплеска, что у него был, наверное, сил на ворчание не осталось.
Поднимаю его по лесенке и везу к лифту.
Не ожидала конечно, что его мать может так подставить меня. Возможно даже специально Женю, подговорила, потому, что его действия были вообще из ряда вон.
— Забыла какой этаж? — Дима поворачивается ко мне.
— Ой, прости, задумалась — жму на кнопку.
— О чём?
— Да так, о деяниях твоей матери. Мне кажется она специально подговорила Женю, потому, что он вёл себя так, как ему не свойственно. И теперь понятно, что он играл на камеру.
— Возможно — отвечает тихо — она вчера ко мне в больницу пришла после всего.
Господи он и так вчера на грани был, а она его добить решила?
— Пришла позлорадствовать — не могу удержаться.
Двери лифта раскрываются и вывожу Диму из него.
— Нет, хотела убедить не подавать в суд. к совести взывала.
Господи, как он только выдержал всё это вчера. И ведь если бы я сказала про Женю, всё могло быть иначе.
— Надеюсь не уговорила.
— Нет — мотает головой и опускает взгляд — я не в том состоянии был. Откроешь сама? — он указывает на дверь.
— Хорошо — первый раз сама открываю его квартиру.
Немного волнительно, но с ключами разобралась и раскрывая дверь шире прохожу в квартиру.
Дима заезжает следом. Закрываю дверь.
— Располагайся — говорит Дима хрипловато и начинает снимать куртку.
— Дим не шевели руками, пока не обработали, я сама.
Расстёгиваю на нём куртку и тихонько стягиваю с него, вешаю на крючок.
Свою куртку тоже снимаю и разуваюсь.
Дима в это время стянул ботинки.
— Давай в ванну, там промоем всё — говорю ему.
— Давай, вот дверь — указывает на право.
Раскрываю дверь, Дима подъезжает к порогу, он не переедет его. В ванной стоит два табурета. Один у раковины, второй у ванны.
Дима перетягивает себя на табурет. Обхожу его и открываю кран в раковине.
— У тебя где аптечка?
Он открывает шкаф над раковиной. Аптечка на верхней полке.
Достаю и раскладываю всё на стиральной машинке. Дима в это время моет руки и шипит.
— Подожди — присаживаюсь на край ванны и беру его руку вытаскиваю из-под струи — сейчас промоем.
Ладонь ободрана хорошо. Беру перекись и проливаю сначала рану.
— Потерпи.
— Не больно, Лин.
Он ведь мог расшибиться сегодня.
— Зачем ты поехал по лестнице, ты мог покалечиться.
Усмехается.
— Я и так калека Лин, куда уж больше то. Я боялся, что ты уйдёшь — смотрит так пронзительно.
— А я за тебя, когда увидела, что ты перевернулся.
— Мне вообще пофиг было, хотел тебя догнать.
— Прости, что не остановилась. Я подумала, что ты опять мне гадости наговорить хочешь.
— Дурочка, да я места себе найти не мог, когда правду узнал. Приехал к тебе, а ты съехала. Я вообще не знал, где тебя искать.
— Да если бы я приехала на полчаса позже мы бы не встретились. А ты всё же решил досмотреть видео? Как ты узнал правду?
— Руслан с утра просветил, что поступил с тобою плохо вчера, ну и слово за слово я показал ему видео, а он обсмеял меня. Вот тогда я и понял, как сглупил и не убедился во всём. Прости меня, за мои слова, я пытался сделать тебе больно, так же как было больно мне видеть и понимать всё это.
— Я понимаю. Давай попробуем забыть это всё, если получиться — начинаю промокать бинтом перекись с ладони и вычищать грязь, что забилась в ранки.
Дима морщиться, шипит, но не говорит ничего.
Промыв одну руку и перебинтовав, преступаю ко второй. Там больше грязи попало в ранку.
— Я теперь даже самостоятельно передвигаться не смогу — возмущается Дима — из-за рук — когда перематываю вторую ладонь.
— Ну через пару дней затянуться.
— Блин- раздосадовано.
— Ну покатаю тебя пару дней, не переживай.
— Лин, мне
