– Нет, – резко ответил Олег. – Такой союзник, как этот князь, мне не нужен.
– Понимаю, – кивнул головой Рулав. – А грядущая усобица тебя не пугает?
– К усобицам славянам не привыкать, а эта может снять все вопросы в случае нашей победы.
– Я обещал Лихарю помочь с ганшей.
– Раз обещал, то помоги, – строго глянул на ближника князь. – Не может же воевода бросать слово на ветер.
Рулав усмехнулся, но промолчал. Спорить с Олегом было бесполезно, похоже, князь уже решил, в чем его выгода, и теперь последовательно идет к поставленной цели. В сущности, ему все едино, кого выберут на большом кругу, Ратмира или Данбора, ибо киевскому князю мешают оба. Русаланы слишком сильны, чтобы смириться с всевластием пришлых варягов, однако слишком слабы, чтобы в одиночку противостоять хазарам. И пока здесь, в Варуне, будет сидеть сильный князь, независимый от Киева, все прочие славянские племена, включая радимичей и вятичей, будут посматривать в его сторону и в случае крайней нужды обращаться к нему за поддержкой. Князю Олегу для войны с каганатом нужны донские русы, но ему не нужны их предводители, а тем более князья.
– А этому Льву можно верить? – кивнул на письмо Рулав.
– Разумеется, нет, – усмехнулся Олег. – Ромеи – хитрое племя, данное слово они держат только тогда, когда ты целишь мечом в их горло. Пока что у нас руки коротки, чтобы дотянуться до Царь-града.
– Но ведь князь Аскольд едва не взял Константинополь.
– А если бы и взял, то что с того? Сделал бы город столицей киевского княжества? Разорил бы дотла? Мне не нужен разоренный Царьград, Рулав. Мне не нужна воинская добыча. Раз хапнул добра, а потом спустил все за горсть серебра. Мне нужна корова, которая будет доиться по меньшей мере целое столетие. Я хочу торговать с ромеями, а не воевать. И вовсе не потому, что я такой добрый, а потому, что торговать выгоднее. Но это возможно только в том случае, если силы сторон равны, в противном случае одна из них поглотит другую. Пока мы слабее ромеев, но так будет не всегда.
– Мне не нравится их вера, – почти с вызовом глянул на князя Рулав.
Однако князь Олег уклонился от спора, пожав плечами в ответ. Судя по всему, для него этот вопрос в данный момент не был важен, и воеводе Рулаву пришлось с этим смириться, отложив разговор о вере до лучших времен.
Большой круг, которого многие ожидали с большой опаской, прошел почти без споров. Похоже, сторонники Ратмира заранее смирились с поражением и холодно промолчали в ответ на дружное «люб!», прозвучавшее в сторону Данбора. Новый великий князь Русалании отвесил поклон племенному собранию и на виду у кудесников главных славянских богов принес торжественную клятву судить по правде, заповедованной небом. Она была подтверждена жертвою в сотню быков, мяса которых хватило для того, чтобы накормить не только русов, военачальников и ганов, но и простых варунских обывателей, которые громкими криками одобрили выбор, сделанный большим кругом.
Первым Варуну покинул князь Олег Киевский, тепло распрощавшийся с Данбором. Новый великий князь, похоже, ожидал от союзника какого-нибудь подвоха, но хитрый франк не выставил русаланам никаких требований и всего лишь выразил пожелание, что договор, заключенный киевлянами с Листяной Урсом, будет соблюдаться и его законным преемником. Данбор, приятно удивленный поведением грозного гостя, заверил Олега в том, что клятва, данная отцом, для сына свята.
– Князь Данбор, до меня дошли вести, что Ратмир привечает угров, селя их на русаланских землях и даже пуская в крепости, – тихо сказал напоследок князь Олег. – Это может обернуться большой бедой и для вас, и для нас. Угры – сильное и воинственное племя. Печенегов они уже согнали с их земель, а теперь, чего доброго, возьмутся за славян и скифов.
– Я поговорю с ним, – нахмурился русаланский князь. – В гостеприимстве тоже надо знать меру.
– Да помогут тебе в делах славянские боги, Данбор, – пожелал союзнику киевский князь, садясь в седло.
– И тебе того же, Олег. Да пребудут мир и спокойствие на наших землях.
Данбор сдержал слово, данное киевскому князю, и вечером того же дня пригласил братана Ратмира для серьезного разговора. Беседовали они с глазу на глаз, на трезвую голову и, возможно, поэтому не сразу пришли к взаимопониманию. Конечно, Ратмир был огорчен решением большого русаланского круга и даже не пытался это скрыть. Данбор его понимал и не осуждал за сухость и сдержанность в общении. Все-таки Ратмир нашел в себе силы, чтобы на глазах многих людей поздравить Данбора с избранием, тем самым подтвердив, что и для него решение круга свято.
– Я тебя не понимаю, великий князь, – обиделся на слова братана Ратмир. – Прикажешь гнать со двора мужа своей дочери и его родовичей? Так ведь угры ничего худого нам не сделали, и до сих пор все вопросы мы решаем миром. А коли мы начнем их гнать, так они пойдут на службу бекам. Кому от этого будет выгода, уж не князю ли Олегу?
– А при чем здесь киевский князь? – слегка смутился Данбор.
– Ему выгодна война русаланов с уграми. Пока мы будем истреблять друг друга, он приберет к рукам наши земли. Своим умом надо жить, Данбор, а то получится как с князем Богданом Радимицким.
– А что такое случилось с Богданом? – удивился князь.
– Так ведь дань с него требует Олег. Не плати-де Итилю, а плати Киеву.
– Но ведь он требует дань для общеславянского дела, – нахмурился Данбор. – Зачем нам беки и их хазары, коли ныне мы способны сами защитить свои земли?
– Ты что, тоже собрался ему дань платить? – насмешливо спросил Ратмир.
– С какой стати? – удивился Данбор. – Русы служат богу, а не беку.
– Хоть в этом мы с тобой согласны, – усмехнулся в пшеничные усы Ратмир. – А в отношении угров ты не прав, братан. Люди они в наших краях пришлые, надо же им к кому-то прислониться. А гану Арпаду я верю как самому себе.
– Ты в своих дочерях волен, Ратмир, – строго сказал Данбор. – Но крепостью ты рисковать не вправе. Она – ключ к нашим землям. Гостей принимай, но за стенами не сели. Иначе властью, данной мне славянскими богами и большим кругом, я буду вынужден согнать тебя с насиженного места.
– Спасибо тебе, братан, на добром слове, – склонил седеющую голову Ратмир.
– Зря ты обиделся, – вздохнул Данбор. – Ведь мной движет не пустая блажь, а разумная осторожность. Арпад – не единственный ган среди угров, и мы оба не знаем, какие мысли бродят в головах остальных.
– Ладно, князь, – не стал спорить далее Ратмир. – Возможно, ты прав в своих опасениях. Во всяком случае, в моем слове ты можешь не сомневаться. Обида обидой, но в наших с тобой жилах течет кровь Урсов, и мы оба в ответе за эту землю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
